Мир трех границ
rus_turk — 07.12.2022
В. Козин. Мир трех границ // Наши
достижения: Ежемесячный журнал под редакцией М. Горького.
1931, № 6.

Путь от Мерва до Кушки пролегает среди величественного безмолвия пустыни.
Состав Мургабской железнодорожной ветви движется вперед с равнодушной настойчивостью: на каждой станции паровоз, насмешливо свистнув, уходит выполнять рабочие маневры, и обезглавленный поезд часами стоит на путях, покрыв тенью горячий песок. Песок до того нагрет солнцем, что кажется — тень должна бы растаять, как туман. Пендинский оазис живет железнодорожной линией: по рельсам, разрезавшим пустыню, как провода телеграфа воздух, среди великого уныния песков, спешат к кишлакам и аулам, отягощая платформы, хлопковые сеялки, плуги и тракторы. В товарных вагонах плечистые проводники небрежно громыхают связками кровельного железа, ящиками запасных частей и сетками двухспальных кроватей. В окне почтового вагона козлобородый и обидчивый старик продает открытки, принимает заказные. В плацкартном — пропыленные агроспециалисты, гидротехники, строители, госторговцы требовательными голосами докладывают проезжему начальству о своих неотложных нуждах, суровыми огрызками карандашей пишут служебные записки, бранятся, возмущаются, торопливо курят и поминутно «снимают с себя ответственность за будущее». Некоторые, увлекшись, спохватываются только после свистка и прыгают с поезда на ходу, досадливо бормоча вслед убегающим окнам:
— Вот еще, черт возьми, одно дельце забыл сообщить!..
Бывшего четвертого класса вагоны со сплошными полками и печками
у входа набиты молчаливо потеющей толпой. Меж красных халатов
туркмен вкраплены вылинявшие сорочки женщин — высоких и тихих,
как горящие свечи. Старые туркменки, изнасилованные жизнью и
отягощенные детьми, теснятся в заплеванных проходах, блестя
варварскими украшениями головных уборов. В конце перрона
иолатанские белуджи и джемшиды из
К перрону, от водокачки, верхом на ишаках приближается цветущая огненными ситцами группа туркменок. Два рослых туркмена поддерживают с боков немощную фигуру женщины, она сидит на высоконогом осле и заткана с головы до ног ослепительно яркими покрывалами. У станционного здания женщину снимают с ишака и бережно несут к вагону. Покрывало распахнулось: виден иссохший комок старческою лица; шея старухи, бессильная, как надломленный стебель, никнет под тяжестью головы, украшенной сверкающим соммоком знаменитая «кукушка», — игра обессмысленной человеческой жизнью. От офицерского собрания остались только белые стены, устаревшая тяжесть покойных диванов, позолоченное великолепие рам и биллиарды, на которых красноармейцы и комсостав гарнизона тренируют меткость глаза, ловкость и силу руки.
От укреплений сохранилась средневековая тяжесть ворот, украшенных живописными лохмотьями ржавого железа, и унылое однообразие одряхлевших стен, в которых, точно глаза монгола, бесстрастно чернеют бойницы. Через ворота свободно и неслышно проходят караваны, источая знойный запах верблюжьего пота. На пугливых жеребцах проезжают джемшиды и хезарейцы в белоснежных чалмах. Семенят покорные стада ослов и жирнохвостых овец. Громыхают армейские фурманки, и настойчиво кричат грузовики. С учебных занятий идут звонкоголосые отряды, на остриях своих штыков они несут лучистые осколки солнца. По вспыленной дороге дробь бойких копыт рассыпают отряды, — в сдержанной самоуверенности тихо звякает металл и поскрипывают седла.
Это — малочисленные иранские и иранизированные народности,
основная масса их живет в Афганистане, отдельные рода иммигрировали
на советскую территорию. Среди джемшидских родов известны тарбуры и
шагей, кочующие в бугристых баирских степях
Вожди и их родичи, оснащенные оружием и гигантскими чалмами, нередко приезжают в совхоз для налаживания деловых связей. Немало тонколицых джемшидов и монголоскулых хезарейцев работает на строительстве и в фисташковых рощах совхоза. Молчаливыми кучками они толпятся в комнатах совхозуправления или с покорной терпеливостью ожидают у крыльца выхода вождей; иногда ходят на собрания, устраиваемые рабочкомом, и с каменными лицами сидят на корточках вдоль стен. Они знают слово «товарищ», пределы рабочего дня, законы об оплате вынужденных прогулов и выходного пособия. Им хорошо известно, что на советской земле «драться нельзя».
В нескольких километрах от совхоза, в пределах Афганистана, живут те же джемшиды и хезарейцы.
Кратко о них.
В двадцатых числах июля 1930 г. в Кухидамене, северной
провинции Афганистана, за три года в третий раз вспыхнуло
крестьянское восстание. Причинами были: невыразимый гнет феодальных
отношений, растравленных ростовщичеством и деспотизмом восточной
бюрократии, разгром севера страны афганскими племенами и азиатский
террор правительства, страдающего властительным и садическим
пристрастием к рубке голов буйной бедноты. Эмир Афганистана
Иная «среда обитания» окружает нищие афганские племена, иммигрировавшие в Страну советов.
Кушкинский райком партии, комендатура и совхоз с упорной
осторожностью ведут борьбу с властительными вождями за влияние на
батрачество кочующих племен. После умелой и длительной агитации
комендатуре удалось организовать возле кочевий
Среди обожженных просторов темнеют, как низвергнутые купола, кибитки колхоза. Вдали, на солнечных буграх бродит стадо облезлых верблюдиц с игрушечными верблюжатами. От автомобильного гудка крутятся на арканах безумные кони. Помощник коменданта — мужчина небольшого роста — говорит сухим и чеканным голосом:
— Первый колхоз джемшидов. Ведет оседлый образ жизни. Занимается земледелием и скотоводством. Имеет европейский инвентарь. Наши подшефники. К осени мы им поставим радио. Рабы в Афганистане, — они на советской территории полноправные члены хозяйства с высшей формой организации труда и быта. Недурненький скачок, а?..
Вдоль персидской границы и чахлой Тедженки кочуют белуджи — выходцы из прииндийского Белуджистана. Правый берег обездоленной речки, отдавшей гератской долине Афганистана всю полновесную силу своих стремительных вод и лишившейся в пределах Персии величественной мощи афганского названия «Герируд», является советским. На левом берегу в дымке пыльного солнца и нищей романтики лежит холмистая, горбатая Персия. Знойные вихри пыли, подымающиеся к небу, возмущают унылый простор персидских окраин, и голубой червяк реки лениво умирает среди камней и камыша.
Свои дырявые чадыры Д. Н. Логофет. На границах Средней
Азии;
• там
же;
• Ю.
А. Лоссовский. Кавказские стрелки за Каспием;
• И.
С. Васильчиков. То, что мне вспомнилось…
Материалы о населенных пунктах Закаспийской области:
https://rus-turk.livejournal.com/544343.html
|
|
</> |
Зажать и присосаться: сравниваем эффективность механических и вакуумных захватов
Рыбки, кусудамы, лягушки, карпы и Пьеты
Back to Nineties. Мой серебряный шар. Алла Тарасова
Ответственность за поиск экстремистских материалов в интернете: позиция юриста
Самоцитирование
Дымится утро сонной мглой в дуэте с чашкой капучино...
Существуют ли провидцы?..
10 злободневных карикатур Кукрыниксов
Политики-алкоголики

