МОЯ АРМИЯ

Сергей Ермолин — 26.02.2011

ОПЕРАЦИЯ «ПАРАШЮТИСТ» И НЕКОТОРЫЕ НЮАНСЫ «РАКЕТНОЙ» СЛУЖБЫ И ЖИЗНИ

Курьезным событием в жизни полка, хотя могущим иметь и неприятные последствия, стала «операция» по поиску парашютиста, якобы спустившегося  рядом со 2-ым дивизионом с небес поздно вечером в одну из суббот или воскресений октября 1961 года. Источником информации, вернее, дезинформации стал лейтенант Баранник – помощник начальника ОПД дивизиона, который возвращался из города Жагаре вместе с солдатами-строителями в кузове автомашины ЗИЛ-164. Надо сказать, что в дивизионе продолжалось строительство ряда боевых и бытовых объектов. Строительство осуществлялось военными строителями, которые и размещались в дивизионе. Было их взвод или два. В отличие от наших солдат, которых практически не пускали в увольнение, военные строители по субботам и воскресеньям отпускались в увольнение в город Жагаре. Вечером, к окончанию танцев в городском Доме культуры, за ними приезжала бортовая автомашина. Вместе со строителями возвращались в дивизион и наши офицеры, как правило, холостяки, которые по субботам и воскресеньям ездили в Жагаре на танцы или в какую-нибудь закусочную – užkandinė, или и на танцы, и в закусочную (ресторан тогда в 1961 году еще не был открыт).

Погода была сырая, мглистая, моросил мелкий дождичек. Когда машина выехала из Жагаре, пересекла латвийскую границу и продолжила движение далее, лейтенанту Бараннику показался или привидился после танцев или užkandinė прямо по курсу купол парашюта, о чем он, вернувшись в дивизион, незамедлительно сообщил ответственному по дивизиону. Тот – командиру дивизиона, командир дивизиона – командиру полка. Командование полка и дивизиона немедленно выезжают в дивизион. Организуется поиск «парашютиста» - весь личный состав дивизиона получает оружие с боеприпасами. Личный состав двух батарей и других подразделений, свободный от несения боевого дежурства, вместе с офицерами, оказавшимися в это время в дивизионе (не на боевом дежурстве), выезжает за пределы дивизиона, блокирует территорию вокруг дивизиона и дороги, останавливая все проезжающие автомашины и проверяя их. В поисках «парашютиста» проверяли близлежащие хутора. Личный состав батарей, находившихся на боевом дежурстве, распределяется  вдоль периметра жилой зоны, которая не охранялась караулом, изнутри для ее охраны.  Личный состав 8 батареи, которая была на боевом дежурстве, рассредоточился вдоль бетонки, идущей в сторону РТБ, прикрывая часть периметра жилой зоны от технической зоны дивизиона до технической зоны РТБ до тех пор, пока нам не поступила команда вернуться в казарму. Не обошлось и без стрельбы, к счастью, не повлекшей за собой тяжких последствий – при попытке остановить машину свадебной компании жениху царапнуло ухо да командиру полка пришлось укрываться в кювете от решительных действий нашего воина, стоявшего на перекрестке дорог, пока разобрались в темноте и дожде кто есть кто. Конечно, «парашютист» оказался липой, но кое-кто из решительных поисковиков загремел и на рижскую гауптвахту, как старший лейтенант Коля Зеленский – начальник 2-го отделения 7-ой батареи, который, находясь сам в сильном подпитии, ведь было нерабочее время, с группой солдат начал слишком активно «искать парашютиста» на близлежащем хуторе. Попытки урезонить его со стороны солдат успеха не имели, не могли же солдаты применить к нему силу, тогда один из солдат прибежал в дивизион и доложил кому-то из командования. Туда срочно выехал заместитель командира полка подполковник Дрембич, но на его приказание «покинуть хутор», Зеленский отвечал:

- Не мешайте мне выполнять задание. 

Пришлось его скрутить и посадить в машину.

Всю эту «операцию» с юмором описал наш дивизионный поэт лейтенант Женя Ермошкин – старший оператор машины подготовки 3-го отделения 6-ой батареи. Жаль, что стихи эти не сохранились. Остались в памяти две строчки, касающиеся как раз Коли Зеленского: «Застава», слушайте, «Застава», Зеленский Коля говорит» (тогда позывной полка был «Застава»). Это Зеленский звонит в полк, чтобы доложить о проделанной работе по поиску «парашютиста». И о том, как Зеленский «воспитывал» хозяина хутора: «Ты, вижу, дед, не комсомолец, а я-то сам партийный член».

Когда Коля Зеленский вернулся с рижской гауптвахты, в дивизионе шутили, что на стене камеры после Коли осталась надпись: «Здесь сидел Калинин, Зеленский и другие революционеры». Калинин, действительно, сидел там за революционную деятельность при царском режиме. 

Изменение продолжительности несения боевого дежурства личным составом батарей с двух недель до одной недели, которое произошло осенью 1961 года, конечно же,  несколько облегчила жизнь офицерского состава стартовых батарей, хотя и не сняло многие проблемы жизни и службы офицеров. Да, ситуация, связанная со спецификой службы в РВСН, изменилась в лучшую сторону, по сравнению с 1959 – 60 гг – периодом массового формирования ракетных полков РСД. Были в достаточной степени обустроены предстартовые жилые городки для размещения личного и офицерского состава, введены летная норма питания №5 для всех офицеров и техническая форма летного образца для рядового и офицерского состава батарей. Летная норма и офицерские гостиницы в дивизионах, со спальными местами для каждого офицера стартовых батарей и управления дивизиона, а также полковая гостиница в Добеле-2, где жили офицеры-холостяки или офицеры без семей и где всегда можно было остановиться при приезде в Добеле тем офицерам, которые не имели постоянного места в полковой гостинице, а предпочитали жить в дивизионах, а не трястись каждый день, если не были на боевом дежурстве, в Добеле-2 по грунтовой дороге только для того, чтобы там переночевать и утром снова  возвращаться в дивизион, существенно облегчали нашу холстятскую офицерскую жизнь, но не до конца. Проведя неделю на боевом дежурстве или просто оставаясь в дивизионе в будние дни, хотелось в субботу вернуться домой к семьям или для одиноких молодых офицеров просто отдохнуть от службы в воскресенье и провести время по своему усмотрению – танцы, ресторан, встречи, свидания... Съездить в Елгаву, в Ригу... Вот тут и возникала проблема. Батареи заступали на боевое дежурство через неделю на неделю. Смена с боевого дежурства проходила тогда в субботу. Сменившиеся офицеры, естественно, стремились уехать из дивизиона, кто к семьям, кто к подругам, кто просто на свободу, но ведь батарею не оставишь без присмотра, кто-то должен был остаться ответственным на субботу или воскресенье, а для этого прибыть в воскресенье утром в батарею и надзирать ее до понедельника, а в следующую субботу снова на боевое дежурство. И оставались у офицеров, назначенных ответственными, свободными или вечер субботы, или скомканное воскресенье. Вот и получалось, что иной раз удавалось выбраться из дивизиона только один-два раза в месяц, остальное время проводя в дивизионе или на боевом дежурстве, или потому что в будние дни ехать в Добеле, для того, чтобы только переночевать там, не имело смысла. Иное дело женатые офицеры, в Добеле их ждали жены и дети. Проблема с ответственными в батареях была снята только с переходом в 1965 году на несение боевого дежурства дежурными сменами батарей, когда в батарее постоянно находилось два офицера, входящих в состав дежурной смены батареи.

До 1964 года я, если удавалось выбраться из дивизиона на выходные дни, ездил в Добеле. Потом пришло осознание того, что зачем ездить за тридевять земель на луноходе (так в шутку называли ЗИЛ-157), когда рядом находится целый город – Жагаре с танцами по субботам и воскресениям, рестораном и užkandinė и куда можно смотаться и в будние дни, свободные от дежурства, и вернуться назад в тот же вечер на свое место в офицерской гостинице дивизиона, тем более, что часть офицеров 2-го дивизиона давно так поступала. У офицеров 1-го дивизиона не было выбора, кроме Добеле. Кроме того, 1-й дивизион находился от Добеле на расстоянии вдвое меньшее, чем 2 дивизион. У офицеров-холостяков и прочих одиночек 2-го дивизиона был выбор – или 40 км до Добеле, или 5 км до Жагаре. И часть молодых офицеров сделала выбор в пользу Жагаре, кто раньше, кто позже, обретя там, в итоге, свое семейное счастье (или несчастье). Другая часть офицеров, отдавших предпочтение Добеле, нашла свое семейное счастье (или несчастье) там.  Не все, конечно, офицеры, условно говоря, жагарские или добельские, связали с себя с литовками и латышками, но многие.

Таким образом, офицерский состав 2-го дивизиона разделился на две группы – добельчан и жагарян, хотя и добельчане при случае непрочь были заглянуть в Жагаре и даже загулять там. В том числе и Женя Ермошкин, поделившийся своими наблюдениями:

Жагаре, Жагаре, второй твой этаж.

Отсюда начало берет кобеляж.

Отсюда дорога в Елгаву бежит.

На заднем сиденье Артюхин лежит.

Он выложил «Т» и, как истый пилот,

Он тело повел в боевой разворот,

Но в штопор свалился, с сиденья упал.

И чуть всю обшивку себе не порвал.

А рядом поручик глазеет в окно

И мысленно видит он только одно:

Елгава, Елгава, второй твой этаж...

Некоторые пояснения к стихотворению: «второй этаж» - ресторан и в Жагаре, и в Елгаве, «кобеляж» - думаю, в пояснениях не нуждается, «Артюхин» - Иван Егорович Артюхин – капитан, начальник заправочного отделения в 8-ой стартовой, батареи, женат, «поручик» - Валентин Пинин – ст. лейтенант, ст. оператор заправочного отделения 7-ой стартовой батареи, женат.

Евгений Ермошкин и сам, хотя был женат и имел квартиру в Добеле-2, не прочь был при случае наведаться в Жагаре на второй этаж или в užkandinė, посещение которых и состояние Ермошкина после посещения не всегда оставались не замеченными и становились достоянием гласности  с не очень приятными последствиями для него. Правда, иногда из-за созвучия фамилий за его проступки перепадало мне от полкового начальства. Мне оставалось только отнекиваться, не мог же я заявить, что виноват Ермошкин, а не Ермолин, тем самым выдав его. Я помню, как отчитывал меня принародно замполит полка майор Моисеев на еженедельном совещании офицеров полка, которое проводилось по понедельникам в клубе 2-го дивизиона и на котором делался, как мы называли, «разбор полетов» за предыдущую неделю. Я думаю, что возможно еще с того времени за грехи Ермошкина был у политорганов полка и дивизии ко мне особый счет, из-за которого меня в течение нескольких лет не могли взять к себе в службы ни главный инженер дивизии полковник Рылов, ни начальник оперативного отделения управления дивизии полковник Лихолетов. Полковник Рылов откровенно мне сказал после очередной неудачной попытки перевести меня к себе в службу ракетного вооружения дивизии, что мою кандидатуру не пропускает политотдел, причем, без объяснения причин. Потом, уже работая в службе РВО дивизии помощником главного инженера, я сам столкнулся с подобной практикой, когда политотдел не пропускал отобранную нами для нашей службы РВО кандидатуру офицера из-за мнимых или действительных грешков лейтенантской молодости.

Кстати, если первую двойку мне поставил Володя Кириллов, то первое взыскание в виде выговора за грубое нарушение караульной службы обеспечил мне Женя Ермошкин, когда наложенное на него взыскание помощник начальника штаба полка по кадрам капитан Л.Смирнов записал в мою служебную карточку, о чем я узнал только при получении звания «майор», когда заводилась новая карточка. Я вообще никогда не назначался начальником караула, когда  караул в дивизионе несли стартовые батареи. Даже дежурным по дивизиону заступал всего один или два раза в самом начале моей службы в качестве зампотеха 8 батареи, потому что в соответствии с установленным порядком зампотехи батарей назначались оперативными дежурными дивизиона, начальники отделений батарей – дежурными по дивизиону (иногда – начальниками караула), ст. техники (ст. операторы)  батарей – начальниками караулов. Причина грубого нарушения лейтенантом Ермошкиным караульной службы мне была понятна, так же как и то, что он был не первый и не последний нарушитель. Говорят, что понять, значит, простить. Нет, простить нарушение устава, тем более, устава гарнизонной и караульной службы нельзя, ведь уставы пишутся кровью. Понять в данном случае, означает, найти объективную причину, по которой нарушался Устав гарнизонной и караульной службы во 2-ом рдн 867 рп, для того, чтобы не простить нарушителя, а устранить причину, толкающую на нарушение. Причина эта была в том, что отъезд офицеров дивизиона на «зимние квартиры» и смена караула происходила в одно время. А это значит, что если смена караула проходила в соответствие с Уставом, то начальник сменившегося караула не успевал к отходу автотранспорта в Добеле-2, вынужден был ночевать в дивизионе и мог попасть домой только на следующий день вечером. Вот и уходили начальники караулов из караула, грубо нарушая Устав гарнизонной и караульной службы, перепоручив сдачу караула сержанту - помошнику начальника караула, чтобы успеть на отъезжающий автотранспорт. Вообще несение караульной службы было тяжелым бременем для стартовых батарей, практически «через день на ремень», как говорят в армии, в течение недели, свободной от несения боевого дежурства. Это бремя было снято только в марте 1964 году, когда в штат рдн была введена рота охраны – РЭЗМ (рота электрозаграждения и минирования).

После этого небольшого экскурса в особенности караульной службы возвращаюсь в Жагаре. Да и командование полка, дивизиона и РТБ в лице отдельных представителей тоже не чурались города Жагаре, особенно его «второго этажа». Это ведь из жагарских чепков и ресторана был запущен в оборот майором Борисом Ивановичем Смирновым, заместителем начальника штаба полка, «Раствор Моисеева», смесь водки с ликером или вином в различных пропорциях – кому как нравилось, большим почитателем коего был начальник штаба полка подполковник Моисеев, в честь которого и назван был бодрящий напиток Борисом Ивановичем, продолжившим традицию употребления сего раствора в городе Жагаре вместе с другими офицерами управления полка и дивизиона.

(Продолжение следует).

Оставить комментарий

Популярные посты:

hadrianus

Портал с аккордами лучших песен под гитару: идеальное решение для музыкантов и любителей

orientalist_v

"Девочка: девочка" серия 3

oleg_tsarev

Без названия

masterok

А что сейчас в Судже?

foto_history

Случайное фото

tytgrom

За Волоколамском. 30-05-2024

nefer

"Шмак": история о том, как шеф-повар получил звезду Мишлена и открыл для души

morena_morana

Девушка сказала, что будет домохозяйкой. А сама жестоко обманула

• Ранее
• Архив