Как жители одного города с сугробами боролись

gans_spb — 14.01.2010 Жители одного города как всегда с удивлением обнаружили, что наступила зима и выпал первый снег. «Ужас-ужас!» — верещали жители одного города в бесконечной очереди на шиномонтаж и из очереди за незамерзающей жидкостью. Потирали ручки жестяных дел мастера. Коммунальщики с виртуальными лопатами на бумажных тракторах замешивали раствор соли. Город охватила ежегодная паника, выражающаяся в хаотическом движении огромных масс под действием непреодолимых внешних сил. Все внутренние силы жильцы города уже победили: они лениво лежали на диванах перед мерцающими мониторами и увлечённо занимались своими важными делами. Так, что привычный ход вещей могла изменить совершенно неподконтрольная, ридигером напущенная гадость.

Только стойкий губернатор не поддавалась панике. Всеми любимый и честно со второго раза выбранный народом губернатор не могла себе позволить сентиментальности в этот тяжёлый для вверенного города час. Ни один мускул не дрогнул на её лице, когда апельсинового цвета холопы, не щадя живота своего, детскими совочками расчищали дорогу от загородного дворца её к дворцу городскому. Смело губернатор неслась на казённом железном коне на работу сквозь отряд ратных салютующих полицаев, заступила на пост управления вовремя, ни на секунду не опоздала!

А снег всё шёл. То, что снег коварно начал идти зимой, и вообще вся зима коварно пришла, нашим людям неожиданнее распродажи дольчегабановых подштанников. А вот то, что снег шёл и на второй, и на третий день, уже не вписывалось в весёлое и разухабистое «ужас-ужас!». Третьего дня от начала снегопада, с трудом открыв двери своих парадных, пропитанных крепким ароматом духовности, выбравшиеся на улицу жители вынуждены были заменить слово «ужас» словом «писец». Херанувшись через одного на скользких дорожках, жители подвергли кружевному матерному антуражу и губернатора, и коммунальных лопатников, и всех на свете. Кроме, естественно, самих жителей города, которые уже много лет уютно жили в режиме диван-офис-диван-торговый центр.

Осознание того конца, который на букву «П», добралось и до самых жлобски откормленных образчиков жителей этого города. Всенародно избранный депутат не по статусу постыдно застрял, выезжая из арки собственного дома. Напрасно депутат включал мигалки, стрелял вокруг из пистоля и матерился отборно — чёрная джипохрень не сдвинулась с места ни на йоту, и ещё глубже застряла в роскошном сугробе, вперемешку с мешками мусора, недонесённого до мусорного бачка местной интеллигенцией. Да тут ещё звонком из карманной депутатской конторы сообщили, что депутатские фуры с детскими китайскими радиоактивными новогодними игрушками, которые сами без батареек светятся в темноте, тоже застряли в не менее роскошном сугробе на подступах к городу. В сердцах депутат грязно выругался, бросил джип торчащим из арки, как памятник медному всаднику, и побежал ловить таксомотор. Жители улицы, включая инвалидов-колясочников, беременных с колясками, тихо матерясь про себя, что бы хозяин джипа не услышал, аккуратно обходили по глубоким сугробам лакированный джип.

Только стойкий губернатор не поддавалась панике. Холопы с семьями и семьями семей, с малолетними детьми и стариками покорно и подобострастно вышли ковырять совочками царственную тропу из загородной резиденции. Вот уж светать стало, многие бойцы со стихией околели в придорожной канаве, но наказ губернатора выполнили — к утру вся дорога была девственно чиста, так что радостные менты вдоль трассы вместе с автолюбителями в пробке торжественно приветствовали родного губернатора. И опять она заступила на пост управления вовремя, ни на секунду не опоздала!

А коварный снег всё шёл, засыпая город по самые неприличные места. Горожане, все как один, вышли на борьбу со стихией! Задымился интернет, раскалились форумы, граждане в стотыщ безлопатных рук начали хаять всё, до чего дотягивалась мысль, начиная со Сталина и заканчивая Аватаром. По аналогии с приснопамятным 1905 годом, из тонн форумных говн было состряпано интернет-послание губернатору. И действительно, как коммунальщики могли убрать город, если за все эти годы весь город как один занимался тем, что не занимался ничем? Коммунальщики защищались, как могли. Они бы и лопатами защищались, да ломами, али тракторами, но все лопаты продали автолюбителям, ломы снесли на металл, а трактора существовали только на бумаге. Поэтому вся наличная коммунальная рать, плотнее забаррикадировалась в своих прогнивших будках и безмятежно там заснула.

Через неделю город представлял собой один предновогодний сугроб. То там, то сям падала беременная сосулька, освобождая мир от зажившейся на этом свете старушки центрального района. Старушки гибли под сосульками стадами, ломали хрупкие члены на обледенелых сугробах, но решительно не выезжали из своих стометровых захламлённых квартир в центре города. Где-то в арке два автолюбителя били по мордасам автолюбительницу, дабы завладеть её лопатой. Автолюбительница плакала, предлагала себя натурой и сотовый телефон как бонус, или наоборот, но лопату категорически отдавать не собиралась, как первую девственность. Во дворах, среди жёлтых собачьих сугробов, шла борьба за каждую снежную машино-норку, трещали морды, хамоватые джипари били интеллигентных малолитражников. Также в городе было замечено полтора снегоуборочных таджика, продающих за пять целковых ведомственную лопату; на стене завис в обнимку с сосулькой один альпинист, забытый друзьями на крыше; был замечен одинокий грустный гаишник, ожидающий появления хотя бы одной машины из снежного тумана превратившихся в одноколейные дорог. В остальном город даже приобрёл: воздух стал чище, бомжей занесло снегом до весны; автолюбители, проигравшие борьбу со стихией, потихоньку счастливо спивались. Коммунальщики уютно спали.

А снег, тем временем, всё шёл. Каждая упавшая снежинка отзывалась гневной тирадой в интернете: «доколе!» Горожане, как настоящие патриоты своего города, не сидели сложа руки. «К ответу!» — пестрела всемирная паутина. Граждане выполняли свой гражданский долг и на работе метались от выбора джипа к обличительной статье о том, какой джип купил тот или иной коммунальный чиновник, и не купить ли им самим такой же. Снег засыпал все дороги, и на работу народу приходилось ездить на метро «с этим народом» (как будто там перемещалось два разных непересекающихся народа). Снег засыпал даже первые этажи зданий, и жители, стесняясь и расшаркиваясь, выползали на улицу через окна квартир второго этажа. Коммунальщики были погребены заживо на своих первых этажах, им снился коммунальный рай: вверенное огромное футбольное поле, покрытое стерильным асфальтом, засунутое в гигантский герметичный целлофановый пакет, и статья расходов, в которую коммунальщик каждый месяц радостно вписывал то аэродромный снегоуборщик, то карьерный самосвал.

Только стойкий губернатор не поддавалась панике. Не беда, есть ещё строчка в бюджете города, чёрт с ними, с пенсией для пенсионеров, таблетками для больных и подарками для детей-сирот. Губернатор смело покупает вертолёт и летит на работу. И опять она заступила на пост управления вовремя, ни на секунду не опоздала!

Снег всё шёл и шёл. Поредели ряды революционных граждан, потускнели интернетные баталии, уж и не смеётся никто над шуточками телевизионных клоунов да не читает газетёнок жёлтых. Последний раз мигнул модем в занесённой снегом квартирке горожанина, ушёл от нас интернет, отняли революционный булыжник, подло вырвали штык из рук — удар ниже пояса для борца за справедливость. И заснул город. Коммунальщики, вымерзшие в своих каморках, уже толпились в божественном приёмнике-распределителе, припоминая, кто сколько бумажных тракторов приписал и сколько иномарок на ворованные деньги прикупил. Старенькие бабушки, пережившие царя, революцию, коллективизацию, индустриализацию, войну, восстановление, застой, перестройку, ещё один застой, все как одна лежали ничком под крышами домов, каждая со своей сосулькой в голове. Автолюбители замёрзли в нелепых позах: кто обнимая своё железное чадо, кто с перекошенным лицом в последней смертельной дуэли на лопатах с соседом за парковочное место, кто внутри машин повис на личном иконостасе, вымаливая найти в магазине лопату, место под машину и чтобы джип был больше джипа соседа, а ещё лучше, чтобы сосед вообще ездил бы на метро. Дети примёрзли в остывших квартирах к своим игровым приставкам, домохозяйки примёрзли к своим телефонам, хозяева семьи примёрзли к диванам с застекленевшим пивом в руках. Все сдохли. И сия пучина поглотила ея в один момент.

Только стойкий губернатор не поддавалась панике. Утром, выйдя из океана, села она на террасе своего особняка своего тихоокеанского острова, вытерла руки полотенцем, заботливо принесённым халдеем (говорят, бывшим депутатом), подумала и начала писать. «Дорогой Царь. Володя. Я, как всенародно избранный губернатор, радеющий за свой народ, прошу нижайше и челом бью! Как известно, неожиданная зима, и последовавший за ней невесть откуда взявшийся снег внесли незначительные коррективы в наши планы модернизации города. Те сто тысяч новых единиц снегоуборочной техники, которые мы закупили для борьбы со стихией, не справляются. Нижайше прошу, не корысти ради, а для людей моих стараюсь, жителей дорогого города, пришли денег в бюджет на закупку новых тракторов, обслуживание существующей техники и на миллион новых рабочих мест дворников, вдобавок к тому полумиилиону дворников, что, не покладая лопат, прямо сейчас работают на улицах города. Счёт, куда присылать деньги, ты знаешь.
С любовью, твой народ, горожане одного города, и их вечный раб смиренный, Губернатор»

Вот такая история приключилась с одним городом аккурат одной неожиданной зимой с неожиданным снегопадом. Странно появился тот город, не по-русски, не по-русски жил, и диковинно помер. Главное, что градоуправитель цел и жив, царь наш, батюшка, невредим, держава процветает да бюджет ещё есть. А уж город завсегда отыщется!




черновик картинки, не успел нарисовать

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив