Л., который мог "уболтать Сатану". Окончание

tanja_tank — 17.02.2020 Амбиции и реальность

У Л. были проблемы с работой. Все проекты, которые ему предлагали, были либо "слишком скучными", либо ему там "слишком мало денег предлагают".

Так и вышло, что почти на (!) год наших отношений на постоянной работе была только я. У него было всего несколько небольших проектов, денег я почти не видела. Его родители довольно часто передавали ему продукты - я радовалась хоть этому.

В какой-то момент он начал прохаживаться по поводу моих профессиональных навыков, хотя раньше они его восхищали.

Однажды его буквально прорвало на эту тему: он говорил, что моя специальность - бесполезна, что в ВУЗе, который я окончила, ничему не учат... Моего любимого преподавателя вместе с его работами тоже раскритиковал.

Дело в том, что Л. по образованию переводчик, но у него были творческие амбиции - как раз по моей специальности. Успеха в своих начинаниях он так и не достиг - угробил несколько лет на заведомо провальную идею на пару с другом, который пьет и употребляет чуть ли не больше самого Л.

Их «деловые встречи» заключались в том, что они находили сомнительных спонсоров и за выпивкой пытались получить финансы для старта своего проекта. Часто это заканчивалось банальными попойками.

Я советовала ему оставить эту затею, заняться тем, в чем он правда хорош – преподаванием, переводами. Л. упрекал меня в недостатке веры в него, а я недоумевала – разве честность не важнее? Однажды, кстати, во время одного из наших расставаний он сообщил, что проект наконец-то продвинулся, даже сказал, что позовет к себе работать.

Я удивилась, признала, что была, выходит, не права. Извинилась, что не поддержала – ведь я действительно думала, что из этого ничего не выйдет. Когда мы сошлись обратно, все это оказалось выдумкой – прямо он, конечно, не признался в этом, просто сделал вид, что этого не было.


Про общих коллег часто мне рассказал гадости. Про одну – что тупая, должность получила через постель (она выше его по служебной лестнице), страшная, и что якобы она ему насолила однажды.

Строил планы мести очень мечтательно: сдать ее любовника жене, и т. д. Даже знать не хочу, правда ли все это. Я с ней потом не один проект отработала, девушка как девушка. Когда я свое мнение сказала Л., он заявил: «Да-да, с ней выгодно дружить, с правильными людьми познакомишься!»

О другой коллеге рассказывал, что она «в юности была давалкой», о третьем – «да точно наркоман, такую херь несёт», и так без конца… Фишка в том, что мне абсолютно плевать, кто с кем и когда спал, а Л. подолгу мог всем кости перемывать – было противно. Со многими из этих людей я работаю – не поверите, все абсолютно нормальные.

Дела семейные

Его отношения с родителями меня приводили в тихий ужас по мере того, как я их наблюдала. С матерью - довольно простодушной женщиной - он общался свысока, мог себе позволить прикрикнуть на нее, попросить отстать или замолчать. Отцу он так открыто не перечил - потому что сам на него похож. Отец - это более старшая и консервативная версия Л.

Однажды мы с Л. поехали на дачу с его родителями. У них был пёсик – старый, брехливый такой. Как многие маленькие собачки, начал громко и долго тявкать на что-то. Вдруг Л. разразился тирадой в адрес матери: воспитывать, мол, надо, что он орет, как потерпевший, разбаловала, дать пинка хорошего один раз, чтобы заткнулся.

Мать тихо увещевала его, пока он не закончил орать. Я отвела Л. в сторону и попросила не говорить так со своей мамой. Он вышел из себя и начал распекать уже меня: как я смею лезть в его семью, он сам решит, как будет с матерью разговаривать! Я была в шоке.

Брата своего Л. презирал, но за глаза – тот был более развит физически и обладал вспыльчивым нравом, за прямое оскорбление мог врезать. Л. любил подколоть брата так, чтобы тот и не заметил – брат был не очень эрудирован, сарказма частенько не понимал.

Л. презирал его за все – за алкоголь(хотя сам он пил больше и чаще в разы), за манеру говорить и одеваться (брат Л. изъяснялся просто и не вполне грамотно, что не мешало ему быть общительным), за прямоту (любому обидчику он отвечал сразу и в лицо, даже слишком грубо порой, а Л. предпочитал сплетни и долгие планы мести), а больше всего – «за его непомерный эгоизм».

Л. откровенно пользовался любой помощью родителей, брал у них и деньги, и продукты, и ночевать мог прийти в любой момент. Я пыталась донести до него, что все это неправильно. Л. рассказал, что держит на них обиду за то, что младшему брату в свое время они помогали больше - мол, заслужили, имею право требовать.

В начале отношений ему «не терпелось познакомиться» с моей сестрой. После знакомства его оценка изменилась на «мне такие люди не близки», придя в итоге к «твоя сестра тупая и страшная». Я потратила кучу сил и нервов, с пеной у рта убеждая его, что он должен уважать мою семью. Он спорил, говоря, что встречается не с моей сестрой, а со мной.

Однажды он внезапно признался, что давно не чувствует ни счастья, ни удовольствия, только серость и пустоту. В юности, мол, были и кураж, и веселье. Меня ещё поражало, с каким ностальгическим восторгом он говорил о своих пьянках и похождениях, ведь в жизни столько всего интересного. Очень жалел, что один его друг бросил пить и женился.

Однажды я спросила его: а какие у тебя были самые счастливые отношения, кого ты сильно любил? Немного подумав, он сказал: да все одинаково как-то. Зато о причинах расставания с каждой из девушек мог говорить долго – все бывшие были по-своему виноваты. Одна изменила, другая сбежала за месяц до свадьбы…

Интересно, что в начале отношений Л. очень сочувствовал моему горю от потери мамы – а спустя несколько месяцев он говорил, что я «нагнетаю, давлю на жалость». У него, мол, вообще-то, родители тоже однажды умрут, надо взрослее быть – вот он-то точно не будет об этом ныть. Так что делиться мыслями о маме – и вообще о семье – я постепенно отучилась…

«Я говно, а ты белая и пушистая?»

Однажды он жутко напился и оскорбил меня при своем брате. Я не выдержала, убежала в комнату и разрыдалась. Он пришел и долго нес какую-то чушь - извинения, перемешанные с оскорблениями. Под конец тирады(я просила его замолчать и дать мне поспать, но он продолжал говорить) он сказал: "Мне иногда кажется, что я такая тварь, что мучаю тебя, я прямо вижу, как ты страдаешь из-за меня". Я его успокоила, заверив, что мы во всем разберемся. Он тут же стал спокойным и... довольным?

Мои силы таяли с каждым месяцем. Я чувствовала себя больной и отравленной. Я была уже нехило зависимой от него - я плакала и мечтала с ним быть, когда мы разлучались, злилась и устраивала сцены, когда он где-то шлялся "по работе" всю ночь, но я уже отлично понимала, что со мной творится что-то неправильное.

Скандалы учащались. Я изначально попросила его не повышать на меня голос - я этого не переношу. Первое время он держался, потом стал это делать, извиняясь - а потом и извинения кончились, и началось "сама довела, всю душу вымотала", "я сам решу, как мне разговаривать". Когда я указывала на его поступки так, что отвертеться было невозможно, он говорил: «Ну да, одна ты у нас святая, а я говна кусок».

Как меня поражала его способность улыбаться во время ссоры! Он мог упрекать меня в том, что я задеваю или "укалываю" его, что не думаю о его чувствах - а сам улыбается, ядовито как-то, по-змеиному. Когда ему удавалось вывести меня на крик или на встречные оскорбления - а они, к сожалению, вырывались у меня все чаще - он будто бы только радовался, что появился повод уесть меня, ткнуть носом во что-то.

Я потом испытывала вину за сказанные в пылу слова. А он большинство своих самых "удачных" оскорблений в мой адрес мог благополучно забыть или, напротив, настаивать на них, говоря, что я заслужила, что цели обидеть не было - он всего лишь был честен со мной, а я слишком капризная и избалованная, поэтому я так реагирую.

Свое красноречие он теперь любил применять во время ссор. Ах, как сладко он любил своим кошачьим голосом, в который я влюбилась когда-то, произносить очередную гадость. Некоторые обороты он прямо смаковал, говорил со мной ласково и вкрадчиво, как педагог с маленькой глупой девочкой: "Ну давай, включи свою хорошенькую головку, не прикидывайся глупее, чем ты есть на самом деле. Что я хочу услышать от тебя сейчас?" Эти методы то доводили до истерики ("неуравновешенная"), то изматывали до тихих слез.

Когда я не выдерживала и рыдала, чуть ли не выла в голос, он мог сказать так же едко: "Вот зачем так напоказ? Ты же прекрасно умеешь плакать тихо, я сам видел, не обманывай меня".

Требовал извинений по поводу и без – это доходило до абсурда, я была в панике, не понимая, ЗА ЧТО я должна брать вину на себя. «Ты же сама знаешь. Не знаешь? Я думал, ты чувствуешь меня». Сам, когда я просила извиниться за что-то, отказывал. Любимая присказка была: «Я принципиально не буду извиняться. Вот знаю, что не прав, возможно, но извиняться не буду».

В какой-то момент я начала инстинктивно отстраняться, вздрагивать от его поцелуев. Он это заметил и начал гнобить за это: опять , мол, я над ним издеваюсь, он мне противен и т д.

Несколько раз было ощущение озарения – вот, теперь я поняла, в чем было дело, теперь я все налажу! Сначала это было, когда после череды скандалов он признался, что у него когда-то погиб лучший друг и это повлияло на него.

Потом, после ещё худших ссор, он заявил, что у него на днях погибла бывшая, и он в трауре, и вообще не в себе, и могу хоть я его в покое оставить – конечно, я решила быть с ним побережнее, любые выяснения отношений отошли на дальний план, но именно в этот период он был особенно невыносим.

Следующее «озарение» случилось, когда он вдруг признался, что его «подставили», и он должен огромную сумму денег. Ни какую сумму, ни кому должен – он не сказал. Я, как могла, убеждала, что мы что-нибудь придумаем. Мне ещё показалось странным, что человек с долгами не хватается за любую возможность заработать.

Ужасно, но стало казаться что все страшные беды он выдумывает, чтобы был повод себя вести как угодно, без всяких рамок, и любое свое поведение объяснить огромным стрессом, который он молча переживает.

После «признания» о долгах он напился, завалился ко мне в кровать, требовал гладить, жалеть, «быть как матушка-гусыня, кудахтать и ворковать».

Во время очередной ссоры он начал давить на меня, кричать, говоря, что я опять потом буду перевирать все его слова, и включил диктофон. Этого унижения в сочетании с криками я не выдержала и то ли укусила за плечо, то ли шлепнула по нему. В ответ получила крепкую пощечину. Это меня повергло в такой шок, что я молча ушла в другую комнату. А он был уверен, что был прав - "зато успокоилась".

В скандал превращались самые обыденные вещи. У меня всегда была привычка отвечать вопросом на вопрос. Это из-за того, что я иногда медленно думаю, и чтобы дать обдуманный ответ, я обычно прошу больше сведений. Так его это бесило, что он мог выйти из себя и начать орать, ехидничать или доказывать, что я нарочно издеваюсь над ним.

Я сначала возражала, объясняла, почему могу в ответ на вопрос спросить «а что?» или «зачем?». Ему было все равно – я должна была искоренить эту привычку. В итоге я так боялась случайно ответить вопросом, как раньше, что терялась и лепетала «не знаю». Этот ответ он мне тоже вскоре запретил.

Если хотел уесть, начинал НА ЛЮБЫЕ мои вопросы говорить «а что?» или «я не знаю», ехидно улыбаясь, спрашивая: «Как, приятно? Не бесит, нет?»

Я знаю, это все выглядит нелепо и непонятно, но поймите: это развивалось не день и не два. Как будто меня утягивало в водоворот, и я постепенно переставала понимать, что нормально, а что нет.

Досуг и развлечения

Тема досуга вообще меня стала угнетать. На мои просьбы сходить хоть куда-нибудь он резонно отвечал, что у него нет денег. Я предлагала оплатить поход в кино, но на выборе фильма неизменно ожидал скандал: он откровенно бранил все, что мне нравилось, все, что я хотела бы посмотреть.

Однажды он согласился посмотреть со мной мой любимый фильм, два часа смотрел молча, а когда фильм кончился, сказал, что "не понимает, как это можно смотреть", и "актриса уродка и вообще не играет". С тех пор я перестала выбирать фильмы на вечер. Стала бережно охранять от него все, что мне нравится.

Однажды я пригласила его сходить в кафе, которое давно хотела посетить. Пока мы шли к метро, я предложила пойти другой дорогой - это вывело его из себя, он потребовал извинений за мои "тупость и непослушание". Я плакала, но вяло спорила - он все ещё не мог заставить меня извиняться, когда я не чувствую своей вины. Когда мы добрались до кафе, ни есть, ни жить мне уже не хотелось. Я ела, глотая слезы, глядя на его мрачную мину напротив.

В самом начале отношений он обещал меня научить английскому. У него самого английский свободный, он хвастал, что "сможет научить в кратчайшие сроки, да ещё и с идеальным британским произношением". Когда я ему это обещание припомнила и попросила начать занятия, он долго увиливал, затем провел ОДНО занятие - очень скованно и вяло.

Задал "домашнее задание", однако до его проверки на следующем занятии, как и до самого урока, мы не дошли - он заявил, что "так не может", ему "неинтересно" и он "не чувствует стимула". Вопрос о занятиях отпал, зато он любил едко критиковать мое произношение, когда я напевала англоязычные песни при нем.

Когда я бывала в хорошем настроении, я любила немного потанцевать сама с собой – просто так, дурачась. Его это вдруг стало дико раздражать. Танцевать я перестала. Большинство музыки из моего плейлиста его тоже раздражало, так что сперва я спрашивала разрешения ее послушать иногда через колонку, потом перешла на наушники либо ждала, когда он уйдет из дома.

Я очень любила рисовать, художку окончила. Бывало, сидим с Л. вечером - я рисую, он пьет кофе, в телефоне ковыряется. Говорил: "Восхищаюсь людьми, которые умеют рисовать. Аж бесят, прям ненавижу". Сначала это воспринималось как комплимент, пока я не поняла, что это не просто речевой оборот.

С музыкой, пением - то же самое. Как-то я решила вспомнить свои годы в музыкалке и начать заниматься вокалом. Л, узнав об этом, заявил: вот что за блажь у тебя - деньги на вокал тратить, и так петь умеешь, я сам слышал. Ответила, что хочу развиваться, а он сказал: "все вы вечно прибедняетесь", или как-то так. Словосочетание "творческая личность" употреблял только с иронией, в качестве оскорбления.

У нас не было общих хобби – вернее, у него хобби не было вовсе. Я стала предлагать ему играть со мной в шахматы. Он отказывал, говорил, что плохо играет, я отвечала, что сама играю не очень, просто ради интереса! Удалось уломать его на одну партию.

Альтернативы никакой не предлагал – а мне просто надоело сидеть вечерами, пока он в телефоне зависает – не читает, не смотрит что-то, а играет в игры из категории «собери три цветные штуки в ряд». Сутками. Даже на ходу иногда. В метро и в автобусе, за столом и в кровати.

В аквапарк он сходить пообещал, но то денег не было, то времени, то желания. То же – с океанариумом и вообще чем угодно. В числе прочего были многочисленные обещания каких-то поездок за границу – но предполагалось, видимо, что меня успокоят эти красивые слова, а требовать их исполнения я не буду. Тема «у папы дом в Греции» больше не поднималась.

Дон Жуан

Он регулярно и умело подогревал мою ревность – то мимолётным воспоминанием о его «единственной» - мол, она ему написала недавно, но ему она уже не нужна, и все благодаря мне.

Судя по его рассказам, девушек у него было ОЧЕНЬ много именно в плане секса – я пыталась добиться точных цифр, он отнекивался. Но в его рассказах было столько похождений, что я в них путалась – и групповой секс был, и анал, и с незнакомками, и с иностранками…

Даже в начале отношений был скуп на комплименты, но они были. Потом зачем-то начал упоминать, что раньше встречался с «с длинноногими блондинками с третьим размером и модельной внешностью». Я – брюнетка среднего роста. Каблуков не ношу – он мечтательно говорил, что любил, когда бывшая надевала шпильки.

Однажды ему позвонил кто-то с незнакомого номера. При мне он взял трубку, сказал, что на работе, хотя был со мной дома. Из трубки я слышала женский голос. Я спросила, зачем он соврал, он ответил, что всегда так говорит, когда не хочет с кем-то разговаривать.

В другой раз срочно поехал «навестить бывшую одноклассницу, которая умирает». Не забыл упомянуть, что она работает проституткой. По ходу расспросов выяснилось, что она не в больнице, и не умирает, а заболела чем-то, и едет он с ней пить, «чтобы девочка выговорилась». Мутная история, в общем. Я была на тот момент уже достаточно измотанной, чтобы не возражать против этого визита. Что там было вообще, я не знаю.

Первое время он твердил, как с моим появлением он больше и не смотрит ни на кого – хотя, по его рассказам, к нему вечно кто-то «клеился». Пересказывал сообщения от каких-то девиц в духе «ты сейчас свободен», «приезжай ко мне».

В какой-то момент я стала замечать, что о наших общих знакомых он говорит, в основном, гадости и сплетни. Про одну девушку он сказал, что она когда-то клеилась к нему, чуть ли не в кровать затащить пыталась, и вообще "истеричка". Однако, когда я столкнулась с ней на работе, она оказалась вполне адекватной. Когда она узнала, что Л. - мой парень, она очень странно изменилась в лице. Спросила: «И как?» Тогда это воспринялось как подтверждение ее пылких чувств, а сейчас…

Однажды Л. привел меня к своему другу, которого я сильно недолюбливала. Он был старше Л., но жил ещё хуже: в квартире свинарник, сам вечно пьяный или обнюханный амфетамином. По дороге в гости Л. распинался о том, как презирает девушку друга – она и тупая, и страшная, и алкоголичка (кто бы говорил!).

Зато когда мы пришли, смотрел только на нее, весело смеялся её шуткам, прямо пожирал ее глазами. Нечаянно или намеренно, но я из общего разговора была исключена. Стала глодать ревность. Я ушла спать в другую комнату, глотая злые слезы – на меня он уже давно так не смотрел, как на «тупую и страшную». Когда Л. нашел меня в слезах, он сказал: «Дура, я же просто над ней смеюсь, она меня забавляет».

Угнетало, что многие коллеги знали его как профессионала и весельчака - он бывал очень обаятельным при желании. Все общие приятели твердили, что мы прекрасная пара. Меня это жутко сбивало с толку.

Новые уходы, новые возвращения

Ближе к весне, когда мои проблемы со здоровьем обострились и мой врач назначила мне серию платных анализов и процедур, он "бросил" меня сам.

Перед этим он окончательно рассорился с братом. Ссора происходила при мне: брат на своем «языке гопников» требовал, чтобы Л. начал разделять домашние обязанности, помогать с ремонтом. Спрашивал, почему тот ничем не хочет заниматься, вечно сидит на кухне с телефоном и курит. Разговор был с ругательствами, на повышенных тонах.

Брат кричал: «Скажешь, что ты не нюхал опять? Ты не спал всю ночь, у тебя зрачков не видно. Скажешь, я вру? Опять ты свою е*аную х**ню нюхал!» Л., к моему удивлению, сидел молча и смирно – видимо, потому, что младший братик был выше и более развит физически. Все вопросы брата Л. игнорировал либо отвечал «Я не буду отвечать, когда со мной говорят в таком тоне». После часовых разбирательств было решено, что Л. переезжает к родителям.

Л.написал брату неизвестного содержания записку. Мне заявил, что останется, если брат «на коленях приползет просить прощения». Конечно, этого не случилось. Л. уехал жить к родителям, я – к сестре в нашу с ней квартиру.
Переночевав у меня, он затеял ссору снова и «положил конец нашим отношениям» - не забыв съесть все, что я приготовила.

Я плакала, просила его не бросать меня одну в таком состоянии. Он был непреклонен в своем решении. Я лежала несколько дней, писала, звонила, плакала. Не могла есть почти.

Неделю спустя он объявился с заявлением, что мы будем вместе, но на условиях, которые он полностью мне продиктует. Было полное ощущение, что он дрессирует меня. Он хотел полного моего повиновения, при этом подчеркнув, что сам «и палец о палец не ударит» ради этих отношений.

Вскоре уже я ушла от него во второй раз. Мои друзья поздравляли меня, я пыталась вернуться к прежней жизни, но ничего не выходило. Я оставила работу на какое-то время, деньги были не нужны – я мало ела и почти никуда не ездила.

Когда я начала приходить в себя, он начал звонить. "Давай встретимся и поговорим". Я согласилась. Приехала в кафе, где взяла кофе нам обоим – он не взял с собой ни копейки. Ждала, что он начнет свою речь – а он сел и сидит, мнется. Видимо, думал, что его вида мне будет достаточно, чтобы снова «втянуться».

