Как русские с арабами плотину строили (мемуары с фронта)

madam_shazly — 15.11.2016 Смотрите, что нашла!!!! Вячеслав Рязанов, один из строителей Асуанской плотины, делится уникальными воспоминаниями о древних лавроидах... Я короче потому и ничего не подготовила на сегодня. Зачитываюсь.

ГЛАВА V
АФРИКА
Через два года я, измученный постоянным безденежьем завербовался на строительство Асуанской плотины в пустыне Сахара на юге Египта в Африке. Климатические условия там были тяжелые, но удовлетворение от полезности работы было самым высоким. Я работал с арабами, поэтому легко освоил арабский язык; постоянно общаясь с инженерами-арабами улучшил английский.
Очень строга была дисциплина на производстве, вплоть до единоначалия. Нам это было понятно, так как на всех руководящих постах всех уровней у каждого советского специалиста были арабские дублеры, ревниво следящие за работой напарников, поэтому наше руководство, не желая обострять отношения с хозяевами страны, отыгрывалось на своих, т.е. на нас.
Учил работать арабов(человек 10-12), ответственность на тебе даже за мелочи. Отсюда - постоянное эмоциональное напряжение. Снимали этот стресс, уходя глубокой ночью в пустыню подальше от поселка, где мы жили, и там разводили костер из кустарника-перекати поле, которого в пустыне можно было собрать предостаточно.
А днем, когда возвращались со смены с плотины (работали мы в три смены), можно было зайти в клуб и там в буфете попить пивка. Организму, обезвоженному на пятидесятиградусной жаре за часы смены, это было как бальзам на раны.
А зимой, когда температура днем опускалась до +20, было приятно пойти в пустыню, погулять по прохладе, поохотиться на скорпионов и фаланг.
А начиналось так.
Шереметьево. Рейс Москва-Каир. На пограничный контроль подходит очередной пассажир в дублёнке, на ногах унты, на голове - меховая шапка.
- Куда же вы так оделись, вы ведь летите в Африку?
- А что делать? Я сегодня прилетел с Братской ГЭС. У нас там сейчас температура минус сорок. А лечу на Асуанскую ГЭС. Ничего, доберусь - разденусь.
В самолёте. Стюардесса развозит обед. Меню для нас потрясающее: жареный цыплёнок, чёрная икра, клубника. Семья (супруга и дочка пяти лет) делит обед по-своему, в соответствии со вкусом каждого: отцу - три порции цыплёнка, маме - три порции икры, ребёнку - три порции клубники. Часа через два самолёт идет на посадку. То, что при посадке многих тошнит, неудивительно. Случилось это и с нашими девчатами - мамой и дочкой. А пакетов специальных под рукой не оказалось. Воспользовались панамками, сдёрнутыми с головы.
А деть панамки некуда - самолёт садится, да и добро жалко выкидывать; доедем до места - постираем. А в панамках нечто жидкое: в одной размятая, но вполне различимая клубничка, во второй - масса, в которой чётко просматривается чёрная икра.
Приземлились в международном аэропорту Каира, температура +35С№. Пассажиры выходят из самолёта. У всех одежда соответствует погоде, кроме нашего сибиряка, который выходит на трап степенно, готовый во всеоружии хоть на полюс, но никак не в Африку.
За ним следует мама с дочкой с панамками на вытянутых руках, как официантки в ресторане. Охранник на трапе интересуется - что в панамках? Объясняем, как можем. Естественно, он не понимает главного, но видит, что это еда. В шутку жестами спрашивает разрешения попробовать. Мы в ужасе отказываем. Он расстроен нашей жадностью.
На земле сразу у трапа выливаем содержимое панамок. Откуда ни возьмись - второй охранник: "А что это вы делаете?". Охранник с трапа кричит ему что-то непонятное нам. Но по интонации можно догадаться, что он обижается на нас за то, что мы выкинули добро, не дав ему продегустировать. Видимо, что-то вроде нашего "и сам не гам, и другому не дам". Хорошие ребята, чувства юмора не занимать.
Дальше - гостиница в Каире. Пронзительное пение муэдзинов, призывающих к молитве, ночёвка, экскурсия к пирамидам. Стоит отметить, что за тридцать лет (время между моими двумя визитами к пирамидам) город подобрался к ним километров на 10.
В пирамиде Хеопса (самой большой в мире), а точнее, под ней, множество помещений, тоннелей, проходов, подъёмов и спусков. У каждой пяди этого пространства - своя история. Экскурсии там идут без перерывов. Кроме экскурсоводов, тут кормятся нищие и хозяева верблюдов, разукрашенных разноцветными ковриками, туристы фотографируют, денежка - натурщику.
Есть ещё один вид так называемого спорта у местной молодёжи, свидетелем чего я оказался в оба свои визита сюда. Это сексуально озабоченные юноши, которые спят и видят себя с европейскими девушками. Такой молодец присоединяется к экскурсии и в процессе перемещения группы по тесным полутёмным переходам пирамиды пристраивается за девушкой-туристкой и на ходу, как бы случайно, прикасается к ней. К моменту выхода группы на поверхность он отстаёт и выходит самостоятельно, тяжело и удовлетворённо дыша.
Вечером - в поезд и до Асуана, конечной станции на юге Египта, 900 км от Каира, уже в пустыне Сахара.
Высотная Асуанская плотина. В Асуане мы строили плотину, значение которой для Египта переоценить невозможно. Плотина - это жизнь для всего сельского хозяйства страны и, в то же время, источник электроэнергии, которой, по расчёту, должно хватить и Египту и странам-соседям.
Моя задача, как бурильщика, - участвовать в создании водонепроницаемой завесы в теле плотины и вниз, в дно реки на глубину до 180 м, чтобы вода из водохранилища не фильтровалась через тело плотины. Для этого надо было пробурить три с половиной тысячи скважин и закачать в них 700 тысяч м3 специального водонепроницаемого раствора.
В строительстве были представлены все слои населения Египта. ИТР, рабочие высокой квалификации (их называли техниками), разнорабочие-арабы. Кроме того, в пиковые моменты, такие как перекрытие Нила и подобные, набирали людей из Нубийской пустыни. Нубийцы - не арабы, они чернокожие. Народ абсолютно неграмотный, работают за гроши, поэтому ни малейшего старания не проявляют. Бредут куда их гонят; если загнали в канавы для их очистки - сидят там, в грязной воде, пока не поступит команда вылезать...
Максимальное количество строителей доходило до 25 тысяч, из которых половина - нубийцы. Максимальное количество советских специалистов при перекрытии Нила доходило до двух тысяч человек.
Строительство плотины велось средствами советской стороны, то есть нашей страны.
Правительство Египта пыталось в определенной мере погасить часть долга, но тысячи тонн лука, чеснока, цитрусовых никак не могли покрыть стоимость оборудования, материалов и профессиональной помощи специалистами.
Наша же сторона всеми силами старалась удорожить общую стоимость стройки, чтобы раньше или позже получить этот долг с Египта. Или деньгами, или какими-то политическими договоренностями, этого я не знаю и не мог знать тогда.
Из Союза приходили станки разных моделей. Были и явно устаревшие, были и современные с мощнейшими приводами, превышающие оптимальную мощность (то есть достаточную) в восемь-десять раз. Ради удорожания.
В один из первых дней моей работы с арабской бригадой произошел эпизод, заставивший меня понять свою ответственность за жизнь рабочих - нубийских негров.
Это случилось на буровой установке ЗИВ-150. модель, давно устаревшая дома и поэтому присланная сюда по цене современного оборудования. В международной коммерции тоже есть место жульничеству.
На этом станке дополнительное усилие на работающий в скважине инструмент создается вручную через цепную передачу. А само усилие - это сила рук человека и двухметровый стальной рычаг, увеличивающий, то есть силу рук. Там есть защелка (храповик), позволяющая перехватываться. Если эту защелку зафиксировать не до конца, она соскочит и двухметровый рычаг совершит свободное падение. И если под рычагом окажется человеческая голова, она расколется как грецкий орех.
Именно так и случилось: вот зачем я так описывал конструктивные детали. Но... арабы-рабочие очень любили спецодежду (ведь бесплатно) и натягивали на себя, несмотря на плюс сорок шесть-сорок восемь градусов по Цельсию в тени все, что можно. Поэтому удар рычагом пришелся на голову, защищенную нашей родной шахтерской каской. Каска раскололась вдребезги, а человек, который был в ней, упал, вскочил, хотел бежать (от материальной ответственности за каску), но упал опять. Минут через тридцать продолжил работать. Мне крупно повезло - я это понял и за соблюдением техники безопасности старался следить постоянно.
А Боря, мой товарищ, земляк и коллега испытал экстрим похлеще этого случая. На вертикальной стенке скалы высотой метров шестидесяти пробурили шпуры и забили в них арматуру для будущей связки бетонной части плотины с этой скалой (таких арматурных концов насчитывалось штук триста). Эти торчащие из скалы концы надо было подровнять с помощью электросварки. Боря такую работу доверить арабам не мог, побоялся за их жизнь, полез сам.
С вершины, на которой установили лебедку, спустили на тросе сидушку, с которой Боря и работал.
Работа однообразная, нудная. А на лебедке работают арабы - по сигналу Бори опускают его на очередной метр. Часа через два они устали, отпустили тормоз и полетел Боря вместе с сидушкой вниз, в Нил. Схватился за арматурину, сидушка улетела, а Боря висит и орет. Увидели мы его сразу, но пока вытащили пришлось ему минут десять повисеть. К счастью, недалеко от лебедки находились наши, которые отогнали арабов, спустили Боре конец и вытащили его. После этого случая он с месяц радовался своему спасению и рассказывал об этом каждому встречному по несколько раз. Потом привык, опять стал нормальным.
Человек постепенно привыкает ко всему. Наши Кразы, на которых водителями были арабы, мотались взад-вперед круглосуточно - отсыпали камнем верхнюю (по течению) и нижнюю стороны глиняного ядра тела плотины. Водитель у них - почти аристократ, ему даже положен слуга-помощник для черных работ, который, в основном, подносит ему чай.
Один такой "КрАЗ" не взял поворот и врезался в скалу. Водителя придавило рулем и он умирал у всех на глазах. Наши специалисты, оказавшиеся рядом, попытались организовать рабочих-арабов, чтобы вытащить его из кабины, но их отогнали силой, объяснив, что не надо мешать правоверному отправиться к аллаху. Так и отправился, то есть скончался.
По приезду на место строительства плотины нас, советских специалистов, поместили в поселке, построенном в пустыне в двадцати пяти километрах от города Аусана, в четырех километрах от будущей Высотной плотины. Поселок так и назвали - "Сахара".
Для поездок в город нам выделили автобус, наш советский "Пазик" на двадцать два места. Посещение восточного базара в первый раз оставляет неизгладимые впечатления на всю жизнь: изобилие всего, торговцев намного больше, чем покупателей. Все пытаются перекричать друг друга, зазывая к себе, торгуются так, что, кажется, сейчас схватятся за ножи. Вот уж действительно, торговля - искусство.
В секторе торговли рыбой убедились, что и тут можно быть настоящим мастером своего дела. Продавец сидит на прилавке (на столе) с ногами; держит ногой (!) здоровенный нож размером с нашу косу, подносит к этой гильотине рыбину и через мгновение рыба рассечена на филе и позвоночник. При этом он то ли поет, то ли истошно кричит, рекламируя товар. Специфический рыбный запах, такой, что с непривычки тяжело перенести. За пять минут, если не сбежал, втягиваешься и любуешься этим фокусником. Настоящее искусство!
Интересно торговаться. Сбиваешь цену вдвое, кажется овладел секретом; позже выясняется, что тебя все-таки обвели раза в три. Если же берешь не торгуясь - обижаешь продавца, а его надо уважать, но и быть настойчивым, тогда и он тебя зауважает.
Там, на базаре, мы обратили внимание на большие, литров по сто, глиняные кувшины, из которых торгуют питьевой водой. Позже я увидел точно такие на плотине. Вода в них бесплатная, вроде нашего спецпитания. Изюминка этой специфической посудины в материале, из которого она сделана. Кувшин снаружи всегда потный, в глиняных стенках микропоры, вызывающие это потение, в результате температура воды в нем - двадцать пять-тридцать градусов при температуре наружного воздуха до пятидесяти градусов. Вполне освежает. Объяснение этому научное - в осморегуляции осмотического давления и, соответственно, температуры.
Большинство пассажиров этого "Пазика" - наши жены, озабоченные поездками на базар за продуктами. Арабам-обслуживающему персоналу поселка, местной полицией садиться в этот автобус было строго запрещено.
А они просились. Так настойчиво просились, что наши добросердечные женщины вспомнили о том, что все расы, все нации равноправны и решили, что мы, советские люди, как истинные интернационалисты, просто обязаны протянуть руку дружбы простым рабочим из обслуги поселка.
Протянули. Автобусный рейс сразу же стал местом, где любой абориген может как минимум, коснуться белой женщины. Этот минимум постепенно рос, арабы стали, мягко выражаясь, распускать так называемые руки. Женщины старались терпеть, ведь они были инициаторами пламенного интернационализма. Дошло до того, что арабы стали вытаскивать из штанов свои штучки, засовывать их подмышку нашим сидящим женщинам и т.д. Вот такой сеанс группового демонстративного онанизма.
После этого случая игры в интернациональную дружбу были резко прекращены, а женщины стали более бдительны и в большей степени реалистами.

Продолжение следует

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив