Маугли

werewolf0001 — 24.04.2023 То что пишется сейчас. Точнее дописывается Начало расовой войны в США...

США, штат Луизиана
Новый Орлеан
09 ноября 202. года

В наших глазах – звездная ночь
В наших глазах – потерянный рай…
В наших глазах – закрытая дверь
Что тебе нужно – выбирай!

В. Цой

Знаете… нравится вам это или нет, но в истории всегда есть место случайности и случайность эта решает в истории очень и очень много, а в истории политики – еще больше. И часто эта случайность выглядит как парень с винтовкой или пистолетом, готовый нажать на спусковой крючок…
В свое время – это шестидесятые и семидесятые годы – в американской политике был такой тип по имени Джордж Уоллес. Губернатор Алабамы, сторонник сегрегации, участник предвыборной гонки в четырех выборах подряд, юрист и судья, методист*. Он едва не допустил столкновения Национальной гвардии Алабамы и 82 десантной дивизии, когда президент Кеннеди решил отправить десантников для силового выполнения решения Верховного суда США, разрешившего двум чернокожим студентам учиться в университете штата. Его карьера в политике закончилась 15 марта 1972 когда некий Артур Бремер пять раз выстрелил в него на предвыборном митинге в штате Мэриленд, причем у Уоллеса на тот момент были высокие рейтинги. Что интересно – он был демократом, но считается что благодаря смягченной версии его программы на выборах победили Рональд Рейган и Джордж Буш старший – то есть программу демократа позаимствовали республиканцы. Но дело не в этом, а в том что он вполне мог бы стать президентом США если бы не тип с пистолетом. Он кстати на допросе заявил, что политической неприязни к Уоллесу не испытывает – просто хотел минуту славы. Уоллес выжил, но оказался прикован к инвалидной коляске на весь остаток жизни.
Было еще дело Габриэль Гиффордс – конгрессмена США от Демократической партии от штата Аризона. В январе 2011 года некто Джаред Ли Лофнер, двадцати двух лет пришел на встречу Гиффордс с избирателями, выхватил пистолет Глок с магазином на 33 патрона и открыл шквальный огонь. Шесть человек погибло (в том числе федеральный судья), сама Гиффордс была тяжело ранена, пуля попала ей в голову – но она смогла выжить. Мотивы стрелка неизвестны и по сей день, судя по всему, роль сыграла общая озлобленность и нездоровое психическое состояние. Это покушение породило движение за запрет пистолетов с магазинами большой емкости, хотя первый вопрос, какой стоило бы задать – как человек с таким психическим состоянием вообще получил разрешение на оружие.
Однако, у бывшего солдата АНА** Джиганхира «Джека» Шахиба мотив был и очень, по его мнению, значимый…
Шахиб, получивший грин-карту в ускоренном порядке по ходатайству ЦРУ США – был бывшим солдатом Афганской национальной армии. Он вступил в нее в две тысячи пятом году, будучи тринадцатым сыном в семье бедного водителя такси из Кабула – и в отличие от многих своих сослуживцев, он действительно верил в демократические ценности и в то благо, которое американцы несли измученным десятилетиями войны жителям Афганистана. Американские инструкторы приметили сметливого паренька, и перевели его в особую группу, которая проходила усиленные тренировки, причем тренировали их не морские пехотинцы, а парни из US Navy SEAL. Через какое-то время он стоял на плацу в ряду первого выпуска школы афганских коммандос.
Дальше – были бесчисленные миссии вместе с морскими котиками, морскими пехотинцами и парнями из SAD – дивизиона специальной активности ЦРУ США. По негласной договоренности американцы не имели права расстреливать – потому выявленных талибов расстреливал он и его сослуживцы. Он это делал, потому что ненавидел их: его брата забили палками до смерти за то, что держал голубей***. У него было много друзей из морских котиков и сотрудников ЦРУ, иногда его привлекали к незаконным действиям в Кабуле и его окрестностях.
Потом началась «афганизация», то есть процесс передачи все большей власти афганцам. Она сопровождалась ростом коррупции – получая должности и звания афганцы вели себя так же как их отцы, деды и прадеды – то есть брали взятки, устраивали на работу своих бесчисленных родственников и людей из своего клана и злоупотребляли властью как могли. Командир дивизии, к которой была прикомандирована их рота коммандос – очень хотел поставить на место командира роты своего племянника. Потому он придрался к чему то и перевел Джека с должности командира роты в штаб, формально – с повышением. Рота тут же начала нести большие потери, а Джек написал в американское посольство письмо. В Афганистане, несмотря на чудовищную рождаемость (пять шесть детей в семье не норма, а мало), была очень плохо с набором в армию, в то время как в дивизии в которой он служил было с этим все в порядке. Ну он и написал американцам, которые выплачивали афганским солдатам жалование – что почти треть штатных единиц в дивизии заполнены только на бумаге, по факту же на них записаны многочисленные пуштунские родственники и соплеменники командира, они появляются в части только на время проверок, а жалование и все виды довольствия на них командир дивизии кладет себе в карман. И из оставшихся – офицеры дивизии каждый день отправляют солдат вместо военной службы в Кабул работать, кого на стройку, кого таксистом, кого грузчиками на рынок – а они должны отдавать офицерам половину своего заработка, и деньги на питание и боевую учебу таких солдат тоже присваиваются. И все это привело к тому, что у командира дивизии дочь живет в Дубае, а сын в Лондоне, а у него самого на объездной вилла площадью девятьсот квадратных метров, а младший сын, тоже устроенный в часть – ездит по Кабулу на Порш Кайенн. Да и другие офицеры не бедствуют – дома в Кабуле выстроили себе все.
Сразу после этого военная контрразведка попыталась арестовать майора Джиганхира Шахиба по обвинению в предательстве и сотрудничестве с талибами. Один из солдат предупредил его и он успел скрыться, а благодаря друзьям из ЦРУ – покинуть страну. Госдепартамент принял решение ничего не предпринимать, потому что других комдивов все равно было взять неоткуда, а в стране был политический кризис, плохо прошли выборы и оба кандидата объявили себя президентами Афганистана. Все что смогли сделать ЦРУшники для Джиганхира Шахиба – вывезти его семью в США, снабдить грин-картами и дать денег на первое время. Майор Шахиб устроился работать механиком в автосервис…
Он честно старался стать американцем. Даже сбрил бороду, которая должна быть у каждого афганца. Его повысили, он был начальником смены.
А потом – к власти пришел Дональд Трамп.
Он не мог себе представить, как такой человек мог прийти к власти страны, человек, не скрывавший своего преступного прошлого и дичайшей ксенофобии. Он будил своими призывами в людях самое темное, сеял вражду и ненависть, жестокость и злобу. Главной мишенью своей он избрал эмигрантов – мексиканцев, а он, сбрив бороду был как раз похож на эмигранта из Центральной Америки. И с того времени как Трамп пришел к власти, расистам и белым супрематистам как будто кто-то шепнул – можно! Можно выставлять свою злобу и предрассудки на свет божий! Он честно старался не сорваться когда сталкивался с расизмом белых сам – но все это копилось в душе, разъедая ее как кислота.
Но он держался. Держался, пока его сын несколько дней назад не пришел домой из школы и не сказал: папа, а мне те мальчишки показали на дерево во дворе школы и сказали: когда Прокурор смерти придет к власти, ты будешь болтаться вот здесь, грязный исламский ублюдок. Те мальчишки – это стайка молодых отморозков, отцы которых голосовали за Трампа и вешали у себя дома флаг Конфедерации – он же учил своего сына «не обращай внимания на этих дураков, мы гости в этой стране и должны быть благодарны».
Но сейчас – в нем что-то сломалось.
Прокурор – это тот самый Прокурор смерти, Ла Бонт. Мерзкий ублюдок со своей командой смерти – уже появились футболки с изображением мексиканца на каталке для смертельной инъекции. Ла Бонт был намного хуже Трампа – радикальнее и он был молод.
Джек Шахиб в отличие от американцев жил в стране, где не было демократии, и нутром чуял: Ла Бонт – это последний президент в истории американской республики.
После него, возможно, что-то будет, но это будет не республика и не демократия.
И он прекрасно видел – сторонники Трампа ждут реванша.
Последней каплей было объявление о митинге сторонников Ла Бонта. Он должен был состояться в торговом центре, где он теперь работал – и где он знал все ходы и выходы…
Значит, так велит Аллах.
Сейчас Джек Шахиб, бывший майор Афганской народной армии, а сейчас специалист по обслуживанию кондиционеров, одетый в рабочую куртку компании, делающую его анонимным – сидел в своем стареньком фургончике Шевроле с эмблемой компании, машинально перебирал четки и искал причину, почему он должен не делать то, что он должен был сделать.
Дети?
Он перевез сюда семью не для того, чтобы они попали из огня да в полымя, чтобы их здесь преследовали озверелые белые расисты, подначиваемые бессовестными политиками, чтобы его сына повесили на дереве. Он приехал в США из Афганистана не для того чтобы США превратились в Афганистан. Просто он видит, а другие – нет. Он знает, как это бывает – а другие нет.
Как то раз в детстве он видел Осаму Бен Ладена, жившего тогда в Афганистане и считавшегося гостем, высокий, худой с глазами библейского пророка и бородой джинна - он прошел совсем рядом и не обратил внимания на худеньких, замурзанных подростков. Как все было бы легко, если бы у него был тогда пистолет… одна пуля, и не было бы столько крови, страданий и смертей, не было бы агонии пятнадцати лет войны.
Сослуживцы? Те, кто остались в живых? Его американские друзья.
Да, они его, наверное, проклянут. У американцев есть привычка все делать по закону, даже когда перед тобой не преступник, а лютый враг. Наверное, многие не поймут, что он сделал, а некоторые даже пострадают – за то что помогли ему приехать.
Но он – зрячий, а они – слепые. Они не видят что будет.
Детей и жену в любом случае не вышлют – они американские граждане, и они смогут жить в нормальной стране. Наверное, им придется уехать отсюда… Аиша… о Аллах, Аиша. Как бы я хотел этого не делать.
Но я должен. Должен отдать долг стране, которая приютила меня, должен помочь ей остаться самой собой, должен своими руками покарать злоречивого шайтана, который разжигает в людских сердцах ненависть.
Я должен.
И с этими словами Джек Шахиб достал из бардачка пистолет Смит-Вессон Сигма****, проверил, заряжен ли он и сунул под двойное дно, в ящичке с инструментами.

Губернатор Ла Бонт готовился к выступлению перед избирателями. Он еще не объявил о своем намерении баллотировать, но все понимали, что его политическая кампания – уже предвыборная.
Он приехал на встречу в своем недорогом микроавтобусе, который мог водить бы какой-нибудь работяга, в сопровождении полицейской машины полиции штата. Полиция взяла под охрану место митинга, но это было массовое мероприятие не более того. Его называли чем то средним между Дональдом Трампом и Бараком Обамой. От второго он взял внешнюю скромность и имидж «простого парня с соседней улицы», от первого – показную нетолерантность, нетерпимость и призывы «сломать колесо». Последнюю фразу он взял у Дейнерис из Игры престолов – сериал смотрела вся Америка и это придавало дополнительной популярности.
Он, как и Трамп – понял, чем взять избирателя. Ведь надо вдуматься – почему за скандального миллиардера голосовали рабочие окраины? Потому что он говорил то что все думали, но говорить это было нельзя. Что мигранты отнимают рабочие места. Что на мигрантов приходится значительная доля преступности, особенно в южных штатах США. Что на Уолл-Стрит забыли о стране, в которой живут. Что политики слишком много уделяют внимания внешней политике в ущерб внутренней.
Наконец, что те самые принципы, которые зарождаются в университетах, и которыми пропитана политическая культура страны – к простым людям Америки никакого отношения не имеют, что в «нутряной Америке» живут совсем по-другому, и проблемы совсем другие. И они не решаются.
Пока кто-то меняет местоимения и оповещает всех, что теперь к нему надо обращаться «оно» - кто-то не может детей своих накормить.
И если кто-то выходит и начинает рубить правду – матку – люди сплачиваются вокруг него.
А второе – это уже его собственное, имидж «прокурора смерти». Людям надоели хищники на улицах. Людям надоели банды, людям надоели наркоманы – люди хотят, чтобы кто-то что-то сделал. И он – единственный из кандидатов, за кем были не просто слова – он мог привести в пример целый округ, за пару лет очищенный от бандитов. И у него были планы. Ужесточение уголовного законодательства и установление предельного срока для апелляций в три года. Возвращение электрического стула – для устрашения. Массовые казни.
И с этим он шел к своим – он знал, что это его – избирателям. Растерянным, напуганным, сбитым с толку американцам из среднего и ниже среднего класса. Которые просто хотели чтобы вернулись старые добрые времена. И неважно, какой ценой.

- А это что?
- Инструменты. Срочный вызов, кондиционер накрылся
Взмыленный полицейский штата махнул рукой
- Проходи…
Джек Шахиб прошел под металлоискателем, тот зазвенел. Никто ничего не предпринял.

Ла Бонт появился на сцене в сопровождении своей жены, болезненного вида блондинки. У нее был хронический диагноз, потому он мог рассчитывать на сочувствие женской части избирателей. После недолгого позирования для телекамер – он усадил супругу в небольшой президиум, где сидели влиятельные однопартийцы – а сам шагнул к трибуне.

Джек Шахиб протискивался между рядами сгрудившихся людей. Здесь было полно белых здоровяков, покрытых татуировками, и он недоумевал – что они тут делают вместо того чтобы быть на фронте и там показывать свою крутость?
Резануло по сердцу – когда он только подошел – там был молодой ветеран на каталке с американским флажком, явно оттуда. Он даже хотел подойти и поздороваться – хотя тот был ему совсем незнаком. Но решил этого не делать.
Вместо этого – он протискивался к трибуне все ближе и ближе.

