Жандарм помог шпиону

picturehistory — 25.09.2025
Композитор Исан Юн перед афишей концерта своего произведения

17 июня 1967 года Исан Юн и его жена Ли Суджа были арестованы Разведывательным управлением Кореи и экстрадированы в Сеул из ФРГ. Вместе с другими студентами, уехавшими в Европу, он был обвинён в шпионаже, приговорён к смертной казни и помещён в Сеульский центр заключения. В 1969 году Юн Исан, совершивший попытку самоубийства, наконец получил разрешение работать над музыкой и написал оперу «Сон бабочки». Завершённая работа была доставлена ​​в Германию его условно освобождённой женой и премьера состоялась в Нюрнберге 23 февраля 1969 под названием «Вдова бабочки». Спектакль был показан 31 раз и получил восторженные отзывы. В тюрьме его здоровье ухудшилось, но, находясь в больнице, он сочинил также оперы «Юль» и «Ёнсан».

Тем временем около 200 европейских музыкантов во главе со Стравинским и Караяном совместно подали петицию правительству Южной Кореи с протестом против тюремного заключения Юна. Среди подписавших петицию были Нёргаард, Луиджи Даллапиккола, Дьёрдь Лигети, Арне Мелнес, Карлхайнц Штокхаузен, Йозеф Кейльберт, Маурицио Кагель, Отто Клемперер, Ханс Вернер Хенце и Хайнц Холлигер. Юн был приговорен к пожизненному заключению на первом судебном процессе 13 декабря 1967, но приговор был смягчен на повторном и третьем судебных процессах, и он был освобожден 25 февраля 1969 в качестве особого президентского помилования. Из-за ожесточенного сопротивления музыкантов по всему миру он сменил гражданство на гражданство ФРГ, после чего до самой смерти не мог въехать в Южную Корею, а правительство Южной Кореи запретило исполнение написанной им музыки.

***



Сразу же после скандального похищения 17 граждан Южной Кореи разведкой этого азиатского диктаторского государства встал вопрос: каким образом преступление могло произойти на глазах у секретных служб ФРГ? В конце декабря стало известно, что высокопоставленные собеседники из Южной Кореи заявили корреспонденту «Зюддойче цайтунг»: «Следует подумать о том, мыслимо ли вообще «похищение» людей из Федеративной республики в таких масштабах без активной помощи германской разведслужбы или по меньшей мере без негласного соглашения о невмешательстве?»

«Прежде всего представляется непостижимым, — говорилось в корреспонденции этой газеты, - что лихорадочная активность корейских агентов, которые привлекают внимание уже своей внешностью на западногерманской территории, не была якобы замечена компетентными немецкими учреждениями». Взаимоотношения и сотрудничество между разведками ФРГ и Южной Кореи, пишет далее газета, являются безупречными. В марте 1967 года Федеральный президент Любке вручил шефу южнокорейской службы шпионажа «Крест за заслуги», что явилось официальным признанием успеха этого сотрудничества. B 29 декабря 1967 года министерство иностранных дел в Бонне сообщило, что агенты южнокорейской разведки прибыли в страну со служебными паспортами, обладателям которых не требуется виза.

МИД не смог подтвердить, что они воспользовались при въезде аэродромами американских ВВС, — 17 южнокорейских граждан были вывезены через обычные аэропорты. В бундестаге был отведен час на вопросы, посвященные судьбе корейцев. Статс-секретарь Ян сказал: «Имеется целый ряд осложнений различного рода, о которых я здесь не могу говорить». Он заявил, что намерен высказаться по этому поводу лишь в комиссии по иностранным делам, за закрытыми дверьми. Во время другого выступления он заявил, что если он выложит всё, что знает, то тем самым нанесет вред ФРГ. Бонн ограничился вялым протестом против похищения людей и отказался применить в отношении Южной Кореи требуемые меры. Почему бы это?

Петер Цабель. «Андере цайтунг», Гамбург

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив