Китай. Ганьсу. Цзяюйгуань

Итак, прямо из пустыни мы явились на вокзал Дуньхуана, купили билеты на ближайший поезд в Цзяюйгуань и вскоре уже наблюдали за сменяющимися за окном вагона пейзажами.
Что нас ожидало в Цзяюйгуане, я представляла себе очень приблизительно. Туристы приезжают сюда посмотреть на западный участок Китайской стены (嘉峪关悬臂长城, jiāyùguān xuánbì chángchéng) и побродить по заставе Цзяюй (嘉峪关城楼, jiāyùguān chénglóu). Мы однажды остались под большим впечатлением от участка стены Мутяньюй, поэтому теперь если где-то анонсирована стена, мы только за. Ну и застава, построенная во времена династии Мин и служившая западными воротами в Китай, заслуживает внимания.

Самый медленный поезд из Дуньхуана до Цзяюйгуаня идет более шести часов, самый быстрый — два часа сорок минут. Обожаю китайские вокзалы, похожие на аэропорты, и скоростные поезда, в которых чувствуешь себя, как в самолете.
В поезде проводница, увидев нас, пришла в легкую панику — аааа, лаоваи, что же делать, как их проверять??? Правда, к ее чести, виду старательно не подавала, была вежлива и доброжелательна, только спрашивала всякие глупости. Я не раз говорила, что в Китае страшны не правила и бюрократия, а то, что вечно никто этих правил не знает. Причем, часто это незнание вам только на руку, но бывает и наоборот.
Совершенно непонятно, зачем что-то проверять у пассажиров, у которых уже дважды проверили все коды и документы при входе на вокзал.
Но у нас были еще действительные пцр-тесты и моё блистательно выученное объяснение, почему мы не можем получить код здоровья провинции Ганьсу, а ездим с хайнаньским, так что в итоге проводница успокоилась и удалилась.
А за окном между тем показывали мои любимые пустынные пейзажи.




Временами пустыня неожиданно прерывалась зелеными и даже цветущими участками. А потом снова — пустыня, ветряки, высоковольтки. Дух захватывает.







На вокзале Цзяюйгуаня нас снова вписали в пожеванную
тетрадочку. За этим всегда интересно наблюдать. Бедолаги,
непривычные к нормальной европейской
письменности, срисовывают наши фамилии точно как в паспорте —
сначала кириллицей, потом латиницей. Впрочем, я уверена, когда мы
пытаемся писать по-китайски, выглядим, так же жалко)))
Около одиннадцати утра мы уже завтракали в ресторане рядом с гостиницей и прикидывали, куда поедем сначала. Наши лаовайские персоны привлекли внимание местных детей, они ходили кругами, глазели, а одна девочка посмелее спросила у меня «А ты говоришь по-английски и еще по-иностранному?»
Кстати, кухня Ганьсу — огонь! Вполне предсказуемо больше похожа на среднеазиатскую, чем на то, с чем мы привыкли ассоциировать китайскую кухню. В меню много баранины, лепешки эти прекрасные, лапша опять же выуживает из памяти слово «лагман», жареный рис похож на плов, специи соответствующие. Порции гигантские, всё очень вкусно и жирно, но — одна из миллиона причин любить путешествия — когда ходишь по двадцать плюс километров в день, при этом часто забывая пообедать или же сознательно забивая на обед в пользу чего-то более интересного, насчет калорийности и количества еды можно вообще не париться.

Прикинув, что расстояния небольшие и на такси не разоримся, мы решили не морочиться с общественным транспортом. Таксист в качестве бонуса провел нам небольшую экскурсию по городу «вот это театральное училище, а в этом парке по вечерам танцуют» и настоятельно рекомендовал приобрести один общий билет на стену и в заставу — якобы так экономичнее.


Здешний участок стены, как и форт, был построен при правлении династии Мин (14-17 вв), очевидно, с целью укрепления западной границы государства. Хотя реальная граница проходила западнее, как раз в Дуньхуане, застава и стена Цзяюйгуань, были первой реальной защитой на пути возможных захватчиков.
Информационная табличка на входе сообщает, что стена была отреставрирована в восьмидесятые годы двадцатого века, но тут явно о чем-то умалчивают. Этот участок стены построен лишь частично из кирпича, в основном же — из глины и соломы. Не то чтобы мы специально пробовали расковыривать бойницы, просто и так видно, что хрупкая конструкция готова рассыпаться от любого неосторожного прикосновения. При этом, стена выглядит новехонькой — на фотографиях других путешественников она гораздо более пошарпана. Так что, думаю, глиняную конструкцию регулярно подновляют.


Я, если что, совершенно не гонюсь за объектами, к которым не прикасалась рука реставратора. Более того, во времена, когда исторические памятники были не памятниками, а функционирующими современными сооружениями, они были вовсе не «художественно потерты столетиями», а сверкающе новенькими. Так что свеже отреставрированное здание может дать гораздо более точное представление об ушедшей эпохе, чем покрытое сеткой многовековых трещин.



В интернетах пишут, что еще несколько лет назад для посещения были открыты два участка стены, сейчас же, в 2021м — только один. Возможно, второй скоро подлатают и снова откроют.

Даже больше, чем сама стена, впечатляют виды вокруг. Безжизненные горы и бескрайняя серая равнина в одну сторону, и зеленые цветущие поля, трубы и город — в другую.

Стена давно утратила свое военное значение, зато приобрела романтическое. Интересно, кто из молодоженов и когда впервые притащил сюда свой любовный замок? Теперь вниз по склону горы уходят длинные ограждения, сплошь увешанные замками, — китайцы любое явление возведут в абсолют.
А влюбленные не знают границ, им мало замков. Склоны пестрят сердечками и посланиями, выложенными из камней. Вот уж чего мы не ожидали увидеть, собираясь на стену.







— Ну что, пойдем любовь строить?
— Думаешь, надо?
— А что, чем мы хуже? Надо только камней насобирать.
— Да вот же тебе камни, бери.
— Ты что! Это же уже чья-то любовь, а ты хочешь ее разрушить. На чужом несчастии счастья не построить. *потрясая в воздухе пальцем*
Правда, в итоге мы заленились и так и остались без любви. В бездуховное время живем, эх.






Находившись по горам, спустились вниз к монастырю, который то ли реставрируют, то ли отстраивают заново. Здесь так любимая мной атмосфера то ли туристической достопримечательности, то ли захолустного уголка, где туристов вообще-то не ждут.



Мы гуляли максимально расслабленно, но даже так оказалось, что времени для посещения заставы еще предостаточно. Застава находится всего в нескольких километрах от сохранившегося участка стены, и времени на дорогу нужно совсем немного.


Путь от турникетов до самой заставы проходит через большой зеленый парк, что заставило меня усомниться, а туда ли мы приехали, — на фотографиях вокруг одна пустыня. И правда, парк заканчивается, и открываются совершенно пустынные виды.
Застава представляет собой трапецевидное сооружение с воротами, рвом, внутренним городом и внешним городом.
Мы сначала прошлись с внешней стороны стены, поглазели на отдыхающих верблюдов — кататься не стали, этика, все дела — и на башни снаружи.





Одной из причин, что заставила меня включить заставу в маршрут, была фотография стен и башни на фоне заснеженных вершин гор. Заснеженные вершины в этих краях водятся — мы видели их из окна поезда. Но к вечеру горы вдали скрылись не то за облаками, не то за смогом. Но черт бы с ними, с вершинами. Как сказал Серега, «Зачем тебе снег, ты же его сегодня уже видела. Тебе много снега вредно для психического здоровья». И ведь прав же, чертяка)))
Более возмутительным оказалось то, что чтобы в принципе сделать такой кадр, нужно умотать отсюда минимум на километр, а может и дальше, прихватив с собой длиннющий телевик. Терпеть не могу, когда тревел-посты иллюстрируют фотографиями с квадрокоптеров или сделанные совсем не из той точки, куда ты приедешь по умолчанию, и не оставляют пометок типа «фото с квадрокоптера, но есть смотровая с похожими видами» или «вы никогда своими глазами не увидите того, что на этом снимке, если только не прилетите сюда на вертолете». С телевиками вот тоже не помешало бы пояснений «чтобы увидеть это место вот так, нужно приехать вот сюда».










Очень понравился воссозданный двор, где жила семья какого-то генерала. Здесь и хозяйские спальни, и подсобные помещения. Фигуры военных и слуг застыли за выполнением своих обычных рутин. Помогает лучше представить себе, что вообще происходило на этой обширной территории. Что помимо больших государственных дел, здесь шла своим чередом обычная жизнь.



|
</> |