ЛЫТДЫБР И ПРО ПРОДАВЩИЦ

Хотите верьте, хотите нет - но вчера попёрлась я в лавку. Пешком. Не от безколёсья, в рамках борьбы с овощными супами за красоту невъебенную. То есть утром - велик. Вечером - пешкодрал. Между - овощи. Ну и работа рукописная непокладаеморукая. Her had written in cheap ballpoint ink... Her handwriting was a looping... Это было что-то несущественное про без балды беспонтовый, но витиеватый, дешёвый хер... (податься, что ли, в литобрабатывающие толмачи?) Не отвлекаемся. Итак:
Надела кроссовочки, джинсенятка и бумажную курточку, прикупленную в Ню-орке не поверите как чип (и даже - ест) - (хотя у нас такую видала в Уеуропейском за, блять, не произнесу сколько - но билет в Ню-орк (причём в бузинес-класс) включён, кстати, пользуясь случаем скажу тут, что сумочку, купленную в Калифорнии за сто десять долларов видела во всё том же Уероупейском за пятнадцать тысяч рэ, это пиздец братья и сёстры в полосатом и в звёздно-полосатом) - и пошла до лавки.
Зайдя в лавку, попросила у продавщицы
- Наташка приехала? - спросили они.
Я решила, что вопрос обращён к продавщице. Жительнице местного села под бородинским небом.
- Не, ну приехала Наташка?! - злились похожие на фашиков уноши.
- Это вы мне? - смело обратилась я к ним, чувствуя себя под защитой своего пожилого возраста и прочей непрезентабельности.
- Но вы же из К.? - уточнили мутные фашики.
- Да, я из К.! - сказала я и тут же подумала трусливо: "На хер я сказала, что я из К.? Вот дура!!!"
- Ну так приехала Наташка? Гульбенит молодёжь?
- Я уже старая! Мне сто лет! - в подтверждение я посмотрела на типа пыльные джинсы и пошарпанные кроссовки. - И я не знаю никакой Наташки!
- А я - президент! - сказал один из мутных фашиков. - Я президент и ещё я - супер-герой. И скоро у нас всё будет как, сука, в Калифорнии! - начал нести фашик-житель села Татариново. И нёс он пургу, не останавливаясь вообще. Реально, мутному фашику надо было бы участвовать в конкурсе на звание самого быстрого быстроговорителя. Его спутник - совсем уж какой-то мутный коренастый лысоголовый дебил, оглядывал помещение лавки анизокоричными до ужаса зрачками. По его склерам можно было поставить столько диагнозов, что я растерялась. Один фашик пиздел-пиздел-пиздел про то, в том числе, что он поборол преступность в московской области. Другой - мутно оглядывался. Стало страшно даже моей бумажной курточке. Все волокна хлопчатника стали дыбом.
Но тут в лавку вошёл - бадабадам!!! Гадлаваз!!! - мой муж. Ездивший по делам. И тоже решивший замахнуться в лавку за
- Они в умат пьяные! - сказала я супругу после того, как мы вышли из лавки.
- Они обдолбанные в умат, - сказал он. И я как-то сразу ему поверила. - Потому что пьяные в умат с такой чёткость и так быстро не тарахтят.
В общем, вчера мне опять-снова с нечеловеческой силой захотелось переселиться в жопномирную Айову и выращивать сырые помидоры посреди бескрайне-безмятежных полей и прочей рецессии, пить говённый кофеёк в пять утра в кафешке какого-нить Кузьмичьтауна, приветствовать седовласую старушку Молли в жрать-центре и свистеть о жизни с добродушным полисменом на скамеечке под тамошним айовским сельсоветом. И, хотя очень даже может быть, в любом Wilton'е есть свои обдолбанные ебанашки, а за морем телушка - полушка, но любая Молли в жрать-центре наверняка может нажать какую-нить тревожную кнопку. А наши местные продавщицы сам-на-сам с такими вот... Впрочем, наши местные продавщицы они, наверное, умеют с такими ебанашками обращаться, да и кто у нас тех продавщиц считает. В общем, как-то внезапно для самой себя я озаботилась безопасностью продавщиц таких вот лавок. Может, у них под прилавком хотя бы ТОЗ есть? Или они словом добрым умеют?.. В Рассее же капец сколько таких вот придорожно-деревенских лавок, я уже не говорю об ебанашках.
|
</> |