МиГ-21Ф

fan_project — 26.09.2023

24 июля 1958 года вышло постановление Совета министров № 831-398 и спустя девять дней – приказ ГКАТ № 304 о постройке самолета МиГ-21 Ф (Е-6, изделие «72» завода № 21) с двигателем PI 1 Ф-300 на базе МиГ-21. Новый ТРД взлетной тягой, увеченной с 5100 кгс до 5740-5750 кгс позволил существенно улучшить практически все летные характеристики истребителя.

Правительственным документом предписывалось создание истребителя с максимальной скоростью 2300-2500 км/ч, потолком 21-22 км и дальностью до 1400 км с внутренним запасом горючего и до 2000 км – с подвесным топливным баком. При этом оговаривалось время полета не менее 1,5 и 2,25 часа соответственно. Самолет должен был подниматься на высоту 20 км за 8-10 минут и иметь дллну разбега не более 450 м, а пробега, в зависимости от использования тормозного парашюта, в пределах 450- 850 м.

Предусматривалось переоборудование двух МиГ-21 в вариант «Ф» и предъявление их на государственные испытания в IV квартале 1959 г. Одновременно с этим заводу № 31 предписывалось прекратить производство МиГ-21 с двигателем Р11-300 и обеспечить выпуск 12 МиГ-21 Ф. Постановлением также предусматривалась замена обеих пушек НР-30 на ТКБ-515 калибра 30 мм и отработка на двух МиГ-21 Ф системы реактивного вооружения с установкой РЛС ЦД-30 и двух ракет (видимо, РС-2-У, поскольку других не было) класса «воздух-воздух».

На первой машине Е-6/1, прототипе МиГ-21 Ф, сохранилась аэродинамическая компоновка крыла Е-5 с тремя перегородками. Но уже на втором прототипе Е-6/2 от двух из них отказались и изменили форму концевой перегородки, несколько улучшив аэродинамические характеристики крыла. Это упростило технологический процесс изготовления консолей. Под крылом предусмотрели узлы для подвески блоков реактивных снарядов. В таком виде крыло применялось на всех модификациях, начиная с МиГ-21 Ф и кончая МиГ-21 бис. Одновременно заменили хвостовую часть фюзеляжа, опустив горизонтальное цельнопово- ротное оперение и уменьшив его площадь с 4,82 до 3,94 м2 , окончательно отказались от установки третьей задней пушки 235П, установили новую обечайку ВЗУ с острой передней кромкой и управляемым двухскачковым центральным телом (конусом). Первое его положение рассчитывалось на полет со скоростью, соответствующей числу М=1,4, а второе – на М=1,9. Установили серийный тормозной парашют, оптический прицел АСП-5Н с инфракрасным визиром СИВ-52, радиокомпас АРК-54И, маркерный радиоприемник МРП-56И и комплект кислородного оборудования ККО-3.

Первый полет на Е-6/1 состоялся 20 мая 1958 г. Однако «век» Е-6 оказался коротким. 28 мая при выполнении седьмого полета произошла катастрофа, унесшая жизнь Нефедова. В тот день на высоте около 18 км отказал двигатель. Планируя, летчик дотянул до ВПП, но при выравнивании не хватило времени на перекладку стабилизатора. Дело в том, что после отказа двигателя и падения давления в гидросистеме система управления автоматически перешла на резервную электрическую, однако скорость перекладки стабилизатора была значительно ниже, чем у гидравлической. В результате вертикальная скорость машины оказалась выше допустимой. Ударившись колесами о ВПП, самолет перевернулся и загорелся. Сильно обгоревший Нефедов скончался в госпитале спустя несколько часов.

Впоследствии эту систему доработали, и на серийных МиГ-21 вместо электропривода стабилизатора ввели электронасос для подкачки гидравлической жидкости. Почти полвека спустя в канун 60-летия ОКБ генеральный конструктор Р.А. Беляков в интервью газете «Независимое военное обозрение» скажет: «Владимир Нефедов погиб из-за нашей глупости».

Испытания продолжили на второй машине. 15 августа вышел приказ ГКАТ о проведении заводских испытаний (Е-6/2) с улучшенной аэродинамикой носовой части фюзеляжа. Одновременно утвердили ведущих: инженера А.С. Изотова и летчика-испытателя К.К. Кок- кинаки. Однако доработки ВЗУ выполнили только на третьей машине Е-6/3, совершившей первый полет в декабре 1958 г.

На самолете одновременно с увеличением диаметра цилиндрической части центрального тела ВЗУ установили противопомпажные и взлетные створки на фюзеляже, дополнительные топливные баки в крыле и фюзеляже за кабиной летчика, перенесли антенны – штырьевую РСИУ-4В и рамочную АРК-54, увеличили площадь киля и подфюзеляжного гребня (фальшкиля). Обе машины имели двигатели Р11Ф-300 с регулируемыми створками реактивного сопла и системой кислородной подпитки, две встроенные пушки НР-30, причем патронные гильзы выбрасывались за борт. В состав вооружения также входил инфракрасный визир СИВ-52 и прицел АСП-5Н, совмещенный с радиодальномером СРД-1М. Такое сочетание прицела и дальномера позволяло вести прицельную стрельбу по целям типа бомбардировщик на дальности до 2000 м. В экипировку летчика входили высотно-компенсирующий костюм ВКК-ЗМ с гермошлемом ГШ-4М. Первоначально установленные катапультные кресла со шторкой заменили на «СК» с защитой летчика от набегающего потока фонарем кабины.

В декабре 1958 года председатель ГКАТ П. Дементьев сообщал Главкому ВВС К. Вершинину:

«В ходе заводских испытаний МиГ-21 Ф получены максимальный статический потолок 20100 м (при М=1,1), это подтверждает возможность получения расчетного статического потолка 21000-22000 м. Максимальная скорость 2100 км/ч (М=2) на высоте 15000 м. Указанная скорость не является установившейся и в дальнейшем может быть повышена до 2300-2500 км/ч».

Несколько позже Е-6/2 оборудовали пусковыми устройствами ракет К-13 для исследований их старта с законцовок крыла в обеспечение разработки перехватчиков Е-150 и Е-152.

Постановлением Совета министров СССР от 1 апреля 1959 года председателем комиссии по проведению совместных испытаний МиГ-21 Ф назначили заместителя командующего 24-й Воздушной армией И.И. Пстыго. В состав комиссии также входили летчики-испытатели С.В. Петров от ГК НИИ ВВС, Г.А. Седов от ОКБ-156 и Ф.И. Бурцев от ЛИИ. Облетали самолет летчики М.Х. Халиев, В.В. Яцун, С.А. Микоян, В.Г. Иванов, B.C. Котлов.

Самолет довольно быстро прошел испытания. В акте по их результатам, утвержденном в ноябре 1959 года, отмечалось, в частности, что «самолет имеет хорошие пилотажные качества, устойчивую работу двигателя, простое управление и может эксплуатироваться с аэродромов второго класса. Для повышения боевых возможностей самолета МиГ-21 Ф на больших скоростях и высотах считать необходимым провести отработку на нем вооружения – двух ракет К-13 и одной пушки НР-30 и организовать в кратчайшие сроки выпуск МиГ-21 Ф с этим вооружением».

С 25 июня 1960-го по 20 апреля 1961 года в ГК НИИ ВВС на самолетах МиГ-21 Ф (№ 72210206 и № 72210207), оборудованных балочными держателями БДЗ-58-21, испытывали НАР АРС-212М или С-24, бомбы ОФАБ-100-120, ФАБ-250М-54, ФАБ-250М-58 и ФАБ-500М-54, а также зажигательные баки ЗБ-ЗбО. Ранее были испытаны НАР С-5М в блоках УБ-16-57М. Ведущими на этом этапе государственных испытаний были инженеры В.К. Ефимов и Н.В. Горохов, летчики М.Х. Халиев и В.В. Яцун.

Особенно трудными были испытания снарядов АРС-212М, поскольку из-за попадания в двигатель пороховых газов он выключался. Для борьбы с этим явлением на самолете установили клапан сброса давления топлива. Пока дорабатывали машины, от дальнейших испытаний АРС-212М отказались, сосредоточив усилия на С-24, вошедших впоследствии в состав вооружения истребителя.

В результате испытаний было определено, что максимальная приборная скорость МиГ-21 Ф с двумя С-24 и подвесным топливным баком (ПТБ) не должна была превышать 1000 км/ч до высоты 8500 м (без ПТБ – 1100 км/ч до 8300 м) и чисел М= 1,3 выше 8500 м (без ПТБ – М= 1,4). Практическая дальность полета на высоте 11000 м достигала 1090 км, ас ПТБ – 1300 км.

Несмотря на значительное несоответствие летных характеристик заданным, МиГ-21 Ф приняли на вооружение в качестве легкого фронтового истребителя. В этом же году на Горьковском заводе № 21 развернулось его серийное производство. Еще во время государственных испытаний в правительстве СССР рассматривался вопрос об организации серийного производства МиГ-21 Ф в Чехословакии и Китае. Изучался вариант установки на истребитель системы дозаправки топливом в полете.

Второй и третий опытные самолеты МиГ-21 Ф переоборудовали в экспериментальные Е-6Т. На обеих машинах переднюю стойку шасси оснастили демпферами «шимми» вместо механизма разворота.

Е-6Т/1 предназначался для полетов на динамический потолок. На этой машине под обозначением Е-66 (для прессы) после замены двигателя на Р11Ф2-300 тягой, увеличенной до 6200 кгс, и автоматики регулирования центрального тела с возросшим «выходом» летчик Г.К. Мосолов 31 октября 1958 года установил мировой рекорд скорости 2388 км/ч. Год спустя он же в горизонтальном полете достиг скорости 2504 км/ч, что соответствует числу М = 2,38. В 1960 году К.К. Коккинаки установил мировой рекорд скорости 2148,66 км/ч на замкнутом маршруте протяженностью 100 км. Год спустя, 28 апреля, Мосолов вновь удивил мир, поднявшись на Е-66А на высоту 34714 м. Самолет был оснащен ускорителем с ЖРД СЗ-20М5А, разработанном в ОКБ A.M. Исаева (тяга на уровне моря 3000 кгс). Предыдущий рекорд, принадлежавший США и установленный на F-104F, был перекрыт на 3201 м.

Пользуясь случаем, отмечу, что в декабре 1963 года на «Старфайтере» под обозначением NF-104A с дополнительным ЖРД LR121-NA-1 фирмы «Рокетдайн» (тягой 2720 кгс на высоте 10700 м) был достигнут динамический потолок 36850 м. До высоты 9-12 км полет этой машины осуществлялся с помощью ТРД, затем следовал разгон до скорости, соответствующей числу М = 1,8, и лишь после этого включался ЖРД и самолет переводился в набор высоты под углом тангажа около 50о. За 100 секунд работы ЖРД набиралась высота около 30500 м, и далее полет осуществлялся практически по баллистической траектории. В отличие от отечественного Е-66А американский самолет предназначался не для рекорда, а для исследовательских целей.

Кроме описанных доработок, на первом Е-6Т для центровки установили в носовой части фюзеляжа дополнительный груз, заострили носик пилона подвесного топливного бака и козырек фонаря летчика путем установки прозрачного обтекателя.

На Е-6/ТЗ исследовали двигатель Р11Ф-300 с регулируемым форсажем, увеличили емкость основных топливных баков на 140 л. Радиостанцию РСИУ-4В («Миндаль») заменили на РСИУ-5 («Дуб-5»), установили креновый автопилот КАП-1. Кроме этого, на Е-6Т/3, в обеспечение работ по Е-8, отрабатывалось переднее горизонтальное оперение. Все самолеты Е-6Т оснащались катапультным креслом «СК». Разрабатывался вариант Е-6Т/4, на котором планировалось заменить вычислитель ВРД-1 на «Удар», а СИВ-52 – на «Самоцвет».

Одновременно с разработкой МиГ-21 Ф началась подготовка его серийного производства на заводе № 21 им. С.Орджоникидзе в Горьком. Первые десять истребителей собрали в 1959 г. Самолет оказался технологичным в серийном производстве и имел большие перспективы для последующих модификаций.

В ходе подготовки МиГ-21Ф (изделие «72») к запуску в серийное производство главный инженер завода Т.Ф. Сейфи поставил задачу обеспечения качества, надежности и ресурса с первого серийного самолета. Для проведения конструктивно-технологической отработки, необходимой для стабильности монтажей в серийном производстве с учетом взаимозаменяемости и производственной технологичности, выделили первую машину. Приказом по заводу создали комплексные бригады по зонам сборки самолета под руководством начальников бригад и ведущих конструкторов предприятия.

Первый серийный МиГ-21Ф поднял в воздух летчик-испытатель П.А. Ануфриев 8 февраля 1960 г. В 1960-х годах завод № 21 построил 79 истребителей МиГ-21Ф. По моим сведениям, в Российской Федерации сохранилось лишь три экземпляра МиГ-21Ф. Один из них находится в экспозиции Центрального музея вооруженных сил в Москве (ЦМВС), а другие – на постаментах в Моздоке и Красноярске. По непроверенным сведениям, еще два МиГ-21Ф сохранились в Украине. Следует отметить, что небрежное отношение к машине в ЦМВС привело к тому, что она сегодня представляет собой жалкое зрелище.

Опытные Е-6Т/1-3 фактически стали прототипами МиГ-21Ф-13. Как я уже отмечал, в заключении акта по результатам государствен

ных испытаний МиГ-21Ф рекомендовалось доработать машину под ракеты К-13. Можно считать, что с этого момента началась история МиГ-21Ф-13, а главную роль в этом сыграла самонаводящаяся ракета К-13, созданная на базе американской AIM-9 «Сайдуиндер» и получившая после принятия на вооружение обозначение Р-3С.

Осенью 1958 года произошло событие, оказавшее заметное влияние на развитие ракетного вооружения истребительной авиации СССР. Во время военного конфликта между Тайванем и КНР в руки китайцев попала управляемая ракета «Сайдуиндер», совсем недавно принятая на вооружение США и их партнеров. О том, при каких обстоятельствах попала к нам ракета, в иностранной печати высказывалось, по меньшей мере, две версии. По одной из них тайваньский F-86 «Сейбр», оснащенный управляемыми ракетами AIM-9 «Сайдуиндер», был сбит китайскими летчиками и упал на территории КНР. По другой – ракета, выпущенная с «Сейбра», попала в крыло «МиГа» и застряла не разорвавшись. В действительности же фрагменты одной из ракет упали на рисовое поле, и правительство КНР оперативно сообщило о своем трофее в СССР.

Интерес к этому изделию был настолько велик, что в соответствии с решением президиума ЦК КПСС от 13 ноября 1958 года в Китай отправилась делегация специалистов от 17 конструкторских бюро и научно-исследовательских институтов. Возглавлял список из 31 человека главный конструктор завода № 134 И.И. Торопов.

Но лишь после получения дополнительной конструкторской документации в Советском Союзе смогли сделать аналог «Сайдуиндера». Вслед за этим в ноябре принимается постановление правительства об изготовлении и проведении летных испытаний первых образцов отечественных аналогов ракет на самолете МиГ-19 в июне 1959 г.

Не стоит думать, что в СССР не могли создать самонаводящиеся ракеты. Могли и создавали, но их габариты и вес были значительно выше, что связано с более низким технологическим уровнем производства. Малогабаритная ракета «Сайдуиндер» произвела сильное впечатление на советскую делегацию, и ее фрагменты перевезли в СССР для дальнейшего изучения.

Копирование «Сайдуиндера» первоначально планировалось в ОКБ, возглавлявшемся М.Р. Бисноватом. Но Матус Рувимович отказался от задания, сославшись на занятость коллектива ОКБ другими изделиями. В итоге «Сайдуиндер» оказалась на предприятии, ныне называющемся МКБ «Вымпел», где ее скопировали и запустили в производство под индексом К-13.

В самый разгар работ по копированию «Сайдуиндера» по каналам КГБ была получена информация об эффективности ракет, о чем было доложено в Совет министров СССР. Председатель КГБ А. Шелепин сообщал следующее: «По данным, исходящим из военных кругов в Италии, в период обострения обстановки в районе о.Тайвань в сентябре-октябре 1959 года чанкайшисты применили для борьбы с истребителями военно-воздушных сил Китайской народной республики управляемые реактивные снаряды «Сайдуиндер».

В ходе воздушных боев, которые тогда имели место, было сбито несколько истребителей «МиГ».

Оценивая результаты воздушных боев против авиации КНР, американские офицеры, прикомандированные к чанкайшистской армии, заявляют, что, как показало тщательное исследование фотоснимков, произведенных во время боя и падения самолетов, они были сбиты, в основном, пулеметными очередями. При этом от реактивных снарядов «Сайдуиндер» были зафиксированы небольшие пробоины в самолетах…».

Несмотря на это предупреждение, работы по К-13 продолжились и успешно завершились. Копирование К-13 (как, впрочем, и немецкой баллистической ракеты Фау-2, американского бомбардировщика В-29 компании «Боинг» и прочих образцов иностранной техники) позволило не только сберечь многие миллионы рублей, сократить сроки принятия на вооружение новейших образцов, но и внедрить на заводах новейшую технологию. Ракету К-13, отработанную в реальных условиях полигона на самолетах СМ-12/ЗТ и СМ-12/4Т в конце 1959-го и начале 1960 годов, рекомендовали для установки на МиГ-21Ф.

В декабре 1959 года руководство ГКАТ вышло в правительство с предложением о прекращении выпуска на заводе № 21 МиГ-21Ф ввиду неперспективности пушечного вооружения и развертывании производства МиГ-21Ф-13. Американская ракета оказала сильнейшее влияние на умы руководителей отечественной авиационной промышленности, но война во Вьетнаме все расставила по своим местам и заставила вернуться к пушечному вооружению.

К началу 1960-х годов на самолете были доработаны конструкция фонаря, устранившая его самопроизвольный срыв, устройства подтяга плечевых ремней катапультного кресла и сброса тормозного парашюта, устранены причины самопроизвольной остановки двигателя при включении и выключении форсажа. На МиГ-21Ф-13 заменили радиодальномер СРД-1 на СРД-5 «Квант», сопряженный с вычислителем ВРД-1 и оптическим прицелом АСП-5Н-ВУ1. Ракеты К-13 размещались на пусковых установках АПУ-28, подвешивавшихся на доработанные балочные держатели БДЗ-58- 21. Кроме того, допускалась подвеска до 32 АРС-57М, двух АРС-212 или АРС-240 и бомб.

В процессе серийного производства машина постоянно совершенствовалась. Начиная с самолета № 740701 завода № 21 начали устанавливать дополнительный топливный бак № 2а объемом 75 л между 14-м и 16-м шпангоутами под воздушным каналом ТРД. Одновременно увеличили аварийный остаток топлива с 500 до 600 л.

С самолета № 740815 начали устанавливать дополнительные баки в крыле, а с самолета № 741001 увеличили площадь киля с 3,8 до 4,37 м2 .

МиГ-21Ф-13 (изделие «74») выпускался в Горьком около трех лет, но довольно большими сериями. Достаточно сказать, что в 1960 году завод № 21 сдал заказчику 132 машины, год спустя – 232, а за десять месяцев 1962 года – 168 самолетов. Одна из этих машин потерпела катастрофу в июне 1962 года из-за обрыва лопаток спрямляющих аппаратов 4-й и 5-й ступеней компрессора ТРД.

В 1962-м производство «Ф-13», предназначенных на экспорт, освоил завод № 30 (впоследствии «Знамя труда»). В следующем году произошла, видимо, первая трагедия с самолетом, построенным в Москве. Это случилось в Луховицах 6 августа, когда потерпел катастрофу самолет № 743000903, унесший жизнь летчика А.Н. Рыбакова.

В 1959 году коллектив ОКБ М.Р. Бисновата предложил проект малогабаритной самонаводящейся ракеты К-88 на базе К-8 для самолетов МиГ-21 Ф-88 и Т-3. Ракета массой 90-100 кг должна была перехватывать цели на высотах до 22-23 км и на дальности 4-5 км при полете на высоте 10 км и 7-8 км – на высоте 20 км.

Одним из отрицательных свойств МиГ-21 была высокая посадочная скорость, возросшая с 250 км/ч у Е-5 до 270 км/ч у МиГ-21Ф-13, причем у перспективных модификаций она грозила дойти до 290 км/ч. В результате не только увеличивалась длина пробега, но и усложнялось пилотирование на самом ответственном участке полета – посадке, предъявляя повышенные требования к квалификации летчиков. Улучшить посадочные характеристики машины можно было лишь путем повышения максимального значения коэффициента подъемной силы. Но как ни «крути», все упиралось в многочисленные ограничения. Однако существовал резерв, который не использовался в авиации во все времена ее существования – избыточная мощность двигателя на посадке. Расчеты показали, что имеется возможность значительно снизить посадочную скорость, если отобрать часть воздуха от компрессора и направить его на обдув закрылка с использованием эффекта Коанда.

В 1959 году в аэродинамической трубе академии имени Н.Е. Жуковского начались исследования сдува пограничного слоя с закрылка. Спустя два года приступили к летным испытаниям машины Е-6В/2, оборудованной подобным устройством. Е-6В/2 стал фактически летающей лабораторией, на которой отрабатывали не только систему сдува пограничного слоя, но и новое расположение второго тормозного парашюта (в основании киля), а также взлет со стартовыми ускорителями СПРД-99.

Однако «жизнь» Е-6В/2 , проложившего дорогу последующим модификациям «МиГа», оказалась короткой. 10 января 1962 года он потерпел аварию и не восстанавливался. В тот день машина вырулила на исполнительный старт; летчик-испытатель НИИ ВВС В.Г. Плюшкин одновременно с растормаживанием колес включил стартовые ускорители, и в этот момент произошел взрыв левого из них. Осколки ускорителя пробили обшивку крыла и фюзеляжа, разрушив топливную и кислородные магистрали. Вспыхнувший следом керосин почти полностью уничтожил самолет. Сам же Владимир Георгиевич, вовремя покинувший самолет, остался жив и невредим. Рассказывают, что после этого случая Плюшкина второй раз представляли к званию Героя Советского Союза, но награждение так и не состоялось.

Особое место в истории многоцелевого МиГ-21 занимают его истребительно-бомбар- дировочные модификации, первой из которых стал Е-6/9 (МиГ-21 Б) – носитель ядерного бо- еприпаса. В соответствии с постановлением Совмина СССР от 9 апреля на опытном заводе № 155 переоборудовали серийный МиГ-21 в истребитель-бомбардировщик, разместив боеприпас на держателе БДЗ-55Т фюзеляжной балки. Для бомбометания с кабрирования в дополнение к АСП-5НД установили прицел ПБК-1, при этом сохранив на машине штатный состав вооружения предшественника.

Летом 1961 года МиГ-21 Б удовлетворительно прошел совместные с ВВС летные испытания, причем его летно-технические и тактические характеристики в основном соответствовали требованиям заказчика. Однако в то время на вооружении уже состоял истребитель- бомбардировщик Су-7Б, что, в общем-то, и решило судьбу «МиГа».

Забегая вперед, отмечу, что спустя четыре года ОКБ-155 опять предложило вариант МиГ-21Б, но на этот раз на базе МиГ-21ПФ. Однако и второе предложение не было реализовано: Су-7Б и его модификации прочно обосновались в истребительно-бомбардиро- вочной авиации.

Первым в ВВС истребитель МиГ-21Ф-13 освоил 32-й гвардейский Виленский, орденов Ленина и Кутузова Ш-й степени истребительный авиаполк, базировавшийся в подмосковной Кубинке. Самолеты начали поступать в 1961 году, и к лету 1962-го полк полностью перевооружился на новую технику.

Весной 1962 года одну эскадрилью полка в полном составе направили в Индонезию для организации переучивания индонезийского персонала на лицензионный МиГ-21 Ф. В 32-м гиап осталось две эскадрильи. Примерно в то же время в Кубинке не только продемонстрировали МиГ-21Ф-13 представителям ВВС Индии, но и предоставили им возможность полетать. Инженер полка М.Д. Исаев рассказывал:

«По мнению индийских пилотов, МиГ-21 был проще в управлении и маневреннее F-104 «Старфайтер» или «Миража III», но американская и французская машины оснащены более совершенной аппаратурой и комфортнее. Тем не менее, эти полеты сделали свое дело, и Индия закупила МиГ-21Ф-13.

В июне 1962 года 32-й гиап доукомплектовали личным составом и техникой до штатов военного времени (40 самолетов МиГ-21Ф-13, шесть УТИ МиГ-15 и один связной Як-12М) за счет одной эскадрильи из Березы-Картузской и других частей и отправили в Балтийск.

В начале сентября 1962 года личный состав полка погрузили на пассажирский теплоход «Николаевск» и отправили на Кубу.

Сборка самолетов оказалась весьма сложным и тяжелым делом. Из контейнера требовалось вытащить ящики со съемным оборудованием, подвесной бак, снять все крепления с фюзеляжа, плоскостей и стабилизатора, выкатить фюзеляж, а затем на руках вынести плоскости более тонны весом каждая. Плоскости к фюзеляжу стыковались тоже «на руках». Сначала сборкой самолетов занимался технический состав, но начальство требовало сделать это быстрей, и к работе подключили летчиков.

После сборки первых самолетов начали запускать двигатели, что неизменно заканчивалось пожарами. Причину обнаружили быстро. В условиях влажного жаркого климата системы запуска ТРД оказались разрегулированными. После необходимой настройки систем двигатели начали запускаться нормально.

Тогда же выявился другой массовый дефект – течь топливных баков. Изготовленные из прорезиненной ткани, во время транспортировки они были пустые, и в складках образовались мелкие трещины. Срочно по воздуху из Союза доставили новые баки.

Собранные «МиГ» устанавливались на предварительно отбитую белую линию, как на парад, без всякой маскировки. Звезды замазали белой краской. Кубинские же самолеты были рассредоточены по всему аэродрому и стояли в железобетонных арочных укрьипиях. Но американцы очень быстро напомнили о себе. В один из сентябрьских дней 1962 года мы наблюдали пролет самолета с американскими опознавательными знаками вдоль нашей стоянки. Реакция нашего командования была на этот раз мгновенной. По согласованию с кубинцами МиГ-21 поставили в укрытия вместо кубинских машин, а вся другая техника была рассредоточена по всему аэродрому и замаскирована.

Обстановка торопила с вылетами. Американские разведчики F-101 «Буду» начали облетывать наш аэродром почти каждый день. А у нас появилась еще одна серьезная проблема – у летного состава полка наступил недопустимый перерыв в полетах. В то время еще не было УТИ МиГ-21, а шесть УТИ МиГ-15 прибыли на Кубу в последнюю очередь.

В этих условиях командир полка полковник Н.В. Шибанов принял смелое и единственно правильное решение – приступить к полетам на боевых самолетах без провозных на спарках МиГ-15. Первым 18 сентября вылетел на боевом МиГ-21 штурман полка подполковник Гроль. В течение последующих дней на боевых машинах вылетели все советские летчики. Таким образом, концу сентября 1962 года полк приступил к выполнению плана боевой подготовки и несению боевого дежурства…

Первая боевая тревога была объявлена вечером 22 октября. Нам сообщили, что американский флот движется к Кубе. Поступила команда готовить самолеты к боевому вылету. Подвесили топливные баки и по два блока НАРов. В кромешной темноте летчики заняли свои места в кабинах. Со стороны Санта-Клары доносился колокольный набат. Было жутковато. Без слов стало ясно, что в любой момент может начаться война. Но растерянности не было. Все были серьезны и сосредоточены и ждали развития событий. Кто-то пытался шутить, но шутки не нашли отклика даже у записных острословов-механиков. Поздно вечером дали отбой.

Следующие дни были не менее тревожными.

24 октября 1962 года поступила команда рассредоточить полк. 1-я аэ и управление полка оставалась в Санта-Кларе, 2-я аэ передислоцировалась на аэродром Сан-Антонио под Гаваной, 3-я аэ – на аэродром Камагуэй в восточной части острова. На каждом аэродроме на боевое дежурство днем выделялась пара МиГ-21, а ночью – один самолет с наиболее подготовленным экипажем.

К этому времени относится и эпизод встречи в воздухе МиГ-21 с американскими самолетами, широко описанный в литературе. Американские F-100, F-101, F-104 безнаказанно вели разведку в воздушном пространстве Кубы. Это продолжалось до 24 октября, когда зенитной ракетой был сбит американский разведчик над позициями наших оперативно-тактических ракет, что заставило американцев летать более осторожно.

Тем не менее, над аэродромом Сан-Антонио, где базировалась 2-я аэ полка, американцы продолжали появляться каждый день с 10 до 11 часов утра. 4 ноября на этом аэродроме шли плановые полеты. Когда в воздухе находился майор (ныне генерал-лейтенант авиации) Д.В. Бобров, появилась пара F-101, которые шли на небольшой высоте и малой скорости. Руководитель полетов подполковник С.М. Перовский приказал Боброву атаковать американцев, но огня не открывать. Как только янки обнаружили позади себя МиГ-21, то мгновенно, включением форсажа, увеличили скорость и ушли в сторону моря. После этого случая американцы над этим аэродромом больше не летали.

Боевая подготовка продолжалась. Летчики отрабатывали полеты на боевое применение и групповую слетанность. Были отработаны также планы боевого взаимодействия с кубинскими МиГ-15 и МиГ-19. К счастью, эти планы не пришлось реализовывать на практике.

Примерно в это же время проявился еще один массовый дефект. Под обжигающим тропическим солнцем начало терять прозрачность и трескаться остекление фонарей наших «МиГов». Пришлось заменять его на всех самолетах.

Сегодня, зная хронологию Карибского кризиса, можно с большой долей уверенности сказать, что главной задачей нашего полка с момента достижения им боеготовности (начало октября) было авиационное прикрытие районов развертывания ракетных комплексов, а также авиационная поддержка наземных войск в случае вторжения противника на остров. После вывода ракет с Кубы (декабрь 1962 г.), когда задача прикрытия ракет отпала, а угроза вторжения значительно понизилась, полк занялся обычной учебно-боевой подготовкой.

В начале 1963 года перед полком поставили задачу переучивания на МиГ-21 летного и технического состава кубинцев. После получения официального приказа о переучивании в феврале полеты проводились только для поддержания надлежащего уровня летного состава.

К началу лета 1963 года переучивание кубинцев в целом завершилось. Всего мы подготовили около 30 летчиков и весь инженерно- технический персонал. Переучивание прошло без летных происшествий или предпосылок к ним. 10 августа мы получили приказ сдать всю свою боевую технику и к 25 августа быть в готовности к убытию в Советский Союз».

«Истребитель МиГ-21 Рождение легенды», Николай Васильевич Якубович, 2007г.

Сохранено