Я стала торопить: мол, или говори, зачем я здесь, или я ухожу. Он выглядел немного смущенным – как актер, который текст подзабыл. Наверное, ожидал, что все пойдет по-другому. Сказал, что что-то там обдумал, все изменится – в этом ключе. И все завязалось заново.

Было что-то вроде хрупкого медового месяца. Он не закатывал скандалов, виделись мы реже, я успевала соскучиться. Радовалась малейшим подачкам - 30-минутной прогулке в парке. Несчастному походу в планетарий, который был обещан несколько месяцев назад.

Натянуто улыбался моей сестре при встрече. Она попросила его починить крутилку с таймером на микроволновке. Ехидно разоряясь в стиле «женщины, ничего сами не могут», он все разобрал, расковырял. Нужную ручку отломил со словами, что ее уже не починить, и можно будет крутить плоскогубцами.

Возил меня в парк кормить белок орешками, а меня кормил обещаниями сходить к психотерапевту. Говорил, что «раз уж это так важно» он, возможно, готов отказаться от наркотиков – но то была ложь, я прекрасно научилась отличать когда он под кайфом, и я часто видела, что он не в себе – зрачки маленькие, носом шмыгает.

Откровенничал, жаловался то на родителей, то на жизнь. То просил не лезть с помощью и советами – то благодарил за внимание. Бывало, опаздывал на встречи или приходил на них пьяным – но после того, что было, это я сносила почти безропотно.

Я так страстно желала любви, что убеждала себя, будто проблема во мне одной, я веду себя не так, не нахожу к человеку подход, думаю только о себе. Я бесконечно решала, что «буду проще», «не буду заострять». Л. при любой возможности такие выводы поощрял, хотя избежать скандалов это порой не помогало.

Когда я в очередной раз просила окончательно завязать с наркотиками и алкоголем, он говорил, что я эгоистка и переделываю его в угоду себе, а вот он терпит меня вместе со всеми моими «депрессиями и тараканами». В дневнике я писала, что «учусь контролировать эмоции», что «мне жаль, что Л. со мной так непросто».

В его день рождения умер любимый пёс его родителей – Л. пожаловался, что «этот засранец даже сдох ему назло».

Путь к свободе

Я по своей природе склонна к самокопаниям - я с 13 лет вела дневники, постоянно анализируя свои переживания.
Перечитав дневник за время, проведенное с Л., я ужаснулась прочитанному.

В короткие периоды наших расставаний я ходила к психологам (бесплатным), обращалась за советом по телефону доверия и искала полезную информацию в сети. Когда я наткнулась на статью о созависимых отношениях, я поняла, что это - обо мне, но выбраться из этого у меня не было сил.

Помню день, проведенный над дневником и у телефона: я слушала голос психолога из службы доверия и смотрела на список «за» и «против» наших с Л. отношений. Пунктов «против» было несоизмеримо больше.

В числе прочего я прочла книгу Эриха Фромма «Искусство любить». Пришла я к ней косвенно благодаря Л. Однажды я сказала ему, что он, кажется, меня не любит. Он спросил, с чего я взяла, и что вообще такое любовь, по-моему. Я ответила: «Мне кажется, когда любишь, делаешь то-то и то-то, а вот эти вещи не делаешь». Чем кончился диалог, я не помню. Но после него я задалась вопросом: что такое любовь? И что у нас с Л., если даже я считаю, что на любовь это не похоже?

Книга Фромма помогла мне понять, что мы с Л. не любим друг друга. И что любить я, кажется, вообще не умею. Читая Фромма, я решила разобраться с собой и своими представлениями о любви, в первую очередь. Подумала: если это поможет решить проблемы с Л. – прекрасно, если нет – то мне все равно это будет полезно.

Когда прошел почти год с момента нашего знакомства, и на дворе стоял жаркий июль, меня отправили в командировку на месяц - причем в сельскую местность с чудесным климатом, в отрыве от общества и города. Л. в ночь перед отъездом внезапно устроил мне такой вынос мозга, что я почти не спала и выплакала все глаза. Я просила его хотя бы не провожать меня, я уже буквально не могла его видеть, но он дошел со мной до самого автобуса.

Первые два дня в командировке, отведенные на заселение и обживание, я спала. Я почти не ела и никуда не ходила - я будто отсыпалась за весь год. Связь там была плохая, интернета вообще не было. День на четвертый я почувствовала давно забытые вещи: умиротворение, наслаждение природой, тишиной. Безопасность и комфорт, которых я так желала. Сложив, наконец, два и два, я поняла, что без Л. мне по-настоящему хорошо.

Когда он все же дозвонился до меня с заверениями, что очень скучает, я ответила, что тоже скучаю, но тут же почувствовала: это ложь. Я не скучаю. Я хочу, чтобы его не было в моей жизни.

Разрыв

Благодаря новообретенным друзьям, климату, природе и тишине в той поездке я будто исцелилась - не полностью, но достаточно, чтобы порвать с Л.

Обстоятельства сложились так, что мне понравился молодой человек их нашего нового коллектива. Я не знала, понравлюсь ли я ему, но я поняла: лучше я расстанусь с Л. и буду одна,. Я выбрала счастливое одиночество, полное надежд, вместо отношений, которые медленно ломали меня.

Я написала Л., что расстаюсь с ним, что мне давно плохо с ним, что мне нравится другой человек, но это даже неважно, потому что я давно готовилась разойтись насовсем, просто силы копила. Он принял это как будто спокойно и поблагодарил за искренность, однако было ощущение, что он воспринял только слова «нравится другой». Он попросил прощения за то, что «не смог сделать меня счастливой». Когда я вернулась в город, он пытался вызвать меня на встречу "чтобы вернуть книгу", но я не повелась. Я заблокировала его везде, где только можно.

Спустя недели до меня стали доходить слухи от разных коллег: что Л. обещал избить моего нового парня, что Л. горюет, что у него "разбито сердце". Посмел распустить слух, что в командировке я «загуляла», пытался вызнать у общих знакомых, «кто девочку попортил».

С трудом, но я заставила себя не реагировать на его сплетни. Я поняла, что для следующей его девушки, если таковая найдется, я буду «бывшей – истеричной, неуравновешенной, жестокой изменщицей». Поняла – и посочувствовала его бывшим до меня – тоже «изменщицам» и «тварям», конечно.

...Прошло больше полугода. Я хожу к психотерапевту - к хорошей специалистке, с которой мы прорабатываем все - начиная от плохого детства, заканчивая встречей с Л. Впереди колоссальная, к сожалению, работа. Горько осознавать, сколько времени было потеряно, сколько ущерба эта связь – и все предыдущие деструктивные – нанесла мне.

Я избавлюсь от всего, что внушил мне Л. своим красивым голосом – от ощущения беспомощности, собственного ничтожества, нежелания жить и страха перед будущим. Я заново обретаю привычки, вспоминаю свои увлечения.

У меня стабильная работа. Дома меня ждёт любящий юноша, который заботится обо мне и НИКОГДА не делает того, что меня может меня расстроить, обидеть или напугать. Он порой удивляется, когда я вдруг извиняюсь за какую-то абсурдную ерунду, или прошу разрешения послушать музыку, например. От этих привычек я избавилась не до конца.

Кажется, мне удалось начать строить именно то, что я представляла, думая о любви. Благодаря Л. я раз и навсегда усвоила, каких отношений и какой жизни я НЕ хочу. Методом «от обратного» удалось прийти к исполнению желаний, о которых я не мечтала

Очень сложно не винить себя в произошедшем, но я стараюсь переосмыслить все это, не корить себя. К тому же, в новых отношениях со здоровым человеком вдруг выяснилось, что и я здоровая и нормальная, и характер у меня вовсе не невыносимый, и не «безумная эгоистка» я, как твердил мне Л. изо дня в день.

Он снится мне иногда – уже реже. В одном сне критиковал, как я режу сыр. В другом – пытался убить меня голыми руками.

Спустя месяцы после расставания с Л. я прочла книгу "Бойся, я с тобой" - первый том из трилогии. Я читала взахлёб, я плакала, но не могла остановиться. Я как будто заново все пережила, как будто увидела все в другом свете. Увидела, каким кошмаром все могло обернуться дальше. Поняла, что ещё легко отделалась и вовремя соскочила. Как будто кто-то сказал мне: "Ты нормальная, а он вел себя неправильно. Ты молодец, что пережила это".

Я благодарна судьбе за ту командировку, благодаря которой я порвала с Л. Я не знаю, смогла бы я выбраться, не сложись обстоятельства таким образом.

Я благодарна себе за желание жить, несмотря ни на что.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив