Как турист в самолёте застрял.

gans_spb — 26.02.2010 В далёкие девяностые только первые русские программисты догадывались, что заграница – это миф. Самолёт никуда не улетает: его затягивают в ангар и вкалывают пассажирам вещества. Потому что такое райское «там» просто не может существовать! А если оно всё-таки существует, то не может быть такого адского «здесь».

Один будущий Турист ждал очередного отпуска, как манну небесную. Не то, что он не любил работать или не был патриотом, но вся жизнь его делилась на «здесь» и «там». Здесь была чёрная грязь, зарплата, макароны и начальник-дурак, а там было тепло, вкусно и все улыбались. «Там» была не заплёванная скотобаза Крыма с бескрайними полями коптящихся рыхлых свиноматок, и даже не пафосный Сочи с покачивающимися на волнах прокладками и предметами прочей жизнедеятельности. «Там» это было обязательно за границей, чтобы могучее тело импортного самолёта пронесло над помойкой российского юга как над зоной экологического бедствия, как над свалкой чернобыльских отходов, населённых алчными мутантами из игры «Сталкер». Когда самолёт, улетая, пересекал границу родной страны, Турист радовался, что, даже если они грохнутся, то его сотовый не достанется жадному орку с выжженных полей дремучей страны.

— Вы куда собираетесь? Крым, Сочи, или что подешевле? — спросила Туриста пухлая работница индустрии российских грёз, отправляющая соотечественников в другие реальности.
Туриста всегда коробило такое отношение, как к богатому быдлу – контингенту Сочей. Но, с другой стороны, он совестился, что не поддерживает российского производителя.
— Давайте что-нибудь, что пишется не на кириллице.
И добавил:
— Уж лучше иероглифами или на суахили.
— А зря, у нас есть шикарные апартаменты на азовщине, из бывшей овцеёбни переделали: обойки поклеили, лежаки сколотили. Там обычно неместных сразу убивают, но этот пятизвёздочный отель держит сам гостеприимный хозяин Ахмед, он своих не трогает: он на наркоте живёт. Трансфер на «копейке» от аэропорта бесплатно, всего двенадцать часов езды.
— Спасибо за предложение, но я на Ахмеда лучше из иллюминатора посмотрю.

И вот Турист поехал в аэропорт. Чувство превосходства над всем серым наполнителем вагона просто выпирало изнутри. «Я белый и пушистый, а вы – гавно» – говорили его радостно-блестящие глаза. Как доказательство рядом с ногами приютился чемодан на колёсиках, с которым не ходят в магазин, не ездят в Москву и не летают в Крым. В аэропорту в кабинке проверки паспортов состоялась стандартная очная ставка со специально выращенной без мужиков таможенной стервой. Таможенница посмотрела на путешественника взглядом Железного Феликса перед расстрелом предателей Родины, как на последнюю суку и паскуду, в этот важнейший для страны час меняющую родные пенаты на логово противника, чтобы нежиться и отдыхать на вывезенные из страны деньги. Обрадовавшись, что у таможенницы нет маузера в деревянной кобуре, Турист сразу встал в очередь в дьюти-фри, дабы закупиться дешёвым небодяжным алкоголем. Десять минут вдыхания аромата дизеля в наполненном автобусе – и вот Турист уже на трапе самолёта показывает в снежную пургу «фак» и пытается перекричать двигатели аэробуса. По губам читаются отдельные слова, как то «болт», «имел в гробу», «сами жрите» и «нахер».

Самолёт оторвался от взлётной полосы. Колёса аэробуса прижались к тушке, дабы бережно доставить к эльфам кусочки грязи с россии…

— Сколько ещё сегодня? — спросила анестезиолог напарника, устало глядя сквозь окна самолёта, сидя на месте пилота.
— Два в Турцию, один в Египет, и мажорчики в Таиланд, — вяло ответил второй анестезиолог.
— А помнишь, как мы в девяностых всему рейсу воркутинских шахтёров по ошибке вдули Таиланда, предназначенного для тогдашней партийной элитки?
— Ахренеть весело было, — недовольно ответил второй анестезиолог. — Чуть не посадили навечно тогда. А шахтёры бунт устроили, работать не хотели, по психушкам их потом год рассаживали.
— А всё равно прикольно тогда было. Не то, что сейчас: каждый может выбрать любую страну, их уже ничем не торкает.
— Это точно. Разработку вещества для марсианского полёта заморозили, даже для полёта в космос вещество так и не доработали до серийных доступных партий. Лан, кончай трындеть, тягач вон уже идёт.

Самолёт со спящим туристами взяли за хобот и отвезли в ангар на краю аэропорта. Где так же в самолётах мирно спали удивительным сном другие путешественники.

Анестезиологи шли по грязным сугробам к главному зданию аэропорта, кутаясь от пронизывающего ветра со снегом. Разговор, как всегда, шёл на профессиональные темы:
— Всё-таки жалко этих, которые сильные вещества долбят. И вход в трип долгий, по 14 часов, и кровь портит, аж морда обгорает морковкой.
— Зато плато какое, какой приход! — отвечал второй. — Там такие картинки, что люди навечно остаться хотят! Рай земной!
— Ты же знаешь, что рая нет. А удар по организму сильный: шея затекает, всё тело ломит, дрищ пробивает перманентно, и отходняк месяц.
— Ой-ой-ой, ты ещё посетуй, что приход и начало отходняка жёсткое, который взлётом и посадкой называют. Ну, подплющит чутка, многим даже весело. Так уж вещества работают. Забей, все довольны. Всяко лучше, чем в подворотнях водку хлестать.
— Всё равно, лучше бы летали в Европу. Там вещества помягче вводятся, морда не буреет, люди такие умиротворённые, как после обычного кокса.
— Слушай, не нам выбирать, куда улетать. Люди сами себе хозяева. Хотят торчать в Китае – введём им Китай, хотят на Бали – сделаем Бали. Лишь бы бабла у них хватило. А у кого нет бабла, пусть на алкашке у киосков в сугробах стоят и яйца отмораживают.

Пилот самолёта плавно взял штурвал на себя, Туриста жёстко вдавило в кресло, и самолёт приземлился на горбатую взлётную полосу родины. Пассажиры разминали конечности, вертели бошками и глазами в них, как после удара обухом по голове. Пожирневшие за время сидения в ангаре тела начали разгонять кровь, в которой растворялись последние остатки выбранного ими в турагентстве вещества. Начинался жёсткий отходняк.

Бортпроводница стояла у выхода и радушно показывала направление выхода. Турист подошёл к открытой двери и схватился за косяк: на него, как на нашкодившего школьника, сурово смотрела родина. Немой укор воплощался в сером свинцовом небе, в нагромождениях грязных сугробов; в злой морде водителя автобуса, у которого не хватало на дозу тёплых стран, и которому приходилось отдыхать на шестисоточной даче; в серой громаде грязного бетонного барака аэропорта. Но самым жёстким был ледяной ветер с колючками мелких льдинок, бьющей каждого выходящего путешественника холодным ударом прямо в морду, наотмашь, в отместку за все почерпнутые радости тёплых стран. Типичный отходняк с тяжёлых веществ, который каждый добропорядочный гражданин этой страны получает, когда недобропорядочно и малодушно улетает отдыхать не в Крым, а за границу.

На мгновение у Туриста перехватило дыхание и заклинило мозг. Стюардесса с высшим медицинским знала такой эффект и по инструкции вежливо подтолкнула товарища к трапу. Ноги не слушались пассажира, стали ватными, отказывались идти и уже примерзали к ледяному полу.
— Проходите, пожалуйста. Мы можем помочь вам выйти. Такое часто бывает при дальних перелётах, — по ушам резанула русская речь.

Перед глазами Туриста прошёл последний участок трипа: жгучее солнце, песок пляжа, мягкий прибой, коралловые лагуны, улыбающиеся люди вокруг, вкус настоящего ананаса и загадочный взгляд мудрого слона, смотрящего на него, как на гавно. Всё это прямо сейчас, мгновенно начало рушиться, рассекая осколками хрустального замка плоть распухшего мозга. Турист мгновенно чётко осознал, что он так не хочет туда, в чадящий солярочным дымом жёлтый автобус, что, если прямо сейчас ничего не предпринять, то произойдёт страшное, и вся жизнь его будет хуже рабства на галерах. Надо было что-то делать, причём срочно!
— Сууукиииии!!!! Тваааари!!! ХЕР вам на рыло! Сюда? В это гавно? Ни за что, выкуси! — с этими словами турист начал цепляться за дверь, скользя по гладкой обшивке самолёта. — Назад, на Родину?! Да пошла она НА ХЕР! Хочу назад!

Дело принимало дурной оборот и скандальный тон. Стюардесса быстро защебетала по рации:
— Внимание, ситуация «ту-си-би», ситуация «ту-си-би»! «Мухи и стрекозы»! Требуется подкрепление!
Толпа сзади стояла, как стадо истуканов, обдолбанных по самое нехочу. Мозги пассажиров скрипели, как песок по стеклу, и отказывались понимать ситуацию. Помощи от них ждать было бесполезно.
Два молодчика в ментовской форме бодро вбежали по эскалатору. К этому времени Турист успел вцепиться зубами в косяк, морда его посинела, изо рта шла пена и нечленораздельные проклятия, из которых было понятно, что гражданин имеет чёткое намерение остаться в самолёте. Молодчики взяли товарища за ноги и начали тянуть на себя. Турист крошил зубами и оставлял ногти в разодранных ранах фюзеляжа, но от самолёта не отцеплялся. Только когда трап самолёта подали назад, эпическая инсталляция «тяни-толкай» разрушилась, похоронив под собой надежды Туриста на ещё один кусочек счастья.

— Пойми ты, болван, сейчас тебе вообще загранпаспорт аннулируют, будешь всю жизнь как бомж догоняться у метро пивасиком со льдом! — возбуждённый гэбист нервно ходил вокруг стола и живописно представлял себе всю ту жопу, которая будет ему на этом тёплом месте из-за сегодняшнего скандала.
Турист ничего не отвечал. Вид у него был как у в хлам упоротого наркомана после жесточайшего мегатрипа, из которого он чудом выбрался живым. Мятая рожа Туриста лишь вяло шевелилась, когда он пытался нащупать языком потерянные в битве зубы.
— Идиот! Полный кретин! Как тебя выпустили-то только!? Да ещё сразу в тропики! Кто так делает? Ты в детстве тоже сразу со спирта начал? — всё возмущался гэбист.

В кабинет зашёл врач. Осмотрел больного, измерил давление, посмотрел в зрачки, покачал головой, что-то перетёр с гэбистом.
— Вот что, батенька, — начал врач. — Учудили вы нам перфоманс с элементами инсталляции. Мы с товарищем из органов бережём вас, население, как можем, дозируем грамотно…
— Ну, не всегда грамотно, — подколол гэбист. — Шлёпаются иногда самолёты.
— Длинный у тебя язык, друг мой, — врач неодобрительно на него посмотрел. И продолжил с Туристом: — Вот тебе таблетка для снятия с полёта, запей грибным отваром и больше не чуди! Одна тёплая страна в год, понял? Одна! Максимум – на две недели. А так можешь в Финляндию ездить, другую Европу – это более мягкие вещества.
И добавил уже добрее:
— Ну, слоников-то видел?
— Угу, — Турист покачал всклокоченной головой.
— Ну и хорошо. Хорошо тебя торкнуло. Ну, в общем, не важно. Не болей.

Вы и сейчас можете наблюдать этого Туриста. Пучина обыденной жизни поглотила его в один момент. Он сидит с остекленевшими глазами, смотрит за монитор. Иногда вскакивает, лицо его озаряется, и он рассказывает всякую бредовую чепуху, про огромных серых животных, похожих на пылесос, про зелёные леса с огромными пальмами, про удивительный вкус диковинных фруктов, про то, как вокруг все улыбаются и ничего не воруют. Серые лица сослуживцев почтительно кивают и смотрят внутрь себя. Тогда Турист показывает цифровые фотки. (Что гораздо проще плёночных. Ох, как химики в аэропортах раньше мучились!) Все вздыхают, думают что-то про себя и уныло рассаживаются в стойло.

Раньше засадили бы такого туриста в дурку, и делов-то. А сейчас вымоется вещество из крови – это станет очевидно по превращении цвета лица с ненормально-загорелого в нормально-серое – и человечек опять вернется в обычную жизнь. Но он помнит. Каждым светлым сном помнит, что там, где-то далеко, посреди ярко-зелёных лесов есть тумбослон с хоботом, который его ждёт. И отсчитывает человечек деньки до отпуска, и откладывает дрожащими руками бабульки на очередной трип, перебиваясь на алкоголе и никотине.

И так всю жизнь….
  а потом пенсия…
    а потом сдохнет.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив