«КИСА ВЫ РИСОВАТЬ УМЕЕТЕ?»
![топ 100 блогов](/media/images/default.jpg)
Это я вот к чему написал. Давеча по случаю довелось мне скачать полное собрание сочинений Мережковского. Хотя, как – полное: на титуле действительно так значится, но это издание Сытина рокового для мира 1914 года. Учитывая то, что Дмитрию Сергеевичу ещё предстояло жить и жить (он умрёт в Париже лишь 27 спустя!), понятна вся степень (не)полноты этих 24 томов.
С другой стороны, никаких претензий к Сытину быть не может: избави, Бог! Во-первых, не вина Ивана Дмитриевича в том, что затеял он это издание при жизни автора, находящегося, к тому же, в самом расцвете творческих сил (право дело, ну, что такое для мужчины 49 лет в модерную эпоху!). Во-вторых – и оно же в-главных! – в советские времена сподобились издать (да и то, под занавес эпохи, когда КПСС, а с ней и весь Союз благополучно готовились дать дуба у дуба) 4 (прописью: четыре!) тома сочинений писателя: собственно, обе широко известные его историко-философские трилогии в этих томах и опубликовали – «Христос и Антихрист» да «Царство зверя», – сделав это, ко всему прочему, криво-косо (например, из романа «Смерть богов (Юлиан Отступник)» издатели умудрились выкинуть авторское предисловие).
![«КИСА ВЫ РИСОВАТЬ УМЕЕТЕ?» «КИСА ВЫ РИСОВАТЬ УМЕЕТЕ?»](/images/main/kisa-vi-risovat-umeete-8955f6.jpg?from=https://ic.pics.livejournal.com/grid_ua/69404326/658150/658150_800.jpg)
Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865 – 1941), 1900-ые годы.
В общем, я рад обновке (пускай и такой – электронной), аки слон. И на фоне этой радости решил, в первую голову, познакомиться с трилогией «Христос и Антихрист», ибо лет тридцать назад, начав читать её заключительную часть – роман «Пётр и Алексей» (первых двух у меня не было, а этот третий отчего-то имелся то ли в двух, то ли в трёх экземплярах), – так и не смог продраться через авторские построения: был шибко юн для таких испытаний.
Ну, так вот, прежде чем браться за роман «Смерть богов (Юлиан Отступник)», полистал всё собрание сочинений – и был весьма приятно удивлён. По простоте душевной, я полагал, что Мережковский – символист (от одного этого слова сразу на душе как-то грустно становится) и писатель с уклоном в философию, религиозно-мистическое (вообще хочется закрыть книжку и спрятать её на заднюю полку самого дальнего книжного шкафа), а тут вдруг (да, представьте себе: иногда это словечко из пошлых романов приходится весьма к месту) оказывается, что Дмитрий Сергеевич великолепный публицист и бытописатель.
Небольшой отрывок из его эссе «Св. София», дабы вы прочувствовали мастерство, наблюдательность и юмор автора [Полное собрание сочинений Дмитрия Сергеевича Мережковского. – Том XIV. – М.: Типография Т-ва И.Д. Сытина, 1914. – с. 152 – 153]:
«… Тем, у кого немного денег и сил физических, лучше не предпринимать этого путешествия (В Константинополь. – Пан Гридь). Оно утомительно и дорого.
Прежде всего, переезд по Чёрному морю. Я ехал в конце мая, но качало так, что больны были все, не только слабые европейцы, но и семижильные азиаты, и даже пароходный механик, и даже пароходный петух. Длилось это 36 часов подряд – от Херсонесского маяка (около самого Севастополя) – до входа в Босфор. А когда мы, наконец, остановились в мутных, но, слава Богу, тихих водах Золотого Рога, на нас напала дикая, поистине разбойничья, орда носильщиков, лодочников, таможенных чиновников, гостиничных комиссионеров, монахов, драгоманов, полицейских – турецких, армянских, греческих, анатолийских – и всякой прочей христианской и языческой международной сволочи.
Все они смотрели на нас и на наше имущество, как на свою законную добычу, и тащили, и рвали её на части со зверскими лицами, с бессмысленной дракой, с бешеным воплем, с исступлённой руганью. С этого мгновения началось бесстыдное грабительство в виде мошеннических, но неизбежных цен и ещё более неизбежных “бакшишей” (турецких “на-чаев”), – грабительство, которое длилось непрерывно до нашего отъезда. Нас грабили мусульмане, грабили христиане, грабили европейцы всех наций, грабили русские, служащие в посольстве (эти последние, кажется, хуже всех). Мы давали, давали… а радостей получали мало, да и полученные были сомнительны.
Любопытно, конечно, взглянуть на безобразно-животную восточную грязь, человеческую и собачью (собак едва ли здесь не больше, чем людей), заливающую улицы Второго Рима, подышать запахом вялых овощей и бараньих туш, вывешенных в мясных лавчонках (этой всеобщей бараниной нас чуть не задушили, без ней не обходился ни завтрак, ни обед; она же незримо присутствовала и в молоке, и в кофе, а даже в вине); любопытно побродить под расписными сводами в странно-пахучем, янтарно-жёлтом и пыльно-синем сумраке Старого Базара, который, однако, очень напоминает нашу толкучку в чудовищном виде; лестно, среди как будто избранного, а в сущности, весьма прощалыжного, космополитического общества европейских туристов, на селамлике – священном параде султана – созерцать крючковатый нос его правоверного величества, мимолётный кивок его головы и сорок сороков его закутанных жён в каретах последней парижской моды, сопровождаемых бесчисленным количеством чёрных евнухов; любопытно взглянуть на “дервишей пляшущих” – вертящихся в белых балахонах (совсем наши хлысты), и на “дервишей ревущих” (подлинный экстаз, религиозное исступление). Всё это любопытно, повторяю, но не стоит, однако, ни таких денег, ни такого утомления…».
Резюмируя – не знаю, как пойдёт его трилогия, но на данный момент Мережковский – мой герой.
|
</> |