Королева футбольного поля (часть 5).

m_petra — 12.05.2010 Для тех, кто не в теме – это продолжение приключений студенток-музыкантов, которые попали в студенческий спортивный лагерь и, чтобы не подводить педагога, были вынуждены выдавать себя за спортсменок. Впрочем, и другие студенты были такие же регбисты, как мы футболисты;
Читать нужно сначала, иначе ничего не понятно:

1 часть: http://m-petra.livejournal.com/65610.html
2 часть: http://m-petra.livejournal.com/66233.html
3 часть: http://m-petra.livejournal.com/66608.html
4 часть: http://m-petra.livejournal.com/68343.html

...И началось наше восхождение на спортивный Олимп.
Каждый день мы играли в футбол, и это было центральным событием дня. Поначалу ещё волновались, но через несколько игр уже привыкли, как к пьянящему наркотику, и ждали матча.
Мы шли вперёд, поднимаясь всё выше, и всё увереннее становилась наша игра. Да, неусыпная поддержка судьи придавала нам силы, но играть приходилось самим, самим забивать голы и самим защищать ворота. Победы не доставались нахаляву, за неё мы платили чистой монетой и выкладывались без остатка. Мы вывели эту игру из тени забвения, отныне весь лагерь собирался посмотреть, как играют москвички.

С утра, когда студенты подходили к свежевывешенному расписанию перед столовой, в первую очередь смотрели – с кем и на какую игру сегодня поставили их команду, а потом сразу – во сколько играют москвички. (Мы к расписанию не подходили - не барское это дело - нам сообщали во сколько и с кем у нас игра, хотя вопрос «с кем» нас совсем не волновал – это ничего не меняло).
Правда, спортивный комитет выкинул всё-таки неприятную штуку: оказалось, что игры в чемпионате подразумевались всяко-разные, и мы тоже должны были принимать в них участие. Но, по счастию, это уже не требовало вовлечения всей команды, и - ещё один подарок южных богов – мы стали выигрывать и там.

На соревнования по теннису отправилась теннесистка Инна и принесла 1 место.
На бадминтон пошла она же, захватив одну из киевлянок – 1 место.
Киевлянки сами по себе были какие-то разрядницы (никак не могу вспомнить какие), и они тоже взяли 1 место.
Наш педагог по происхождению оказался метателем диска. Он что-то куда-то метнул, и тоже очень удачно.
Внезапно свалившаяся слава абсолютных чемпионок безостановочно работала на нас: с нами боялись играть. Соперницы выходили на поле в скованном напряжении, они нервничали и знали, что наступает их черёд проигрывать, хотя мы каждую победу принимали не только как подарок судьбы, но и не переставали этому удивляться.

Наша Наталья... но вот тут я должна немного отступить назад и пояснить то, что следовало сказать раньше.
Наталью никто никогда не звал по имени, даже педагоги, если только не вызывали её прилюдно к доске. Чижик – так называл её папа с детства, Чижик – так называли её друзья и малознакомые люди, потому что её имени не слышали никогда, а звонкое «Чижик!» звучало везде, где находилась наша компания.
Как-то после чемпионата, когда её уже пригласили в сборную играть против соседнего лагеря, её нигде не могли найти, и по общей радиосвязи, вещающей на всю территорию и пляж, раскатилось зычным баритоном: «- Чижик! Подойдите, пожалуйста к административному корпусу, Вас ждёт команда! Чижик, подойдите, пожалуйста...»

*Ремарка к тексту: поскольку я меняю настоящие имена на вымышленные, то, не найдя равной замены, сразу не ввела «Чижик» в повествование. Потом плюнула, позвонила ей, и она разрешила. Также сообщаю радостно по секрету, что она завела себе жж, и теперь тоже тут;).

Итак, она звалась...Чижик.(с)
И вокруг неё стихийно возник фан-клуб.
Она была центральным персонажем игры. В обычной жизни все эти парни не смели задирать Чижика, потому что неотступным стражем с одной стороны находился Валерка, а с другой – их девчата. Но во время игры действовали другие законы, и свобода расправляла свои крылья.
Во время матча трибуны ревели, выкрикивая её имя. Когда она с мячом неслась к воротам, болельщики вскакивали. Когда она, находясь не в гуще событий, трусцой пробегала по краю поля мимо зрителей, с трибун, частыми вспышками выстреливали реплики: парни, соперничая, пытались привлечь внимание Королевы. А она, пропуская их слова мимо ушей, пробегала мимо, но иногда (ах, это сильнейшее оружие женщины – «иногда») она снисходила до зрителей и парировала их задиристые реплики. Те, кому доставалось «на орехи» были страшно довольны. Чижик тоже.

От игры к игре менялось соотношение болельщиков: от абсолютного большинства «за нас» с каждым разом откалывалась группа, чьи девчата в данный момент играли против нас. К следующей игре мужская часть возвращалась в лоно наших болельщиков, хотя иногда, имея за спиной проигрыш, начинала болеть за другую команду (женская часть лагеря жаждала нашего поражения всегда). Всё зависело от хитросплетения взаимоотношений – кто с кем когда кого обыграл или просто не любил, и болеющие перебегали туда-сюда от игры к игре,
но
ничто не менялось в этой жизни, и мы, несмотря на чужие интриги, поражения и надежды, уверенно выигрывали один матч за другим. И больше никогда, НИКОГДА, у нас не было позорной «ничьей». Только победы. И только всухую. Исключение – одна игра, но о ней я расскажу отдельно (нас с Делей, как не занятых ни в одной утренней игре, и потому самых ненужных, отправили в Донецк менять билеты на поезд. Услать нас в незнакомый город одних, было всё равно что сбросить с обрыва в Азовское море (нет, даже в Черное, оно глубже. Только с обрыва – это быстрее и не так энергозатратно, потому как без долгих поисков потом.) Поэтому, чтобы мы навек не сгинули, нас, не принимая возражений, которые мы, впрочем, и не собирались выражать, вызвались сопровождать три гарных хлопца: судья-грек, один его друг и другой его друг. Отправились мы утром на автобусе и вернуться должны были часам к четырём, но увы... опаздали на автобус, а следующий был нескоро. Поэтому матч закончился без нас, со счётом 5:2 в нашу пользу. И это были единственные «2», пропущенные нашей командой).

Но вернёмся на поле, где бурлили спортивные страсти.
Разделившись на враждебные части, трибуны жили своей жизнью. Они успевали всё – следить за игрой и ругаться между собой, объединяясь общим воем только когда игра принимала опасный оборот у чьих-либо ворот. Тут уже было не понять кто за кого.
Кроме того зрители постоянно находились в активном взаимодействии с полевыми игроками и особым вниманием пользовался, конечно, судья. К концу смены он не ходил один, тк это было вполне себе опасно (а девицы его же команды мстили ему регулярно – то у рубашек рукава зашьют, то обувь сопрут-запрячут, то под одеяло разных жуков засунут, то слабительного в еду насыпят). Я не знаю, как он изворачивался днём, но вечерами, на поле, он полностью принадлежал нам, оттягивая время, когда мы боролись у ворот соперниц и сокращая, когда нам грозила опасность. Он закрывал глаза на наши прегрешения и не спускал ни одного промаха другим. Он безоглядно нёс себя на плаху. Трибуны рычали:
- Судью на мыло!!!
- Та шо такое?! Ты думаешь, матч никогда не кончится?
- У тебя совесть е?
- Ну ты только выйди!
- Уберите от него капитана! Уберите!!! Не смотри на неё, Дима!!!
- Это почему ещё? – отводили на себя внимание наши, - можем мы уточнить у него кое-что?
- Вот вы и уточняйте, а капитана уберррите! – вопили зрители, не поддаваясь на нашу удочку, - Дима, отойди от неё, хуже будет!
На пике эмоций с трибун на поле летали мокрые майки, завязанные узлом, армейские панамы и даже кеды. Девицы на бегу подхватывали их с земли и лихо зашвыривали обратно.
Лерик на трибуне охала и причитала: «- Ну всё, теперь побьют, теперь точно побьют».

Но никто на поле, не мог думать о том, что будет потом. Не было никакого потом. Было только здесь и сейчас и ток азарта отрезал от нас весь существующий мир. Не было ничего за пределами этой игры; огромный мир с его забытыми проблемами схлопывался в чёрную дыру небытия и переставал существовать, было только яркое солнце, поле, свои и чужие, вся бесконечная полноводная жизнь ощущалась каждой клеткой молодого тела и было предельно ясно как жить – нужно было побеждать здесь и сейчас. И мы побеждали.

Каждый вечер на стенде вывешивали результаты дня:
Наверху победители, внизу – наверное, проигравшие, не знаю. После командной игры лагерный фотограф фотографировал команду победительницу. Один раз он заартачился и отказался нас снимать, мол, зачем на них плёнку тратить, их фотографий и так уже много, но мы завопили, что если положено, то снимай, нечего!
- Но вы хоть тогда по другому встаньте, что ли, - пожал плечами фотограф.

В моё капитанство входил обязательный и любимый ритуал: после завершения матча я шла подписывать отчётный протокол (игроки, счёт, пометки судейства) и лист, в котором отдельно констатировалась наша победа. Как-то начальник лагеря усмехнулся:
- Да дайте ей сразу всю пачку, пусть подпишет.
Начальник лагеря тоже был нашим болельщиком.
Слава, признание публики и кураж молодости окружали нас в то лето, и не было этому конца и края.

И вот в одно солнечное утро, сразу после завтрака, когда мы с Чижиком сидели на веранде и разморенно ждали, пока все соберутся, физрук Микола не прошел мимо, со своим традиционным «-Привет, девчата!», а остановился:
- Петрова! Как хорошо, что ты здесь! К 12 часам подходи к административному.
- Зачем? – томно и ни секунды не сомневаясь, что никуда, конечно, не пойду, ответила я, - мы собрались на море, я зайду перед обедом.
- Нет. Море откладывается на неопределённый срок: в 12 у тебя шахматный турнир, если сегодня не закончите, продолжение завтра в 12. Вы что, совсем не смотрите расписание?

Продолжение следует

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив