Мужчинам на ознакомление: "История женщин на Западе" в 5 т.

strange_mw — 13.12.2016 Сколько мы слышим от мужчин на форумах, что они не могут нас понять. Сколько они галдят, что женщине место только у плиты на кухне. Может, стоит для начала ознакомиться с таким материалом, как женщина? :) Но чтобы серьёзно, а не "мой приятель в бане говорит, что все бабы - дуры".

Выход этой серии книг - важное событие как для гендерной истории в России, так и для исторической науки в целом.

Том 1. От древних богинь до христианских святых.
Том 2. Молчание Средних веков.
Том 3. Парадоксы эпохи Возрождения и Просвещения.
Том 4. Возникновение феминизма. От Великой французской революции до Мировой войны
Том 5. Становление культурной идентичности в XX столетии

Этот объемный труд состоит из работ 75 выдающихся историков, представляющих читателям увлекательную панорамную хронику от античности до современности. Авторы хотят отыскать место женщин в истории, показать все постоянство и всю переменчивость условий их существования, описать их роли и их возможности. Они исследуют, как действовали женщины; пытаются понять их слова и их молчание, стараются рассмотреть их образы во всем разнообразии.

Мужчинам на ознакомление: История женщин на Западе в 5 т. 660238

Мужчинам на ознакомление: История женщин на Западе в 5 т. 660238

Речь идет о большом историческом периоде: 5 томов охватывают историю Запада от Античности до наших дней — от Средиземноморья до Атлантики. Конечно, история женщин Востока, Латинской Америки и Африки также необходима, и хотелось бы надеяться, что в один прекрасный день люди этих регионов напишут ее, но пока этого не произошло, можно поговорить о женщин Запада.

Первый том выводит женщин из положения маргиналий античной истории на передний план. Впервые представлен новый взгляд на историю Древней Греции и Рима. Авторы исследуют разнообразные источники, чтобы показать воображаемую историю женщин как итог взаимоотношений между полами.

В первой главе своего сочинения «Город дам» Кристина де Пизан рассуждает о несчастье родиться женщиной. «В безумии моем, — пишет она, — я впала в отчаяние из-за того, что Бог определил мне родиться в женском теле». Отвращение к себе в определенный момент распространилось для нее и на весь женский пол, «как если бы природа произвела на свет монстров», и тогда она упрекнула Создателя. Но, разобравшись в причинах своих бедствий, Кристина разоблачает «с помощью веских доводов». Ее текст повествует о женщине, не пожелавшей принять общие места о женской «ущербности» — мнимом недостатке, из-за веры в который остальные женщины слишком охотно отказывались от своей подлинной сути. Кристина понимала, что большинство женщин облачались в одежды, скроенные другими: именно мужчины называли их «изначально порочными и преданными греху». Тем не менее, она решилась на смелую контратаку, обнажив меч в бою, который на протяжении столетий вели друг с другом одни мужчины. Так возник «женский вопрос»: женщина заговорила. Это происходит в момент, когда Средние века уступают место Ренессансу — примерно в 1400 г.

Кем же была полемистка, осмелившаяся выступить в защиту своих сестер? Вдовой, зарабатывавшей хлеб для всей семьи, образованной дамой, знавшей себе цену. Она была грамотна, что необычно для той эпохи, но что еще более поразительно — она излагала свои мысли на бумаге. Едва ли не все нити средневековой истории женщин переплетены в ее судьбе. Историки рассуждают о демографии, экономике, юридической автономии, производительном труде и интеллектуальной деятельности, не имея точного представления о том, какое место следует отводить во всем этом женщине. Личность, подобную Кристине Пизанской, нелегко характеризовать привычными для историографии терминами. Была ли она всего лишь неординарной женщиной или чем-то большим? Стала ли символом для остальных? Собралась ли под ее знаменами женская армия? Оказалась ли она предвестницей женской эмансипации или типичным примером отвергнутого дарования, одинокой искрой, вспыхнувшей в царстве тьмы? Имеет ли смысл искать последователей Кристины, приписывать ей «феминистское» сознание или стремление объединить своих сестер общей идеей? Другими словами, как следует скорректировать наши представления, чтобы лучше узнать вторую половину человечества, половину, о которой историки (и не только историки) слишком легко забывают?

Возникает искушение вознести женщину, подобную Кристине Пизанской, на пьедестал раз и навсегда. Многие превозносили выдающихся женщин лишь для того, чтобы больше унизить прочих, тех, что ничего не привнесли в «историю». Другие выступали в защиту женщин, создавая биографии самых замечательных представительниц прекрасного пола. Сама Кристина Пизанская защищала своих сестер как раз таким способом. В созданном ею «Городе женщин» прототипы многих персонажей взяты у Боккаччо, который, в свою очередь, искал образы своих «знаменитых женщин» — образы, демонстрировавшие похвальные добродетели и предосудительные черты женской сущности, у античных авторов и в фольклоре. Фактически написание истории женщин началось с рассказов о судьбе образцовых героинь, как если бы каждому поколению женщин приходилось восстанавливать память пола, соединяя регулярно рвущуюся нить. Немало историков, с конца 19 в. исследовавших территорию женского мира, обращали внимание прежде всего на самые заметные ориентиры. Следовательно, тендерная история излагалась, гл. образом, в форме биографий. Подобные исследования, конечно, принесли ценные плоды. Они продемонстрировали способности женщин и таким образом реконструировали забытую часть прошлого, сформировав то, что Джоан Келли называла «компенсирующей» историографией. От этой давней, ценной и эффективной традиции не стоит отказываться. Биографический подход может оказаться полезным на определенных этапах создания феминистской историографии. Однако сам по себе он не дает возможности осветить всю многогранность общества прошлого. Личности, на которых биографы тратили столь много внимания, способны завораживать, но именно поэтому следует быть осторожными и не поддаваться их чарам.

История Кристины Пизанской заставляет обратиться к важной проблеме: считать ли выдающихся женщин исключениями из правил или, напротив, фигурами, характеризующими эпоху и социальную среду? Именно из-за их неординарности возникает соблазн называть выдающихся женщин персонажами, в своем роде типичными для поворотных моментов истории. Но какие же события важны для той истории, которую собираемся создавать мы? Какую периодизацию уместно использовать?

Представляется гораздо более важным предложить новый взгляд на события, продемонстрировать возможность нового прочтения исторических «фактов», при котором тендерные различия и тендерные отношения оказались бы и причиной, и следствием социальных перемен.

В любом обществе принадлежность к мужскому или женскому полу означает больше, чем простой биологический факт. Это — биологический факт, влекущий за собой социальные последствия.

Женщины составляют определенную соц группу, и характер этой группы, долгое время игнорировавшийся историками, не имеет ничего общего с так называемой женской «природой». Сегодня понятие «гендер» широко используется для описания трансформации исходной природной данности в культуре. Биологический пол обретает иное описание, иную репрезентацию, иную ценность, и предполагает формирование различных культурно определяемых социальный ролей. Как метко подметил один американский антрополог, «система пол/тендер — это набор установок, через которые общество преобразует биологическую сексуальность в результат человеческой деятельности, и через которые трансформировавшиеся сексуальные потребности удовлетворяются».

Подробное описание жизни женщин в контексте разных сторон жизни, сфер деятельности и ракурсах мнений.

Том 3 "Истории женщин" открывает перед читателями детальную панораму жизни женщин эпохи раннего модерна в Европе в контексте труда, брака и семьи. В центре этого тома находится "женщина" так как она проявлена в многочисленных репрезентациях начиная от простых гравюр и популярной литературы и заканчивая шедеврами живописи; а также как объект дискуссий — иногда комических, иногда саркастических — ведущихся в самых различных формах: письма, искусство, философия, науки и медицина. Сопротивляясь репрессивным практикам, ограничивающему законодательству и продолжительным дебатам о женской "природе", женщины проявляли инициативу как путем неявных маневров так и путем открытого несогласия. В конформизме и в публичном сопротивлении, в репрезентации и социальной реальности, женщины от XVI до XVIII столетий представлены на этих страницах в примечательном разнообразии.

Том 4. Как Французская, так и Американская революции очертили область деятельности, в которой женщины коллективно могли свободно принимать участие; лицам одного пола было разрешено собираться вне привычных для них частных пространств.

Хотя французские женщины играли более выдающуюся политическую роль, нежели американки, деятельность последних, несомненно, была более радикальной. В любом случае благодаря этому событию у женщин появилась возможность собираться, и те, кто ею воспользовались, начали воспринимать себя в качестве личности, обладающей тендерными признаками.

Но эти предвестники феминистких практик 19 века вскоре сошли на нет, и за ними последовали десятилетия молчания. Случившийся на рубеже веков перелом также обеспечил достаточные оправдания для исключения женщин из гражданской жизни, бывший более радикальным, нежели отстранение женщин о политической деятельности в эпоху феодализма.

Революции Нового времени позволили женщинам выйти на улицы и начать организацию политических клубов, но создатели нового порядка могли в любой момент закрыть эти клубы и призвать женщин вернуться к своим очагам. Другим последствием революции стало более четкое разделение общества на публичную и частную сферы — между частной жизнью и общественной деятельностью, гражданским обществом и политической сферой. В конечном итоге именно благодаря данному различению женщины не допускались в политику, а их роль в гражданском обществе сводилась до зависимого положения.

Тот, кто изучает судьбы женщин в XX веке, испытывает потрясение от их трагичности и величия. Вместе с бедствиями войн, революций и диктатур женщины пережили также глобальное изменение во взаимоотношениях между полами. Эго не означает, что сегодня можно говорить о «конце» женской истории как кульминации многолетнего неуклонного и неизбежного движения к эмансипации. Если с геополитической точки зрения XX век, рожденный в водовороте Первой мировой войны и русской революции, ныне пришел к завершению, то идея «конца истории» как следствия триумфа либерализма после распада Восточного блока не выдержала испытания временем перед лицом событий в Европе и других частях мира. Что же этот «конец истории» мог означать для женщин? Сумерки мужского владычества и рассвет нового общества? Новую эру равенства «одного» и «другого», в которую разделение полов почти исчезнет? Или мир, в котором мужчины и женщины сохранят свои особые черты, хотя и будут пользоваться равными правами и возможностями? Современные феминистки до сих пор спорят на эти темы. Хотя их цель состоит в том, чтобы утвердить женщину в качестве субъекта истории, возникает постоянный конфликт между потребностью сконструировать женскую идентичность и желанием совершенно отказаться от категории «женщина». Сепаратизм не кажется сегодня плодотворным; определенная форма сосуществования с мужчинами, однако, на условиях, которые еще требуется установить, представляется все более желательной. Чего хочет женщина? Чего хотят женщины?

5 том не содержит хронологического рассказа об истории эмансипации женщин. То, что жизнь дочери отныне не похожа на жизнь ее матери, — факт столь очевидный, что едва ли нуждается в доказательстве. Невозможно отрицать всего того, чего добились женщины: право голоса, внушительное сокращение риска при вынашивании ребенка, контрацепция, новые профессиональные возможности. Но что же такое все эти «достижения», возникшие как определенный соц конструкт, которые затем необходимо вновь подвергнуть деконструкции? Чего добилось женское движение? Кто противостоял и кто поддерживал происходящие перемены? И каковы были проблемы и последствия — были ли они в той же степени символическими, как и реальными? Таковы вопросы, которые требуют ответа. Вспомним также, что ни одно достижение не является окончательным: сегодняшний размах борьбы против абортов и распространение СПИДа подтверждают эту важную истину. Наше сознание активисток женского движения, вызревшее на идее о том, что история женщин совпадает с историей прогресса, мешает нам зачастую понять, что на самом деле все обстоит гораздо сложнее.

Представление о XX веке как об эпохе прогресса для женщин, резко контрастирующей с викторианской эрой, основывается на целом ряде стереотипов. Забывают об убийствах и мировых войнах и помнят только о девочке-подростке «безумных двадцатых», об «эмансипированной» женщине, освободившейся благодаря пилюле, или же о “superwoman” 80х годов, продукте феминизма и общества потребления, способной ловко балансировать между карьерой, детьми и любовниками. На самом деле, имиджи «девочки-подростка» и «эмансипированной» женщины гораздо чаще использовались не для прославления успехов женского движения, а чтобы дискредитировать идею уничтожения межполовых барьеров и двойных стандартов. А образ “superwoman”, раскритикованный Бетти Фридан во «Второй стадии» (1981), кажется, как минимум, аморфным: эта модель недоступна для большинства современных женщин и скрывает напряженность, возникающую при столкновении противоречивых требований. Роз-Мари Лаграв доказала, что соц функция идеала “superwoman” состоит главным образом в том, чтобы замаскировать растущее неравенство между полами.

Эти стереотипы, как и достижения феминизма интересны при решении вопроса о том, какие события значимы для истории женщин и в какой степени они соответствуют или не соответствуют традиционной, маскулинной по сути, хронологии общей истории. Следует также сказать, что история женщин немыслима без истории репрезентаций, представлений, т. е. без расшифровки образов и дискурсов, рожденных мужским воображением и соц нормой. XX век — век психологии и образа — продемонстрировал, кроме всего прочего, что западная культура предложила небогатый набор способов, чтобы представить женщин в позитивном свете. Хотя Фрейд усложнил определение пола и половой идентичности, философия и социология продолжали ориентироваться на сексизм, который видит женское назначение в служении мужчине и семье. Украшенная всеми атрибутами современности, изучаемая наукой, тиражируемая кинематографом, газетами, журналами и рекламой модель домашней хозяйки — женщины-матери без профессии — триумфально утверждалась и вместе с тем успешно демократизировалась. Демографический рост стал предметом официальной заботы со стороны правительств, и не только диктаторских.

История женщин на Западе | History of Women in the West - Первый том
Читать: https://vk.com/doc41124870_438678704?hash=2e9fac68879d9d4af0&dl=065a1674b2d075f5c3

История женщин на Западе | History of Women in the West Мужчинам на ознакомление: История женщин на Западе в 5 т.