Когда я прошу помощи в несерьезных вещах

Я приехала в аэропорт Домодедово за два часа до начала регистрации рейса в Тель-Авив и очень эти гордилась, и гордо не торопясь расхаживала, а через час чуть озаботилась безлюдными стойками. Оказалось, что рейс улетел несколько часов назад, а приехала я за два часа до начала того времени, которое во первых было израильским, во вторых, в это указанное время самолет садился в Бен Гурионе. А не взлетал в Москве.
Однажды ко мне приехала двоюродная сестра, позвонила в дверь, я так обрадовалась, что понеслась по нашему огромному коридору уфимской квартиры, не смогла вовремя затормозить, врезалась во вторую внтуреннюю входную дверь, упала на пол, она захлопнулась на замок, который можно было открыть только снаружи. Я стала завывать от ужаса и смеха. Сестра почти описалась от смеха в подьезде, я ей скинула ключи, она меня вызволила. Это было всего лишь семь лет назад.
Я укусила от ярости своего лабрадора за холку, когда он съел наш огромный фикус, прокусить не смогла, но потом меня тошнило шерстью.
Я в аэропорту Барселоны после прохождения обыска томно прощалась с французским женихом, романтично махала руками, а потом побежала, чтобы быстрее скрыться из виду, зачемто запрыгнула в какой-то лифт, он поехал вниз и я оказалась возле служебного входа в аэропорт, где стояли тюки на тележках, сновали служащие, в лифте не было кнопок или была одна, а на заднем плане за тележками задумчиво шел Жиль и смахивал слезу. Я пряталась какоето время за тележками, не желая смазывать у него драматИк, потом прокралась обратно и снова встала в очередь на обыск.
Я совершенно не рассказываю тут такие мелочи как с безумными глазами выпрыгнуть из поезда в Тель авив не на той станции и быть втащенной обратной солдатами израильской армии, с перепугу я даже поняла все, что они мне кричали на иврите, выйти на три остановки раньше или на шесть позже и идти-идти-идти - не в ту сторону, это было в разных странах мира, но во всех, где я была; забыть водительские права в качестве залога на горе Монтсеррат в Испании и потом нестись за ними, боясь опоздать на самолет; упорно, долго сидеть ночью одной на остановке автобуса в Римини, с неработающим телефоном и с потерявшими меня друзьями, а потом куда-то ехать в чем-то типа служебного уазика, набитом афроитальянцами. Не в ту сторону. И автобусы уже оказывается не ходили. Я просто не рассказываю, это утомительно. Я совсем не ориентируюсь по сторонам света. Я не могу всего этого делать хорошо, извините, меня, пожалуйста. Мне мой психолог велела не скрывать этот от населения, чтобы населения на меня в этом всерьез не рассчитывало. То есть мне не надо ждать Альцгеймера, чтобы начать теряться, я теряюсь почти всегда, если меня выпустить из виду. Я два года пыталась понять развязку между Рублевским и Кутузовским, когда я там жила, и поняла, что куда едет только после того, как мне это приснилось во сне.
|
</> |