Как мы были лузерами

miumau — 27.01.2013 Вот опять вчера выкопали этот пост: http://miumau.livejournal.com/1102711.html в котором больше всего меня убивают комментарии. Про страхи и опасения, обуревающие моих читателей, ах, ужас, ужас что будет, если я промахнусь, и это увидят другие.

Как-то глядя на это, вспомнила свои счастливые времена в художке. Они были счастливыми, потому что там я наконец начала сутками, все свободное от сна и еды время, заниматься тем, что я хотела больше всего. Я вот как раз рисовала-рисовала-рисовала. Именно там я в первый раз пропустила новый год, потому что я так увлеченно рисовала панка, из которого сыпались грампластинки. И много чего еще пропустила, просто потому, что рисовать было интереснее. И как вы думаете, сколько у меня там было творческих неудач? Нет, вы на самом деле даже представить себе не можете.
Но были особо выдающиеся.



Наверное самым потрясающим промахом был "тот самый" портрет натурщика. Те немногие, кто уже был знаком со мной в те самые времена, и может быть сейчас читают этот пост, содрогнулись, а потом засмеялись. Я точно знаю, что они до сих пор знают, о каком портрете речь. Как и в каждой художке, нам позировали несчастные старые алкоголики, и мы их обреченно рисовали. Причем рисовали мы на чем попало. Мы приходили в коморку к дяде Васе, выбирали какой-то из натянутых подрамников в углу - из того, что давали, за три рубля, натягивали, грунтовали, и вперед. И вот получилось так, что завтра новую картину начинать, сказали, что она должна быть больше 30х40, а там подрамники только очень маленькие или очень большие. И я взяла большой. И намахала во-от такой портретище!

И вот бывает... ну я до сих пор не знаю, что это было. Магнитная буря, затмение мозгов, что-то такое. Но я за 4 + 4 часа первого дня намахала портрет этого несчастного натурщика - настолько нелепый и плохой, что просто слов нет. Я как-то даже и не осознала, насколько он ужасен. Заподозрела неладное только, когда проходившие мимо однокурсники начали извиваться в судорогах за моей спиной. Человек сильно вовлеченный в процесс не сразу видит. Потом я от него отошла, сходила на обед, и вернувшись поняла, что да. Он не просто плохой, он какой-то просто заоблачно ужасный, такой нелепый, кривой, странный, не понятно, как я умудрилась. Это был какой-то уже конец второго курса, и вообще-то я тогда рисовала совсем уже не позорные портреты - у меня джо сих пор тут парочка лежит, все с ними нормально. Т.е. я в принципе умела. Но вот случилось необъяснимое - я вдруг на время работы над этим одним портретом превратилась в какого-то пятилетнего ребенка. После обеда я еще 4 часа что-то пыталась, и вот к концу дня стало ясно, что не надо больше трогать эту работу.

Однокурсники просто валялись на полу. Друзья из соседних групп заглядывали к нам посмотреть, что это у нас такого случилось. На следующее утро пришел учитель, и тоже не смог удержаться от смеха. Он сначала пытался что-то сказать, смотрел, хмыкал, потом сказал: "Ну, Яна, ну вы-то как думаете - это хорошая работа?" В ответ на это все уже просто разрыдались, включая меня. Что я наслушалась в связи с этим портретом, страшно вспомнить. "Такое можно нарисовать только от очень большой любви - все с вами ясно, вы с этим натурщиком скоро поженитесь", И "Яна, тебе придется бросать рисовать. т.к. этот шедевр тебе самой не затмить никогда. До таких высот добираются только один раз в жизни и нечаянно, все остальные твои работы обречены на сплошное разочарование".

Ну и? Я смеялась вместе с ними. Моя мама сначала слушала легенды об этом портрете. Потом, когда я принесла его домой, некоторое время соображала, можно ли высказать вслух, что она об этом думает - или это слишком травмирует мою нежную душу. Но я к этому моменту уже наслушалась такого, что мне было нечего терять. А потом пришла в гости соседка Лена. Которая, в отличие от мамы, никого не жалела. И тоже высказалась. А потом еще все друзья семьи. А когда я, уже не понимая, от чего я рыдаю - от слез или от смеха - понесла ЭТО на помойку, моя подруга отняла у меня полотно и забрала к себе домой. Она сказала, что она должна повесить себе это на стену, такой шедевр нельзя выбрасывать, это же вечный источник веселья навсегда.


А еще - у нас была мастерская для керамики. Напротив главного здания художки, через двор. И перед ней, как положено, разливалась большая лужа. Метра три на три, по щиколотку, наполненная такой шелковистой жижей из глины (понятное дело - что вытекает их керамической мастерской?). И вот на этой луже я как-то поскользнулась и падала, с десятикилограммовым этюдником наперевес. И я была борцом и не хотела падать - я билась за равновесие, и пыталась остаться в вертикальном положении, выписывая в воздухе волшебный танец. Наверное полминуты. Но лужа меня победила. Я полностью окунулась в жидкую глину, а на луже остался магический огромный цветок из моих следов - по ним можно было весь этот мой танец проследить.

:-) :-)

В общем - меня со временем отмыли. И когда стало ясно, что я в общем-то цела, не покалечилась, началась ржака. Опять же - все пропустившие это шоу сходили к той луже, посмотреть на тот след от моего позора. И всем было очень смешно. Это правда было очень смешно. Вся история вызвала бурный приступ вдохновения у моих подруг, и на обеде, оказавшись за столом, одна из них села рисовать комикс "Как Яна провела день в художке". Ей так хотелось еще раз воспроизвести это - и танец, и след, и полет. Она тогда лучше всех нас рисовала людей во всяких невероятных перспективах, полетах, видах снизу и.т.д. Но даже в ее картинках нам в этот раз не хватало динамики. Мы выхватывали у нее лист, и дорисовывали фигуры, покрикивая: "Надо вооооот так! В перспективе! Вот таааак! Бдыщь! Дыщ-дыщ! вот такое... Йауууу... Уииии..." Мы с такой страстью рисовали этот комикс, что прорисовали бумажку до дыр и испачкали столовский стол. И конечно к концу я давно уже забыла, что это вообще-то комикс про неуклюжую меня, и что вообще-то я здесь являюсь объектом насмешек.

Позже, уже лет 10, 15 и 20 спустя, слушая какие-то трагические рассказы людей о том, как дети подумывают о суициде, потому что их кто-то дразнит за неудачи в школе, я думала - вот почему я тогда не рыдала в туалете, и не ощущала все это как моббинг, преследования, и издевательства всего коллектива над собой? Почему мне в голову не приходила такая чушь, как бросить рисовать, потому что после такого позора - да никогда в жизни. Или "я больше туда никогда не пойду, потому что все будут смотреть на меня и вспоминать, как я падала в лужу" и "По рукам еще месяц будет ходить комикс про падающую меня". Он таки ходил по рукам месяц, еще обрастая дополнениями и "улучшениями". А мне было всего-то 16 лет. Самый возраст для рыданий.

Позже мы гадали, что может никто ни о чем таком не рыдал, потому что у нас наступило некое привыкание к ситуации. Потому что мы там беспрерывно позорились все. Каждый день. Если не я , с моим прекрасным портретом, то кто-то другой, выдавший на лепке кита, вместо головы натурщицы. Или та же подруга, которая шедеврально рисовала комиксы, но когда дело доходило до шрифтов - это было так грустно, что тоже уже смешно.

С другой стороны - в школе тоже все по очереди позорились, но там все убивались. Так что видимо, все же, магия в этом волшебном рвении. Когда тебе так охота заниматься каким-то делом, что никакие неудачи не могли бы сбить с этого пути. Просто, при всей яркости, все эти эмоции кажутся не достаточно красочными, чтобы затмить чувства от "запоя", когда пытаешься чему-то научиться.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив