Медвежья болезнь
ibigdan — 13.12.2013Во-первых, никакой Украины нет. Украина — историческое недоразумение. Слеплена из кусков России, польши и осколков разбитой в Киеве статуи Ленина. Лениным же и слеплена. А также Хрущевым. И разумеется, Сталиным.
Украины нет, но, во-вторых, населена она злобными неофашистами. Неофашисты бродят по Киеву, увешанные цепями, ножами, шашками, палашами и лазерными пушками. Посредством этого разнообразного арсенала неофашисты уничтожают русских и евреев. Расчленяют зеленых красавиц. Что бы это ни значило. Плюют в святыни и жарят сало на вечном огне, чтобы осквернить память предков. Наших общих предков.
Однако, в-третьих, неонацисты — это не весь украинский народ. Украинский народ — братский народ. Младший брат. Украинский народ — труженик. Народ-шахтер. Народ-пасечник. Украинский народ стонет под игом и жаждет помощи от старшего брата. Украинский народ сказал свое веское слово. А если не сказал, то скажет.
Впрочем, в-четвертых, никакого украинского народа, разумеется, нет. Украинская нация — миф. Украинскую нацию придумали поляки на деньги Госдепа США, чтобы не допустить возращения России на геополитическую арену в качестве полноценной сверхдержавы. Ну и, разумеется, для того, чтобы эффективнее эксплуатировать народ украинский, которого, впрочем, нет. Да, пожалуй, это самая чеканная из всех возможных формулировок. Украинский народ — это фикция, изобретенная врагами украинского народа для того, чтобы эффективнее эксплуатировать украинский народ.
Извините. Это был экстракт из речей российских государственных мужей и штатных пропагандистов, которые не первую неделю уже рассуждают по поводу Украины и украинцев. Я не утрирую, я просто пытаюсь реконструировать хоть какую-то логику. Между Россией и Евросодомом — загадочное белое пятно, в реальности не существующее и не населенное никем, но страшно при это волнующее официальную Россию. Почему отсутствующий согласно официальной точке зрения предмет вызывает столь сильные переживания, — загадка для ума среднего, вроде моего. Почему так непременно нужно возвращать под крыло свое Украину, которой нет? И на какую реакцию можно рассчитывать, заранее объявляя потенциального собеседника — вне зависимости от его политических взглядов, кстати, — пустым местом? Я бы не стал разговаривать с тем, кто меня заранее объявляет пустым местом. Будь я хоть трижды противником евроинтеграции и самым агрессивным из фанатов Таможенного союза.
Впрочем, я не политик, мне трудно понять политиков. Особенно российских политиков.
Мне ненадолго показалось, что я хоть что-то понял, после того, как российская Государственная Дума обратилась со специальным посланием к Верховной раде Украины. Депутат Пушков, ответственный в Думе как раз за внешнюю политику, предупредил особо: интеграция с Европой — это расширение пространства гей-культуры (честное слово, не вру, так и сказал). Озабоченность российской политической верхушки вопросами гомосексуализма — не тайна. Вернее, тут тоже есть своя загадка: как так вышло, что во главе самой большой страны мира оказались сплошь люди, зацикленные на страхе анальной агрессии, с травматическим, предполагаю, каким-то опытом. Но факт есть факт: оказались, боятся, и рассчитывали, видимо, до последнего, что Украина телом своим прекроет их от скользких щупалец европейского разврата. Что не стоять им лицом к лицу, или как-нибудь еще, с чудищами в перьях и стразах.
Но, возвращаясь к началу затянувшейся речи — как пустое место может тебя хоть от чего-то прикрыть? Никак, наверное, не может. То есть гипотеза моя тоже никуда не годится, и от мудрого Пушкова проку нет.
Зато есть ощущение, что, вне зависимости даже от того, что будет происходить в Киеве, мне, проживающему в России потребителю информации, предстоит поглощать продукты жизнедеятельности всех государственных мужей и штатных пропагандистов, у которых само слово «Украина» вызывает, видимо, медвежью болезнь.
Символ России ведь — медведь, и символ правящей в России партии — тоже медведь, вот и болезнь у них медвежья.
Себя только немного жалко.
(с) Иван Давыдов
|
</> |