Коля – герой навечно!


Но больше всех выиграл Коля, Лукашенков сын. Сидит он в светлом классе престижной московской школы. Прямой, как Аллен Делон, чуточку напряженный, красивый в профиль и со стороны затылка. Вокруг него уже неделю царит атмосфера почитания и зависти: не каждому в его возрасте выпало, подавляя вражеский бунт, поноситься с автоматом по автомобильным крышам.
Девочки восхищенно перешептываются, мальчики на перемене не задираются. Верка Акашкина, побочная дочь начальника одной из силовых кремлевских структур – не то Золотова, не то Пригожина, если не обоих, проходя мимо по коридору, закатывает глазки: "Ой, Николенька, ты меня не застрелишь?"
Училка по химии, и та, входя на урок и поправлял блузку после обыска, устроенного ей двумя белорусами-телохранителями, умело подыгрывает праздничному настроению. Говорит, не дойдя до стола: "Ну что, детки, успели подружиться?" Затем выдерживает паузу и объявляет тему урока: "Давайте, пока Коля не пустил по нам очередь, что-нибудь взорвем в пробирке". Всеобщий смех, Колька ухом не ведет, но видно, что доволен.
Когда оформляли документы, директор школы тоже пытался пошутить: "Александр Григорьевич, надеюсь, мы с вами понимаем, что внутрь здания с автоматом нельзя. Ваш сын в курсе?" На что Лука-старший, по своему обыкновению, щедро гогочет и хлопает директора по спине: "Тоже надеюсь, что не придется". Директор морщится, но это от боли, ибо никаких обид! А Лука-младший улыбается, как всегда, только зубами.
Вот и начались школьные будни. В школу зачастили комиссии. Сам Песков справляется о здоровье. Жирик заглядывал и Гундяй! Одному Кольке позволено держать перед классом двух бодигардов с забавным акцентом. Тем труднее всего работать на уроке физкультуры, во время баскетбола. Партнерам тоже нелегко: попробуй отними мяч, если ты на мушке! В таких условиях даже чемпионы NBA не часто играют.
Впрочем, нашелся дурачок, отпрыск безымянного, но важного олигарха, который дерзко попросил Кольку: "Коль, скажи щи". Знает, что у того получатся счи. Тут даже девочки перепугались. Дурочка срочно отправили в Сорбонну – и лишь тогда Колька успокоился. Плевать он хотел на ваши русские счи и украинский борсч в придачу!
Что еще? Ах да, в воздухе, над школой, постоянно висит вертолет, а то и два. Выделывают пируэты. Гул невыносимый, жителям квартала приплачивают, чтобы они в ООН не жаловались. Правда, есть и минус: минская оппозиция получает четкий сигнал, что подсылать киллеров, когда вертолетов нет, не имеет смысла. Да кто видел у той оппозиции мозги? Киллеры идут пачками, как килька в сети, особенно по воскресеньям.
Короче, скоро Колька с золотой медалью двинет в московский институт, потому что дорогу в Кембридж папа заказал, а в местном, лучшем из вузов культ Алена Делона продолжится и возрастет. Выходит Колька на институтский балкон, подзывает пальчиком очередную барышню, с неба спускается трап и, словно в фильмах Феллини, забирает пару в заоблачные дали, к минским нукерам. Барышня, обнимая Кольку, шепчет: "Ты меня не скинешь? Скажи, не скинешь?" Кольке приятно, за ним неотступно следует слава холодного убийцы, барышня млеет, пилот барражирует. А экзамены сдаются на ура, сессии летят, как облупленные, кандидатская – уже в стенах института. Бесит только, что на Мальдивы не съездишь. Мальдивы, как вы там без меня?!
Апофеоз! Великий Церетели варит третью скульптуру: "Подвиг двух Лукашенок", 4 на 5, железо-гранит, белая бронза, черные усы. Голуби почему-то предпочитают голову младшего. Надо бы ему на башку отражатель установить, а то уже усов не видно.
И вот хоронят Кольку. Тайная церемония, вертолеты делают последний круг: прощай, Николай Александрович, счастливо тебе тут оставаться! Могильщики кидают ошметки земли на лакированный ящик из красного дерева, в котором покоится Колька в бронежилете со своим вечным пластмассовым калашом. Садятся на отвал, закуривают цигарки, говорят устало: "Ну вот, отпрыгался малец. Теперь-то он в нас не шмальнет".
|
</> |