- Джентльмены!
…
- Ни для кого из вас не секрет, для чего построена та стена, которая была построена на южной границе этого штата. Мистер Трамп назвал ее «прекрасной» и обещал, что она будет стоить налогоплательщикам восемь миллиардов долларов. Глядя на нее, я не могу назвать ее прекрасной, особенно если помнить, что она обошлась в двенадцать миллиардов.
Смешки.
- … Но главное не это, джентльмены. Главное исполняет ли она свое предназначение. Стало ли безопаснее на наших улицах. Скажите мне! Скажите
Послышался шум, потом кто-то выкрикнул
- Нет, сэр!
- Правильно. Не стало. Для этого можно даже не читать новости, достаточно просто осмотреться. Нашу страну захлестывает девятый вал преступности, в наших школах и рядом с ними по-прежнему можно купить наркотики. Некоторые города стали похожи на районы боевых действий мы считаем себя сверхдержавой, но наши дороги – как после бомбардировки!
Смех
- Между тем нашим предкам вовсе не нужна была стена. И да, я открою вам секрет. Тогда в южных штатах тоже было полно мексиканцев. Они приезжали на время полевых работ, их нанимали ваши деды, они получали доллар в день или сколько там им причиталось – и после уборки хлопка тихо уезжали обратно в Мексику.
Смешки. Хлопки недружных аплодисментов
- А все это почему? А потому что тогда не было дурацких законов, что если женщина родила на территории США, то ее ребенок считается американским гражданином, его мать может не только претендовать на грин-карту, но и всех своих родственников сюда привезти. Тогда мексиканцы знали свое место, так или нет?
Хлопки недружных аплодисментов. Крики: Верно! Так, сэр!
- И тогда темнокожие не начинали расовый мятеж после того как полицейский пристрелил кого-то из них, кого-то, кто раньше уже имел судимости. Черт возьми, может хватит извиняться за то что мы американцы!?
Уже дружные аплодисменты. Крики
- Да, леди и джентльмены, тогда многое было иначе, и многое было лучше чем сейчас. Но сейчас все иначе не потому что мы слабее. А все потому что мы где-то научились этой долбанной политкорректности и сейчас извиняемся по поводу и без вместо того чтобы противопоставить расовой и уголовной анархии наш гнев и всю силу закона!
Аплодисменты.
- И проблема терроризма, с которым умники в Вашингтоне ничего не могут поделать, и тратят десятки и сотни миллиардов наших долларов – она сводится к одной простой вещи. Тюрбаны с автоматами нас не уважают! А не уважают они нас только потому что мы демонстрируем слабость вместо того чтобы послать самолеты и стереть их с лица Земли!
Аплодисменты.
- Я навел порядок в штате и я намерен наводить его и дальше, и я черт возьми не буду извиняться за каждый выстрел полицейского и каждую бомбу, брошенную на какой-нибудь Говностан и куда-то не туда попавшую.
Бах! Бах!

Гром аплодисментов почти – но не до конца заглушил два быстрых пистолетных выстрела. Как потом установят Джек Шахиб стрелял с расстояния в сорок один метр, находясь в толпе, но сумел попасть обоими пулями в цель: одна пуля угодила губернатору в рот, другая – между глаз. Обе пули прошли навылет и пробили стоящий за оратором американский флаг: он упал. Под дикий визг – губернатор судорожно схватил руками трибуну – а потом обрушился на пол вместе с ней. Стрелка схватили и начали убивать…

* Протестантская секта, которая придает особо значение регулярности молитв и делает их в одно и то же время как мусульмане. Методистов много в США и они многого добиваются благодаря своей организованности
** Афганской национальной армии
*** Это могло быть и правдой. Когда в конце 90-х талибы заняли Кабул, они приняли свой «шариатский» уголовный кодекс, в котором смертная казнь была предусмотрена в частности за стирку белья в реке Кабул, содержание голубей, запуск воздушных змеев, просмотр телевизора и исполнение народных танцев
**** Знаковый пистолет. Он был разработан в конце 90-х. для конкуренции с Глок, был даже суд. Потом у Глока истек приоритет, Смит-Вессон начал выпускать новую линейку MP, а Сигму продолжил производить, но как предельно дешевый. Новый пистолет с нормальным качеством, сделанный в Америке стоил менее трехсот долларов. Потом США начали закупать этот пистолет большими партиями и поставлять армии и полиции Афганистана, там он стал штатным. Он стал популярен и в среде американцев, побывавших там

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив