Мария Петрова-Водкина и её книга "Мой великий русский муж..."
irinatrubacheva — 10.09.2022
Как интересно иногда поворачивает судьба, чтобы привести человека туда, куда нужно и познакомить с тем, кто ему подходит. Вот так однажды художник из-под Саратова Петров-Водкин неожиданно женился на девушке из-под Парижа, даже не говорящей на русском, и это было попадание в десятку.
Кузьме Петрову-Водкину повезло уже в том, что его, молодого художника из городка Хвалынска Саратовской губернии, заметил приехавший из Москвы известный архитектор Мельцер. Он настолько поверил в художественный талант юноши, что оплатил ему обучение и проживание в Петербурге. Через несколько лет Петров-Водкин уже получал серьезные заказы, жил в Москве, а потом отправился за знаниями и вдохновением в Италию и Францию.
Мать Марии была вдовой с четырьмя детьми, она жила в окрестностях Парижа и сдавала комнаты в своем доме, чтобы хоть немного заработать. Мария воспитывалась в монастыре, затем была отправлена на курсы медсестер, которые девочке совсем не нравились, но отказать она не могла из-за собственной кротости, стестнительности. Видимо, именно эта кротость и понравилась русскому художнику, который снимал у матери Марии комнату и заметил её дочь. Он заговорил с девушкой по-французски и предложил написать её портрет. На фотографиях и портрете Мария кажется старше: на тот момент ей было 20 лет.
Периодически он уезжал в другие города, но потом возвращался и продолжал писать её портрет. Наконец, вернулся с кольцом и предложил выйти за него замуж. Матери Марии он показался человеком серьезным, и она с легкостью согласилась на свадьбу. Сама Мария приняла происходящее покорно - теперь ее судьба решилась. Она - жена русского художника, жена гения, она ни секунды в этом не сомневалась. После свадьбы их жизнь в Париже была размеренной и спокойной:
"По вечерам, после напряженных занятий моего мужа в Академии Свободных Художеств, мы гуляли в Люксембургском саду. Оттуда мы обыкновенно шли в кафе, которое помещалось на открытом воздухе, выпить по кружке пива и послушать симфоническую музыку".
Но уже в следующем году Кузьме Сергеевичу стало скучно во Франции, и он отправился за вдохновением в Африку. На несколько месяцев и без жены. Она приняла это безропотно. Муж писал ей подробные письма и привез отрез красивой ткани для подвенечного платья. Венчаться они поехали в Россию, в его родной Хвалынск. А перед этим побывали на побережье юга Франции. Там стояли на скале, держась за руки, и смотрели на разбушевавшиеся волны. Муж сказал:
"- Знаешь ли ты, что искусство мне дороже всего на свете, дороже матери, дороже жены? Ты ревнуешь?"
И Мария ответила:
"Ты сам искусство, и я люблю тебя в твоем искусстве".
В Хвалынске ей понравились и люди, и природа вокруг, и домашние животные, особенно, козочки. Муж часто писал ее портреты. К ним приезжали знакомые художники, писатели, поэты. Также Петров-Водкин выполнял заказы из Петербурга, оформлял спектакли, создавал иллюстрации для журналов.
В 1912 году Петров-Водкин создал знаковую картину, по которой его узнают даже люди, далекие от искусства.
"Купанье красного коня" - аллегорическая картина, предвещавшая революцию. Кузьма Сергеевич даже опасался, что картину не разрешат выставлять для публичного обозрения. Однако картина была выставлена и имела шумный успех у многочисленных зрителей".
Мария любила петь и начала брать уроки, но занятия отнимали у нее всё больше времени. Муж ничего не говорил, но явно нервничал, не мог спокойно работать, когда ее не было дома. Заметив это, Мария приняла решение:
"Я решила бросить свои занятия и все свое время посвятить мужу, создавая домашний уют. Кузьма Сергеевич обрадовался, узнав о моем решении. Он с новой энергией принялся за работу. В то время, когда он рисовал, я читала ему по-французски Флобера".
Революцию Петров-Водкин воспринял с энтузиазмом. Он творил с неиссякаемой энергией и считал, что в новом искусстве можно объединить все достижения других свежих направлений - кубизма, футуризма, неоимпрессионизма. Также он придумал свои законы сферической перспективы, по которым разные предметы на картине могут быть написанными с разных ракурсов. Некоторым казалось, что от этого возникает ощущение тревожности. Но Петрова-Водкина это не волновало, тревожность так тревожность, зато это его собственный уникальный стиль.
Долгожданный ребенок у Петровых-Водкиных родился только спустя 15 лет после свадьбы, когда Кузьме Петровичу было уже 43.
"Наконец родилась дочь. Нас трое! Ее рождение еще сильнее сблизило нас".
После родов Мария долго болела, так что в первое время муж взял заботу о малышке на себя. Он называл дочь вечным колокольчиком своего сердца.
Смерть Ленина глубоко потрясла Петрова-Водкина. Он вообще ни разу не усомнился в правильности пути большевиков и партии. Да и на картинах писал красноармейцев, что удерживало его в числе востребованных художников, даже когда главенствующим стилем был провозглашен соцреализм, а художников иных направлений стали всё громче клеймить за формализм.
После смерти художника в 1938-м его постепенно начали "забывать". Каким-то его творчество казалось несоветским, непонятным. Эти грустные лица, иногда - прямо-таки иконописные лики, эти странные позы, эта сферическая перспектива и ограниченный выбор цветов, - что-то во всем этом было не то. Где бурлящая радость и восторг строителей коммунизма?
Но обо всем этом Петров-Водкин уже не узнал. Последние годы жизни он болел туберкулезом, и жена делала всё, чтобы облегчить его страдания и помочь продолжать творить. Чтобы муж не терял в весе, она изощрялась в кулинарном искусстве и каждый день готовила абсолютно новые блюда, только бы с аппетитом поел.
Недописанным остался их семейный портрет с вроде бы простой, но не совсем обычной композицией.
"Когда я спросила его, почему он написал себя поодаль от нас, то он с грустью ответил: "Скоро я не буду с вами".
Когда Кузьмы Петрова-Водкина не стало, его жена сделала всё возможное, чтобы память о нем жила. Она добилась возвращения многих картин художника с выставок из-за границы, где они "застряли" еще до войны. Она нашла переводчицу, которая перевела 340 писем ее мужа к ней с французского на русский, и передала их Русскому музею. Наконец, на родине Петрова-Водкина, в Хвалынске, она добилась создания его музея и установила памятник на его могиле. Сейчас дом-музей Петрова-Водкина расположен в доме, где жила его семья.
Наконец, Мария Петрова-Водкина написала книгу мемуаров о своем муже, старательную, трогательную и восторженную.
"С чистым сердцем я могу сказать, что сдержала клятву, данную мужу. Я нашла возможность жить для него и после его смерти".
О судьбе русского авангарда, который вознесся на вершину после революции и почти испарился в конце 30-х, читайте здесь:
Начало и конец русского авангарда: от чёрного квадрата до "Летатлина"
Об иностранке, которая стала заведовать фарфором в СССР:
Как Ева Цайзель стала главной по тарелочкам в СССР, а потом едва уцелела
О художнике Анненкове и его встречах с Лениным:
|
|
</> |
Обработка лука перед посадкой: защита от болезней и вредителей 
Сверхценная идея денег, как дамба на потоке мыслей о возможном устройстве 
Грандиозный рейс 
Тосочка в досочках. 
Сад на склоне 
«Если ты притащишь в квартиру щенка, учти, я здесь жить не буду!» – говорит Яне 
Отец - Коломбо, а Рахель - мамаша. Колумб таки по маме был «из наших» :-) 
Торецк 
Почему бросил кино и уехал замаливать грехи в глубинку звезда фильма «Проверка 
