
Коровы

Когда гостила в Берде, всё собиралась их сфотографировать. Не успела, руки не дошли.
Лишь однажды удалось выехать в горы, поснимать места, где раньше стояли наши дачные домики. Где проходили прекрасные лета нашего детства.
В горах ласковые июни. Просыпаешься с утра – а за окном, плотно прижавшись лицом, стоят туманы. Густые, непроглядные. Ближе к рассвету они уходят, оставляя влажный след на траве. Туманов след пахнет тёплым и родным. Пряным, терпким, тимьянно-розмариновым. Мятнымммм.
Июли окутывают плечи гор цветочным – маковым, васильковым, колокольчиковым. Золотом сон-травы, сиренью лалазар. Вздох – и в душе распускаются миллионы лепестков. Вздох – и ты влюблена в эти края навсегда.
А потом наступают августейшие августы. Они искрятся россыпями звёзд – огромных, низких... Подпрыгнешь – и дотянешься. Они пахнут сепарированной сметаной, домашним маслом – жёлтым, солоноватым, подёрнутым мелкими каплями пахты. А ещё они пахнут кркени – рассыпчатой несладкой гатой, которую замешивают на сливках и пекут в золе.
Сейчас горы опустели – жить там небезопасно, до границы рукой подать. Да и жизнь теперь другая, молодёжь перебралась в города, бабушки-дедушки не пережили войну...
Самое ужасное в войне – то, что грядёт после. Однажды наступает время собирать камни, каждый такой камень превращается в неподъёмную тяжесть, тянет ко дну.
Прочитала недавно у нашей Сонечки – война оставляет после себя много сумасшедших, и мало – героев.
Война действительно оставляет после себя много сумасшедших. И больных. Раком.
И высокую смертность. Особенно среди женщин. После войны процент больных раком в приграничных районах увеличился в разы. Давало о себе знать пережитое в годы конфликта чудовищное напряжение.
И сумасшедших стало так много, что невозможно было с этим смириться. Почти в каждом доме, почти в каждой семье.
Война – это не только здесь и сейчас. Война – это десятилетия после.
Прожорливый, бездонный молох.
Сволочь.
Но я хотела о другом.
Я хотела о коровах.
Фантастические существа.
Весь июль, пока гостила в Берде, мечтала их сфотографировать. Не успела.
Обожаю Медема за его "Коров". Редко кому удаётся разглядеть в этих кротких существах их воистину библейскую красоту и многозначительность.

А ещё ругаю себя за то, что не сфотографировала древнюю старуху на фоне огромного самогонного аппарата. Она сидела на старой скрипучей скамье, в тени большой груши, а рядом настаивалась, исходя парами, тутовка. Птицы падали на лету от её тяжёлого запаха, но старухе всё было нипочём. Она в четыре спицы вязала шерстяной носок – полоска зелёного, полоска жёлтого, полоска синего – и лишь изредка отвлекалась на самогон – контролировала высоту пламени.
Хорошая тутовка получается только на шепчущем огне.
Listen or download De-Phazz In my power for free on Prostopleer
Фотография Айка Мелконяна