"Ламех, рыдая, восклицал..."

“Мужа я убил, — Ламех говорит, — в язву мне, и юношу — в рану”, — так он, рыдая, восклицал; а ты не трепещешь, душа моя, запятнав плоть и ум осквернив.
(Великий канон, песнь 2-я по полной версии на утрени четверга 5-й великопостной седмицы).
Меня много раз меня занимал следующий вопрос: а откуда это мог взять автор канона, поскольку из самого текста вроде никаких рыданий не следует?
Читаем в первой библейской книге:
"И сказал Ламех женам своим: Ада и Цилла! послушайте голоса моего; жены Ламеховы! внимайте словам моим: я убил мужа в язву мне и отрока в рану мне; если за Каина отмстится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз всемеро" (Быт. 4: 23-24).
Обычно это многие понимают в смысле полной развязности с чувством безнаказанности у Ламеха, который хвалится своим злодейством. Так понимает это место А.П. Лопухин, еп. Виссарион Нечаев и др. близкие толкователи к нам по времени. Между тем некоторые древние отцы Церкви (Василий Великий, Иоанн Златоуст), действительно, понимали эти стихи в смысле раскаяния Ламеха. Но откуда они это взяли?..
Вообще из самого текста, строго говоря, нельзя понять его интонацию. Действительно, как мог сказать эти слова Ламех, с какими акцентами и общим выражением лица и голоса? Текст этого не передаёт.
Между тем у иудеев не меньшее значение придаётся устной Торе, наряду с письменной. Устная Тора для них то же предание, как для последующих христиан святоотеческие тексты. И вот, согласно устной древней традиции, по трагическому стечению обстоятельств, ненамеренно, Ламех убил своего предка Каина и своего сына Тувал-Каина. Он был слепым, однако любил охотиться и нечаянно подстрелил Каина, который маскировался, ходя в звериных шкурах, чтобы его не узнали. Узнав об этом, его жёны в страхе отказались быть ему жёнами. Вот толкование авторитетного средневекового рав Шломо Ицхаки (РаШИ):
(Жены) устранялись от совокупления с ним, потому что он убил Каина и Тувал-Каина, своего сына. Потому что Лемех был слеп, Тувал-Каин его водил. И увидел он Каина, и показалось ему, что это зверь, и велел он отцу натянуть тетиву, и тот убил (Каина). Узнав, что это был Каин, его праотец, (Лемех в отчаянии) ударил рукой об руку и убил сына, оказавшегося меж его рук. Жены устранялись от него, и он их уговаривал: «Послушайте голоса моего» — послушайте меня, что до совокупления. — Разве муж, которого я убил, погиб от ранения моего? Разве я ранил его злонамеренно, чтобы ранение мне приписывалось? И дитя, которое я убил, разве от моего (т. е. от направленного мною на него) удара погибло? — Это вопрос. — Ведь я совершил это неумышленно, не злонамеренно. Это не мое ранение и не мой удар (т. е. их нельзя приписывать мне)... если в седьмом (поколении) отмстится Каину. Каину, убившему злонамеренно, (наказание) отсрочено до седьмого поколения. Я же убил неумышленно, тем более наказание мне будет отложено на много седьмых (поколений).
Надо еще заметить, что эти стихи можно и даже стоит прочесть иначе, чем в синодальном рус. переводе, то есть: "Если Каину отмстится в седьмом поколении, то Ламеху в семьдесят седьмом". И тут выявляется интересное совпадение, скорее всего, совсем не случайное.
Смотрим родословную от Иисуса до Адама, приведенную евангелистом Лукой. Считаем количество звеньев (имен) в ней. Получается семьдесят семь поколений! То есть, Ламеху было прощено с приходом Иисуса Христа.
|
</> |