
Я выживал сам: как я завидую тем, кому дали шанс на реабилитацию после рака


опросили 128 пациентов с хроническим лимфолейкозом (ХЛЛ).
Цифры оглушают: почти 80% хотят заниматься, верят в силу упражнений!
Но 70% — никогда не получали от своих врачей никаких внятных рекомендаций по физической активности.
Просто представьте этот разрыв между желанием жить лучше и возможностью получить помощь!
Доктор Дэвид Бартлетт четко обозначил проблему: «Пациенты просто не получают необходимых рекомендаций для безопасного и эффективного выполнения упражнений... которые... могут значительно улучшить качество жизни». Именно безопасных и эффективных!
Ведь когда ты болен, любое неверное движение может навредить. Я это знал инстинктивно, набивая шишки сам.
А исследование подтверждает: физически активные пациенты с ХЛЛ реально чувствуют себя лучше – меньше усталость, боль, проще даются бытовые дела, выше общее качество жизни.
Это не абстракция, это осязаемая разница между существованием и жизнью.
Но система, увы, не готова.
Исследователи прямо указывают на вопиющее отсутствие в национальных системах здравоохранения (включая, простите, наверное, и нашу) структурированных программ пререабилитации (подготовки к лечению) и реабилитации для таких пациентов, как я, как эти люди с ХЛЛ.
Нет системы поддержки.
Нет моста между больницей и домом.
Меня особенно тронули предпочтения пациентов: большинство выбирают виртуальные занятия дома или в ближайшей поликлинике.
Не больницы, не группы в спортзалах. Гибкость, доступность, экономия сил и средств – вот что критично, когда каждое движение дается с трудом.
И еще важнейший момент: пациенты хотят советов именно от онкоспециалистов – врачей ЛФК, физиотерапевтов, а не общих фитнес-тренеров или даже доброжелательных товарищей по несчастью.
Потому что наша ситуация – уникальна. Как точно подметила аспирантка Элли Майлз: «Это не универсальное решение... Пациенты хотят и нуждаются в экспертных, индивидуальных консультациях, учитывающих их уникальные проблемы».
Вот она, суть! Индивидуальность.
Не общие советы "больше гуляйте", а программа, учитывающая мой тип рака, стадию, лечение, побочки, остатки сил и даже мои страхи.
То, к чему я интуитивно, методом бесконечных проб и ошибок, пытался прийти сам. С риском для себя.
И видя, что где-то это осознают и пытаются внедрить, я испытываю странную смесь: радость за тех, кому повезет больше, и глухую, несправедливую обиду за себя и тысячи других, кто выживал вопреки системе, а не благодаря ей.
Почему реабилитация после онкологии – не роскошь, а необходимость?
Потому что она дает не просто килограммы мышц. Она возвращает веру в тело.
В возможность встать, дойти, сделать.
В будущее.
Исследование по ХЛЛ – лишь капля, но она ярко высвечивает огромную проблему отсутствия системной поддержки на этом сложнейшем этапе.
Я выкарабкался. Интуитивно. Своим путем.
Но как бы я хотел, чтобы у тех, кто идет следом, был выбор и профессиональная рука поддержки, а не только собственная, порой ошибочная, интуиция и удача.
Потому что шанс на восстановление – это шанс на жизнь после диагноза.
И он должен быть у каждого.