Мир и Война. МИРНАЯ ЖИЗНЬ - 4 (Окончание)

                                                                                                                                              Глава 4.

 И началась для него непривычная размеренная стариковская жизнь.  Он часто ходил на могилу Алис и клал ,набранные на лугу свежие цветочки, уже туда.  Эта могила теперь стала их местом встреч.  Хотя в начале он совершенно не чувствовал её присутствия в этом месте. Но потом со временем, поставив памятник и вложив в него фотографию, стал ощущать её и как бы с ней здесь общаться. Он опять вернулся к чтению: времени теперь на это было предостаточно. Причём любил он читать именно те книги, которые когда-то читала Алис и даже чувствовал едва уловимый запах её духов. Он так и не решился разобрать её вещи. Однако приятно было обнаружить все его письма, бережно перевязанные шёлковой ленточкой. Питался он теперь в ресторане, где все к нему очень быстро привыкли и принимали как знакомого человека, хорошо зная его вкусы.
                       

Между тем время шло, экономика страны поднималась и у правительства появилось наконец время на то, чтобы заняться патриотическим духом населения.  И тут Патрика сперва сделали почётным гражданином города (что было в общем-то правомерно ,исходя из его заслуг), а потом и официальным ветераном войны Бельгии.  Его нашёл какой-то всеобщий совет ветеранов, регулярно куда-то начал приглашать, что-то дарить, присылать открытки к праздникам. Всё это Патрику было совершенно не нужно и он всегда пытался подобные мероприятия игнорировать. Однако невсегда получалось. И ещё ему начало казаться, что страна пытается как-то переписать Историю, изобразив активное сопротивление Бельгии германцам, и от этого становилось противно.

                   

Он попробовал ещё как-то начать общаться с внуками, благо появилось у него теперь дома телефонное сообщение.  Большинство из них успело вырасти. Они хотя и отвечали на его звонки, общались лишь из вежливости. Однако другим вдруг оказался самый младший, хотя и ему уже было где-то восемнадцать. Сошлись они сперва на том, что оба любили математику. И как-то всё и пошло.  Хотя позже внук решил всё ж -таки заняться физикой, в которой Патрик уже не чувствовал себя настолько свободно. Дело в том ,что в его годы многие из её разделов ещё даже открыты не были. Впрочем теорию относительности он кое-как освоил и объяснил внуку.  А потом в какой-то момент парень заинтересовался историей страны и тут опят дед стал полезен. Приятно было ещё и то, что его назвали в честь деда Патриком и это их тоже как-то сближало.  В общем за несколько лет они очень сдружились, часто созванивались и внук даже иногда приезжал.  Затем у него и вовсе появилась своя машина и он порой, сбегая от всех своих повседневных забот, прикатывал к деду на выходные. У них с внуком была своя игра. Хотя тот вырос в Брюгге , где все говорят на нидерландском, он из-за виллонца отца любил общаться на французском, а дед ему неизменно отвечал на фломандском. Так вот весело и болтали.

                       

Со школьным товарищем они теперь тоже не только переписывались, но иногда и созванивались. Зная друг - друга всю жизнь старики стали вроде как родственниками. Тот ему рассказывал, что делается в Ипре.   Оказалось, что в 60-х годах уже почти восстановили весь центр города. Приятель звал его приехать и посмотреть на всё своими глазами.  Патрик поговорил с внуком и они решили поехать вместе летом. Добираться до Ипра было всё те же несколько часов. Правда теперь без пересадок, а на прямую. Но всё равно они где-то останавливались, где-то проплутали. Так что хотя и выехали рано утром, добрались только затемно. Патрик хотел остановиться в гостинице, но приятель уговорил приехать к нему домой.  Дети его уже тоже выросли, разъехались и он жил вдвём с женой, малахольной уже старушкой.

                                   

С утра они позавтракали и школьный товарищ - старый уже тоже очень человек повёл их тропинкой к центру. Там он с ними побыл немного, показал кое-что из нового, а потом деликатно оставил вдвоём.  Внуку, как ни странно, всё нравилось и казалось интересным. Тогда Патрик рассказал ему как он тут когда-то вырос, ходил в церковь, уезжал учиться, а потом встретил в этом городе Алис - его бабушку. Как они сперва были счастливы, потом пережили оккупацию первой мировой, любя и поддерживая друг - друга, затем выбрались отсюдда  и уже никогда больше сюда не возвращались.  И парень вдруг проникся и восхищённо восклинкул: "Какую же прекрасную, пусть и суровую жизнь вы с бабулей прожили, дед!". Но старик объяснил:  "С нами случилась беда, Патрик! Наша жизнь должна была быть совсем другой! Мы могли быть во всём необыкновенно счастливыми людьми!"

                   

Но, когда Патрик-дед смотрел на воскресший вдруг костёл святого Мартина и огромную великолепную палату Суконщиков, ему казалось ,что никакого этого ужаса вовсе не было. Это воспринималось как чудо - всё стояло на своих местах нетронутым и казалось, что вот сейчас побежит и догонит его Алис (молодая ,красивя , сильная) и засмеётся своим заливистым смехом как это было в молодости, и всё опять для него начнётся с изнова. Но потом от невозмозности всего этого захотелось плакать.

                                     

В городе воздвигли много всяких мемориалов, посвящённых первой мировой. Но особо впечатлили Менинские ворота, поставленные как мост на бездарной реке Ипуть. На сводах мощных ворот выбиты имена солдат первой мировой, пропавших без вести. Больше пятидесяти тысяч имён. Сказали, что каждый день в восемь часов вечера сюда приходит пожарный трубач и играет отбой. И как бы получается ,что тела этих солдат пропали, а души остались здесь возле ворот.  Когда Алис умерла , Патрику уже не надо было всегда бодриться и думать только о хорошем, дабы не расстраивать жену. Потому он часто теперь задумывался об их жизни. И ему сейчас подумалось, что вот их с Алис тела как раз остались, а души улетели куда-то и может тоже кружат сейчас где-то тут в районе моста. Выходит, что и их имена можно было бы выбить на этих воротах.

                     

А ещё подумалось, что вот как бы всё -таки было хорошо, если бы эта страшная война стала последней и о ней бы люди просто вспоминали с ужасом как о чём-то совершенно несуразном, диком и неприемлимом.  Ибо иначе всё становится бессмысленным на этой Земле , абсолютно всё. И каждая последующая война будет лишь в усиленном и даже более вульгарном виде повторять предыдущую.