Из Петербурга. "Бумага".

diak-kuraev — 14.04.2015 - С образом Русской православной церкви связано множество предубеждений. Как, по-вашему, сделать так, чтобы церковь воспринималась вне стереотипов и нужно ли это?

- Вряд ли это возможно и вряд ли это нужно по той причине, что сама церковная жизнь — это жизнь в традиции. Традиции это и есть транслируемые стереотипы. Например стереотип восприятия того или иного текста, в данном случае — библейского. Его можно очень по-разному читать и очень разные пазлы собирать из библейских цитат. Вопрос в том, точно ли вы уйдете от плохого барина к хорошему? Точно ли уйдя от церковных стереотипов вы придете к стереотипам лучшим? Не попадете ли из церкви – в секту? Так что прежде чем бросать лозунг «пересмотрим все и оптом!» лучше просто всмотреться с простой просьбой: «объясните, а что вот это для вас значит?».

- Как это возможно, при условии, что часть общества антагонистически относится ко всему, что связано с жизнью РПЦ?

- Необходим труд взаимного вглядывания и взаимного познания. При этом сами церковные люди должны уметь анализировать свою собственную жизнь, быть честными в том числе и в диалоге с обществом. Простейший пример: когда какой-нибудь батюшка или епископ начинает призывать к борьбе с коррупцией или утверждать, что Православная церковь как духовная скрепа нашей общественной и государственной жизни готова помочь как-то изжить именно эту язву, я в лучшем случае смеюсь.

- Потому что это не тот вопрос, которым должна заниматься церковь?

- Церковная экономика и традиция построения карьеры сверху до низу пронизаны коррупцией. Важно понимать, что я это не в порядке осуждения говорю: просто это часть именно православной культуры. Слово «культура» вообще безоценочное: культура — то, что делают люди. И доброе и плохое, но - человеческое. Православная культура — это не только иконы Андрея Рублева или Исаакиевский собор, но и хрущёвки. И история церкви это не только история святости, это еще и история болезни. Нам две тысячи лет, за это время много было переломов, что-то срослось неправильно, появилось достаточно хронических болячек. Самое печальное, что у нас самих многое из этого считается нормой.


- Многие ли представители РПЦ разделяют вашу точку зрения относительно «хронических болячек»?
-Открыто - совсем немногие. Признавать то, о чем я говорю, непопулярно, но рано или поздно придется признать.

- Говоря о том, что церковная экономика пронизана коррупцией, что вы имеете в виду?
- Одна из культур в православии — это культура подарка. По большому счету — взятки. Допустим, человек, назначенный на должность, ожидает, что к нему отнесутся с уважением. Не просто бумажку на подпись пришлют, а приложат некий вкусный аргумент. Так принято во многих архаичных культурах. Само собой предполагалось, что чиновник на кормлении, а сборщик налогов на откупе. Это традиция, в которой есть свои правила, и тот кто «не по чину берет», эти правила нарушает. Но тем самым и свидетельствует, что они - пусть и неписаные – все же есть. В православии это живо. Другое дело, что все чаще слышишь о вовсе потерянных кем-то берегах.

- Как подобные заявления, сделанные вами публично, встречают внутри церковного мира?
- Я думаю, что большинство священников радуются, что хоть кто-то об этом заговорил. Естественно, публично они не могут выразить согласия со мной.

- Почему вы можете говорить открыто, а другие нет?
- Всю свою жизнь я строил именно для того, чтобы сохранить большую свободу. Я жил в двух параллельных вселенных — в университетском мире и в мире церковном. И никогда всецело не входил «под благодатный омофор» церковной власти.

- То есть, по сути, это вопрос личного выбора каждого?
- Это и вопрос личного выбора, и промысл Божий. Я знаю, что так лучше и для меня, и для церкви. У меня есть диплом светского университета и профессия, если надо будет, я найду светские источники существования, независимые от церкви. На меня труднее давить и понуждать к молчанию и аплодисментам. Со священниками сложнее — они крепостные. Они сами про себя так говорят. А мне очень не хочется, чтобы церковь была оазисом феодализма в XXI веке. Другое дело, что это не только ее вина. Подобные вещи возрождаются очень быстро и в общественной жизни.

- Люди невоцерковленные вообще считают, что жизни государства и церкви сейчас неразрывно связаны, что называется, рука руку моет. Это правда так, или все-таки очередной стереотип?

- Для многих людей это просто дешевая отговорка для того, чтобы закрыть для себя огромную головоломную тему — религии, христианства, смысла жизни вообще. Просто надеть шапочку из фольги: меня это не касается, я в домике. «Они там все корыстолюбцы, они с властью» — и вот, казалось бы, огромная тема исчерпана. Но, простите, тема христианской культуры — это не только коррумпированный епископ, который лижет не скажу что губернатору. Это и Достоевский, и Бердяев, и Серафим Саровский. Так что, повторюсь, во многих случаях огульное обвинение РПЦ — это позорная отговорка.

- Но отрицать связи РПЦ как института и государственной власти вы же не будете?

- Действительно, связь есть, но уместно ли тут отстраненное морализаторство? Комплименты властям — это не порождение чьей-то избыточной гибкости. Это часть огромной моральной проблемы, ответа на которую нет ни у кого из думающих людей: это вопрос ответственности. Вот есть человек, за которым тысяча зависимых от него и представляемых им людей. От того, как он будет общаться с властьимущими, зависит, будет ли у этой тысячи работа, хлеб, безопасность. С этой точки зрения, история Русской православной церкви, простите, ничем не отличается от истории Российской академии наук. В сталинские годы в АН тоже были люди, которые говорили то, что хотели слышать власти. Однако благодаря этому десятки тысяч обычных ученых могли просто работать, не задумываясь о политике. Налог лояльности за них платил кто-то другой. Фадеев платил подобный налог будучи членом Союза писателей, и в итоге дошел до самоубийства. В то же время Паустовский мог спокойно писать о природе. Так что это вопрос не чисто церковная и однозначного ответа я не могу придумать. Всем говорить только правду, обличать все замеченные пороки — это нереалистично для любой системы.

- Кто сейчас платит налог лояльности за всех церковных людей?

- В таких институциях как церковь, союз писателей, академия наук, университет или даже госцирк есть люди, которые занимаются GR. Платить налог лояльности — это их работа. Благодаря этому, те, кто внизу, получают возможность, как минимум, молчать.

Человек должен сам понимать, зачем он идет в церковь. Если он идет в политический клуб, он ошибся дверью, неважно, какой это будет клуб — проправительственный или антиправительственный. Если вам в церкви не нравится политиканство и официальные заявления патриархии, значит вам ( а не патриарху) неинтересно Евангелие. И это не патриарх виноват, а ваш кругозор, раз вы ничего кроме этого в церкви не видите. Это проблема ваших очков. Если же вы пришли в храм с запросом на что-то иномирное, а тем не менее батюшка погрузил вас в накал политических страстей, подойдите и скажите батюшке, что вы думаете по этому поводу — не будьте трусами.

http://paperpaper.ru/andrey-kuraev/

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив