Жертвы и разрушения

anairos — 04.04.2022

– Я могу знать не всё, но и того, что знаю, достаточно: усыпальница Сора была уничтожена шестнадцать раз, усыпальница Дево – семь.
– Уничтожены? Но я же…
– «Уничтожение» в понятиях Создателей – это почти антоним «разрушению». Может быть, поэтому они были так шокированы оружием Йрта, которое превращало в пыль всё, на что было обращено.

Разговаривают советский генерал и американский.

Американский хвастается:
– Наше самое страшное оружие – нейтронная бомба. Она уничтожает всю живую силу противника, а материальные ценности остаются нетронутыми, приходи и забирай.

Советский парирует:
– Тоже мне оружие! Вот у нас есть куда страшнее – прапорщик. Живая сила остаётся нетронутой, а все материальные ценности исчезают – чем воевать будете?

По правилам ведения войны наилучшее – сохранить государство противника в целости, на втором месте – сокрушить это государство.
Наилучшее – сохранить армию противника в целости, на втором месте – разбить её.

Никогда ещё полиция не читала такого странного отчёта. Команда судмедэкспертов изучила тела и заключила: никто из Риддлов не был отравлен, застрелен, зарезан, задушен и вообще (насколько они могли судить) как-либо повреждён. Все они (продолжалось в отчёте тоном крайнего изумления) пребывали в полном здравии – если не считать того, что все они были мертвы.

Я специально начал с целого набора цитат, потому что и мысль, которой посвящён этот пост, складывалась постепенно по мере чтения и разговоров.

Началось всё с интернет-спора по поводу лабораторий, где создают биологическое оружие.

Некая экзальтированная особа, недолго думая, предложила:

– Если известно, где находится лаборатория, какие проблемы – просто шарахнуть по ней бомбами, чтобы от неё и следа не осталось!

Собравшиеся, включая меня, дружно хмыкнули и постарались объяснить даме, что это предложение категорически неприемлемо. В результате такого акта военной доблести всё содержимое лаборатории развеется вольным ветром по огромным пространствам, и результаты будут даже печальнее, чем если бы разработанное оружие применили сознательно и целенаправленно.

Уничтожение подобных объектов – почти антоним разрушению. Их следует нейтрализовать изнутри, постепенно, медленно, с предельной осторожностью. В результате практически всё, что было в лаборатории, остаётся нетронутым – но сама она при этом перестанет существовать.

И если подумать – это общий принцип, применимый не только тут.

Что вообще значит «уничтожить» нечто? Буквально, по этимологии, это значит обратить в ничто, сделать несуществующим. Раньше оно было, а теперь его нет.

Но закон сохранения отменить невозможно. Ничто не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда. Рождаются и умирают лишь имена – то, что когда-то не было А, становится А, а со временем перестаёт им быть.

Помните, я когда-то дал определение, что происходит в момент смерти? Твоё тело перестаёт быть тобой.

Значит, чтобы уничтожить вещь, нужно стереть её имя. Сделать так, чтобы всё, что было ею, перестало ею быть. И в идеале мы должны сделать это, затратив как можно меньше сил и оставив как можно меньше следов.

Мы обычно используем для убийства более или менее разрушительные средства. Но, к примеру, яд убивает, оставляя тело намного более целым, чем нож или пистолет. Как только появилась возможность боевого применения ядов – армии мировых держав тут же ею воспользовались. Потом, правда, запретили, ибо результат их ужаснул, но все мы понимаем, что от действенного оружия никто отказываться не планирует.

Идеальным оружием была бы авадакедавра – средство не разрушения, но смерти. Оно не причиняет вреда – оно просто в одно мгновение делает человека из живого мёртвым. Такое оружие одобрил бы даже Сунь-цзы, которого обязан без устали цитировать каждый, мнящий себя стратегом.

Любой охотник понимает разницу между убийством и разрушением. Цель охоты – использовать то, что когда-то было твоей жертвой, а теперь стало добычей.

Можно охотиться на оленей при помощи базуки, но бесполезно – добычу разнесёт в клочья, и тебе ничего от неё не достанется. Нет, охотники используют средства, которые повреждают жертву как можно меньше – бьют белку в глаз, чтобы не попортить шкурку.


В массовой культуре сила Смерти часто ассоциируется с разложением и распадом. Вокруг персонажей, одарённых этой силой, может распространяться «аура смерти», от которой всё иссыхает, растекается жижей и рассыпается прахом.

Скажем, в игре Dark Souls так действует Нито, властелин смерти и первый из мёртвых. Прямо в заставке показано, что болезни и разложение были его оружием в войне против предвечных драконов.

Но ведь в действительности разложение и гниение – проявление жизни, а не смерти. В тропических джунглях, где каждая капля воды полна жизненных форм, всё начинает гнить, ещё даже не умерев толком. А в космическом вакууме, где никакая жизнь невозможна, тела не будут и разлагаться – они только постепенно высохнут, станут мумиями и могут так лежать тысячи лет.

Это хорошо поняли создатели Вархаммера. Дедушка Нургл – олицетворение всепобеждающей жизни. Его раздутые, гниющие, кишащие личинками приверженцы – самые живучие и, что характерно, самые жизнерадостные из всех служителей и чудовищ Хаоса. «Живи и дай жить другим» – буквально девиз этих созданий.

Смерть же олицетворяют некроны, металлические скелеты, которые полностью стерилизуют все миры, захваченные ими. Где прошли некроны – все мёртвые так и остаются нетронутыми во веки веков, потому что ими больше некому питаться.


У этой темы есть и другой аспект – весьма, для разнообразия, позитивный.

Из всего сказанного следует: наилучший способ победы над противником – сделать так, чтобы он, оставшись живым и невредимым, перестал быть твоим противником. Буквально ликвидировать ровно то, что делало его врагом.

И если бывший враг становится твоим другом – ты уничтожил своего врага, не причиняя ему вреда.

Вполне в стиле Сунь-цзы, которого... ну вы поняли.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив