Крадущийся тигр, затаившийся барс.

soslan81 — 02.02.2016 опубликованно на сайте "Абон"

Продолжение, начало тут.

Ч.2 Себестоимость «Чуда».

Политические решения, как правило, определяют основные направления, в которых развивается экономика. Но и политическая воля должна быть подкреплена реальной экономической базой. Южной Корее такая база была предоставлена.

С 1964 по 1976г. США предоставили Южной Корее, совокупной помощи более чем на 12 млрд. долларов[1].
Кроме того после заключения договора с Японией, с 1965 по 1976 гг., Южная Корея получила от нее займов и кредитов на 1 млрд. долларов.[2] И наконец, с 1962 по 1971 год, от частных инвесторов было привлечено еще около 2,6 млрд. долл.[3]

Таким образом, за так называемый «второй период» (этап развития страны в 1962-1976 гг. – считающийся основой «экономического чуда»), Южная Корея получила более 15 млрд. долл. совокупных вливаний. Что в сегодняшних ценах составит более 100 млрд. долл.(1 доллар 60 -70-х гг., равен 7 долларам 2015 г.)[4].
Сумма более чем солидная для нищей страны, не имеющей развитого производства, природных ресурсов и какого-либо иного преимущества, кроме стратегического положения на линии противостояния капиталистического и социалистического лагерей.

Для того, чтобы оценить, насколько велик объем инвестиций в той или иной стране, необходимо рассчитать вливания на численность работающего населения. Действительно, сами по себе привлеченные средства не расплодятся, если они не вложены в создание рабочих мест, в процессе эксплуатации которых, капитал и увеличивается. Ведь, в самом деле, есть существенная разница между созданием 5 и в 50 рабочих мест на 100 человек населения.
Итак, наш показатель будет измеряться в долларах на 1 потенциального работника. Смотрим: экономически активное население Южной Кореи 1960-х, начала 70-х, выросло с 8,5 до 12 миллионов человек.[5]
То есть, можно говорить о, примерно, 10 млн. чел. экономически активного населения, в среднем. Делим общий объем вложений на это среднее число (100 млрд. /10 млн.). В итоге получаем около 10000 долларов за 15 лет или около 700 долларов в год, в расчете на одного экономически активного жителя. Для сравнения: в Северной Осетии, где на 2015 год имелось около 340 тыс. чел. экономически активного населения, сопоставимый объемом вложений составит примерно 240 млн. долл. в год. или около 3,6 млрд. долл. за 15 лет. Насколько это реально, без определенной политической поддержки, вопрос весьма спорный (но, по крайней мере, можно хоть от чего-то отталкиваться, гоняясь за «тиграми»).

Однако мало получить инвестиции и создать производства, надо созданное на этих производствах еще и продавать. Причем продавать на внешнем рынке, так как исключительно за счет местного рынка ни одна рыночная экономика не выживет. И здесь основная помощь Южной Корее так же была оказана американцами. Например, Южную Корею включили в Генеральную систему преференций США.

Генеральная система преференций (далее - ГСП) - это система, которая определяет льготные тарифные условия для отдельных товаров, экспортируемых из развивающихся стран, в развитые страны.[6] Такие системы существуют более чем в 25 развитых стран мира.

В рамках общей системы преференций тарифные льготы даются либо в форме полной отмены таможенных пошлин, либо их значительного снижения.
Как не трудно догадаться, это решение было политическим от слова «совсем». А сама ГСП, как не трудно догадаться, это инструмент политического влияния США на правительства развивающихся стран: ведешь себя «правильно» – имеешь доступ к рынку, проявляешь «самостоятельность» - будешь отлучен от американского потребителя.
Как именно действует система преференций можно увидеть на примере соглашения между корейской фирмой "Sumsung", американской компанией "Micron technology", и с японской корпорацией "Sharp". Благодаря этому договору Южная Корея получила право экспортировать в США кристаллы для запоминающих устройств, после чего недалеко от Сеула был построен завод для изготовления полупроводников.[7]
То есть, стороны сначала договорилась о поставках, и только потом был построен завод. Возможно ли нечто подобное в условия «чисто рыночных» отношений? Маловероятно. Попробуйте сегодня с кем-нибудь договориться в том же духе – «мол, давайте пока заключим договор, и вы гарантируете, что будете покупать то, что мы произведем, и тогда мы начнем работать». Не знаю как других, но «меня терзают смутные сомнения». В «чистом виде» (то есть при действии любимой либералами «слепой руки») на рынок сбыта, где идет ожесточённая борьба за потребителей, выходят с уже созданными производствами и готовыми продуктами. На мировом рынке нельзя просто так взять и забивать места как на Клондайке. Если только если у вас нет «доброй воли» «белых людей» поддержать «хороших азиатских парней».

Например, в 60-х СССР договорился о поставках кубинского сахара. После чего на Кубе, на советские же кредиты построили несколько новых сахарозаводов. Но ни кто же не говорит о том, что Куба сама вышла на рынок сбыта в СССР и все прекрасно понимают, что эти закупки были в рамках поддержки Советами Острова Свободы.

Такая всестороння поддержка, просто не могла не дать плодотворных результатов. Рост внешней торговли Южной Кореи на мировом рынке был стремительным: ее доля увеличилась с 0,04% в 1962 г. до 1,1% в 1980 г.[8]
Почти 26-и кратный рост за неполных 20 лет. В реальных суммах рост выглядит еще масштабнее: с 50-60 млн. долл. до 20 млрд. долл. в год. [9] Ежегодно средний темп увеличения экспорта составлял 35-40%![10]

Всего же общий товарооборот Южной Кореи за 1961-1980 гг. составил почти 90 млрд. долл. (более 600 млрд. долл. в ценах 2015 г.), из которых около половины пришлась на экспорт. То есть, за 20 лет, было продано, в среднем, примерно на 3 доллара продукции на каждый инвестированный ранее доллар. Для сравнения: Осетии, что бы пойти по стопам корейцев, надо будет за 20 лет продать за пределы республики товаров примерно на 10 млрд. долл. То есть производить и продавать в год продукции на 500 млн. долл. А здесь еще стоит учесть и проблему рынков сбыта в наши дни, ситуация на которых радикально отличается от тех условий, в которых развивалась Южная Корея. Ведь кроме помощи США, взлету Южной Кореи (как и остальным «тиграм») способствовала благоприятная конъюнктура: на 60-70-е годы пришелся пик послевоенного экономического роста, рынки быстро росли, и занимать их, да еще при поддержке «старшего брата», было на много легче, чем в наши дни.

Сегодня таких «подарков», как доступ на свой внутренний рынок, не делают даже сателлитам. Для сравнения можно глянуть на соседнюю Грузию. Там, после «революции роз», младореформаторы громогласно кричали о будущем «кавказском тигре». Более того режим Саакашвили получил от США и Европы миллиарды долларов и кое-какие советские предприятия прошли модернизацию, а так же построена пара-тройка новых. Но на этом инвестиционная сказка закончилась. В отличие от Южной Кореи Грузия не вошла в программу преференций, соответственно, не получила от «белых людей» доступа на рынки сбыта и, как результат, розовая мечта довольно быстро завяла. Сегодня Грузия так же далека от «чуда» в своей экономике, как далеки членистоногие от южнокорейской космической программы, включающей планы освоения Луны.
Без доступа к рынкам сбыта, в капиталистической экономике, никакие чудеса невозможны. А право и возможность продавать импортные товары в своей стране – сегодня однозначно политизированы.

Таким образом, экономическое «чудо» маленькой страны, это всегда результат поддержки влиятельной политической силы, с большими экономическими возможностями. Этот момент всегда надо помнить, когда очередной раз, какой-нибудь «эксперт» начнет давать мессианские рецепты по «выходу» из кризиса, ссылаясь на подобные «чудеса».

[1] http://www.ref.by/refs/17/3014/1.html

[2] http://www.ref.by/refs/17/3014/1.html