Левиафан - это наглая ложь, говорили они, западная заказуха, говорили они..

ibigdan — 23.01.2015 Евгению Нечаеву 26 лет. Он родился в Полевском, но уехал из этого городка, когда ему было пятнадцать. Парень помотался по стране, а осенью минувшего года решил обосноваться в родительской квартире. Затем один сплошной провал в памяти — спасибо курительным смесям.



Евгений, по его собственному признанию, собирался наладить в Полевском производство и торговлю «травой». Но сам сторчался на синтетике.

Он, считайте, нашел нас сам: раскидал по соцсетям и форумам длинное эмоциональное воззвание с предложением рассказать «всю правду» всем желающим. Оставил номер своего сотового. И ждал, когда мы явимся к нему домой. Мы приехали. Выслушали.

До сих пор мы точно не знаем, зачем ему потребовалась эта «исповедь». На всякий случай подозреваем подвох, но очевидных мотивов Евгения нас обманывать пока не нащупали. Так что даем его рассказ без купюр. А вы уже сами решайте: верить несостоявшемуся наркобарыге или нет.

— Давай начнем с начала. Какова механика процесса появления зависимости от «синтетики»? Можешь объяснить, почему она настолько популярна? — Да, конечно. Начнем с того, что здесь, как в рекламном бизнесе, есть бесплатные пробники. Бесплатно попробовать эту отраву можно легко практически у любого барыги. Затем купил полграмма готового наркотика у местного барыги, еще полграмма...

— На сколько хватает грамма готовой «синтетики»?
— Зависит от того, насколько глубоко ты в это втянулся. Поначалу полграмма достаточно, чтобы скоротать вечер в компании друга или двух. Ну вроде как пол-литру на троих распить — та же математика. Но затем человек втягивается, начинает курить чаще. Если поначалу он «долбил» раз в день, то потом делает это все чаще, в итоге ему надо уже скуривать дозу каждый час. Затем он решает: зачем мне идти к барыге, если через закладку дешевле. Если у барыги полграмма стоит 1000 рублей, то через «аську» — 300. Вон они номера ICQ — на каждом доме. Город маленький, до большей части закладок пешком запросто дойти.

— Насколько далек путь от солевого наркомана до барыги?
— Очень недалекий. Еще сильней подсев на это дело, тот же человек находит в интернете другую «аську» (обычно уже екатеринбургскую — полевские барыги этим не промышляют, тут какое-то свое разделение). По ней он за ту же 1000 рублей берет грамм реагента. И из него дома по-быстрому делает граммов тридцать готовой к употреблению отравы. А раньше он полграмма за эти деньги покупал! Поначалу он, может, и не торгует — угощает своих друзей, вокруг него начинают крутиться люди, ему хорошо и весело. А потом в какой-то момент у него появляются проблемы с деньгами. И он кому-то из знакомых продает грамм готовой «синтетики», потом еще один. И еще. И готов новый барыга.

— И что, многие из жителей Полевского прочно садятся на «синтетику»?
— Очень многие. Понятно, точных цифр у меня, конечно, нет, но по моим прикидкам, в Полевском регулярно долбят тысяч восемь. А знакомые барыги вообще утверждают, что на «синтетике» плотно сидит до 40% населения — долбит постоянно, и еще процентов двадцать курят периодически. Ну вот прикинем: он говорил, что за выходные продает где-то 800 граммов готовой «рассыпухи». Это при том, что даже полграмма хватит, чтобы троим любителям этой дряни скоротать вечер. Ну пусть грамм. Умножаем на три — 2400 накуренных людей. И это только один полевской барыга-асечник, причем не самый крупный.

— Сколько сейчас в Полевском барыг?
— Сложно сказать. Крупных — человек 10. Понемногу только у нас, в южной части Полевского человек пятьдесят, наверное, барыжат. А на север я не суюсь, не знаю, что там у них. Но это те, кто хоть какие-то объемы продает. А тех, кто просто берет реагент, долбит сам и часть продает для знакомых, а через аську вообще не торгует, — их вообще никто не считает. Есть еще и те, кто за наркотиком ездит в Екатеринбург, и касательства к полевским делам они вообще не имеют.

— Не утомительная это работа — торговать такой отравой?
— Да просто подарок для большинства местных. Говорю же — город маленький, самых популярных мест для закладки немного, и все, кто в теме, их знают наперечет. Прогулялся барыга по знакомому маршруту, раскидал по закладкам 100 грамм — и сидит дома, ждет, пока ему в «аську» постучатся. Понятно, что закоренелые солевые наркоманы эти закладки тоже знают. Когда денег нет, они по этим знакомым закладкам просто так могут пройтись, найти себе дозу и уйти. А барыге пофиг — он же за какую-то 1000 рублей себе еще реагента на 30 доз купит, так что невелика потеря.


В этой уютной квартире Евгений и собирался устроить теплицу для марихуаны. Теперь раздумал.

— И что, все прямо так сразу подсаживаются на это?
— Так конечно. Тут и зависимость, и сама обстановка. Вот смотри, из рабочих мест тут, пожалуй, только завод. Работа монотонная, скучная и унылая. Шансов для карьерного роста почти нет. Средняя зарплата в Полевском тысяч 15–18. На жизнь, в общем, хватает, но вот на какие-то развлечения — уже нет. Даже на бухло нормальное и то, пожалуй, не останется после всяких там квартплат да прочих необходимых трат. Да и какие у нас тут развлечения… Бесперспективняк. А тут за 1000 рублей можно упороться и забыться. Хоть как-то убежать от безнадеги. Вот и долбит народ. Уже со школы начинает долбить. И барыжить там же.

— Но сейчас же в школах проводят тестирование на наркотики, вроде бы эти тесты должны и «синтетику» выявлять, разве нет?
— Ага, слышал я про эти тесты, читал даже что-то про них. Они выявляют только один-два вида «синтетики», а ее сегодня уже сотни разновидностей. И постоянно новая появляется. Это же химия: чуть изменил что-то в структуре отравы — и ее уже никакой тест не увидит. И школота это уже прекрасно знает, они ж в интернете шарят. И долбят вовсю, некоторые уже с 9 лет.

— Ну допустим, чтобы самому долбить, ума много не надо, но торгуют-то они как? Это ж надо купить ингредиенты, смешать, чего-то изготовить…
— Да делов-то — купить реагент да развести его ацетоном. В интернете сейчас полно видеоинструкций, где на пальцах разъясняют, как изготовить «синтетику» почти любой сложности, а уж собрать «конструктор» из ингредиентов — и вовсе дело плевое.

— А что родители или полиция?
— Родители сначала ничего не знают, потому что знать не хотят. А потом поздно уже. Знаю, что у одного такого малолетнего барыги бабушка телефон отобрала и все номера, с которых ему звонили, сдала наркоконтролю. В итоге сам барыга на свободе — а все его клиенты сели. Сейчас же даже малая доза «синтетики» тянет на срок. У полиции, кстати, есть негласное правило: сдал барыгу — получи условный срок, не сдал — получи реальный.

— Школьники закона совсем не боятся?
— Они ж знают, что пока малолетки, полиция им ничего не сделает. Вот и торгуют вовсю. Только это они зря так расслабляются — говорят, что наркоконтроль за такими следит и ждет, пока им 18 не исполнится, материал собирает. А как только такой барыга совершеннолетие отпразднует — сразу на нары.

— Вот кстати, а что правоохранители предпринимают для борьбы с «синтетикой»?
— Время от времени устраивают масштабные облавы. Самая крутая была минувшей весной — в конце мая или в начале июня. Я тут еще не жил, но заехал к знакомым и потому знаю. Тогда у вас в Екатеринбурге взяли одного барыгу с Полевского — Дениса, моего знакомого. Он настолько оборзел, что в баню пошел, прихватив с собой порядка трех килограммов наркоты. Вот его взяли, а затем протрясли весь Полевской.

— И хорошо протрясли?
— Тогда похватали кучу народа. В изоляторе, говорят, просто пола не было видно от сидячих и стоячих задержанных. Как я уже говорил, в нашем маленьком городке все популярные места закладок известны, их немного. Так полиция даже камеры напротив таких мест вешала, а потом по записи отлавливала тех, кто закладку оставлял и забирал. Людей просто на улицах хватали. Опытный человек разом определит солевого наркомана по жестам, по походке, по другим признакам. Наркополицейские это все знают и определять умеют, так что похватали кучу наркоманов.

До этого рейда здесь особо и не прятался никто. Большинство из задержанных даже не знали, что они что-то нарушили — «синтетику» же по старой памяти часто зовут «легалкой». Ну, вроде как, легально, значит — так люди по пять лет долбили и были уверены, что ничего не нарушают. А уехали в тюрьму. Многих на зону отправили. Но толку получилось мало, летом уже все было по-прежнему.



— Потом что? Были еще рейды?

— Да, осенью вроде бы была такая же волна. Накатила и схлынула. А все как долбили, так и долбят.

— А общественные организации? Они в Полевской наведываются? Гоняют барыг?
— Ага, гоняют… Летом одно время заезжали какие-то. «Окупай-наркофиляй» или что-то в этом роде. Нарков и барыг били. Ну а что толку? Те на какое-то время стали поосторожнее на улицах долбить, в леса уходили. По домам как упарывались — так ничего и не менялось. Такие меры без толку. Из «Города без наркотиков» еще приезжали. Записали какие-то данные на одного или двух барыг из тех, что покрупнее, и уехали — больше их тут не видели.

— Какой возраст солевых наркоманов? Это больше молодежь или люди в возрасте тоже подсаживаются?
— Еще три года назад долбил почти исключительно молодняк. Но сейчас очень много возрастных «синтетических» наркоманов. Подсаживаются, потому что дешево. И долбить можно на работе — день трудовой веселей проходит. И перегаром не пахнет. И питаешься ты лучше…Ну как лучше — съел тот же доширак, но тебе-то под наркотиком кажется, что в элитном ресторане отужинал. На женщин опять же не тянет — затянулся и все. Один знакомый рабочий рассказал, что у него в смене долбят 6 мужиков и 4 женщины — все взрослые, состоявшиеся люди где-то под 35 лет. А там в коллективе кого-то угостят — на халяву-то кто откажется попробовать…Так вот и получается целая смена «единомышленников».

— Что, прямо на производстве долбят?
— Да запросто. Вон на нашем трубном заводе масса соляных наркоманов. Но на работе-то меру блюсти стараются. Кстати, много доноров-нарков. Это ж выходной! Обдолбился ты с утра, нельзя в таком виде на работу — идешь сдавать плазму, тебе за это законный выходной обеспечен. Там же только на гепатит и на СПИД проверяют, а на «синтетику» и не проверяют, да и не распознается она.

— Просто сплошные плюсы. А минусы какие?
— Так дохнут же с этой дряни. Мрут люди как мухи. С химией же шутки плохи — насинтезируешь такого, что потом от своей же дряни и загнешься. 30 декабря умер мой знакомый — Юра Сергеев. У него экспертиза выявила смерть от мышьяка — не знаю уж, что там на самом деле было. Так он и умер, курнув в притоне. А рядом с ним еще 4 наркомана лежат — и все они барыги по совместительству. Все курили одно и то же, но Юра курнул чуть больше — и умер. И для Полевского это самое обычное дело.

— Это крайний вариант, а какие еще проблемы возникают от таких наркотиков?
— Сначала резко ухудшается память. Я вот раньше курил марихуану, но нечасто — может, пару раз в месяц. И то ухудшалась. А от «синтетики» она вообще махом пропадает. Здесь я серьезно, «по-полевски» долбил меньше месяца, считай, недели три. Так уже провалы в памяти. Я если в разговоре обещаю о чем-то рассказать, ты мне потом напоминай — могу забыть. И у меня еще все неплохо, а бывало так, что покуришь с человеком, а он к тебе подходит и спрашивает: «Мы вообще сегодня курили?». А сам полчаса назад валялся укуренным в хлам. Сейчас-то я с 4 января не долблю, память постепенно возвращается… А у тех, кто долго на этом сидит, наступает натурально разжижение мозга: человек может броситься кого-то душить без причины или, там, в окно выпрыгнуть. В наркотическом угаре услышит какой-то голос, который ему шепнет, что он птичка, — он и полетит.

— Разве те, кто курит «синтетику», не замечают отклонений, которые у них появляются?
— Да замечают конечно, они ж не сразу в овощи превращаются, многие адекватные вполне. Он курнет, а потом сам за голову хватается и кричит: «Да какое же это говно! Понимаете, во что мы все превращаемся?!». И тут же еще долбанет, чтоб стресс снять. Все всё понимают. Просто остановиться не могут.

— А их семьи? Если так много соляных наркоманов, значит у многих есть семьи? Как они на это реагируют? Что предпринимают?
— Что они могут сделать? Не в наркоконтроль же сдавать родного человека. А некоторым вообще все равно. Ведь он зарплату-то домой несет, на наркотики немного тратит. Ведет себя опять же до поры до времени спокойно — удолбится и лежит овощем.

— В местный реабилитационный центр сдать?
— Чтобы его там держали прикованным, били и заставляли работать на халяву? Не каждый согласится. Да и денег на это надо — вроде около 16 000, иначе местный центр не принимает. Хотя точно я сказать не могу — никого из местных, кто бы в нем лежал, я не знаю. Но лежать там долго надо — от месяца и дольше. Кто ж наркомана с работы на такой срок отпустит? Здесь и до кризиса работы немного было, а сейчас вообще финиш и с работой, и с зарплатой. Кто ж тут на реабилитацию ляжет — уволят же сразу. Или за прогулы, или за то, что наркоман, — город маленький, все всё сразу узнают.

— Сколько нужно на этом сидеть, чтобы оскотиниться?
— Неизвестно. Это все строго индивидуально. Кто-то может пять лет сидеть и оставаться более-менее адекватным. А кто-то раз курнет — и в окно выпрыгнет. Все зависит от человека, от дозы, от того, что в конкретной «синтетике» намешано. В среднем два-три месяца от первой долбежки до превращения в солевого наркомана. Но по факту это русская рулетка и, обдалбываясь, человек не знает, что его ждет. Одно точно скажу: чем дальше, тем убойнее эта дрянь — тем быстрее на нее подсаживаются и чаще от этого умирают.

источник

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив