Иван vs Степан - 14

      Последний бой...

      Дипломатия дипломатией, но порох над было держать сухим почему Иван, предприняв решительно контрнаступление на дипломатическом фронте, не забывал и подготовке к новой кампании.
      Прежде всего особое внимание было обращен на сбор средств на ведение войны, и меры, предпринятые ля этого, носили ярко выраженный чрезвычайный характер – никто не был освобожден от специального сбора «в государев подъем», даже таки чтимые государем обители, как Иосифо-Волоколамский монастырь и Кирилло-Белозерская обитель (Иван как патрон и покровитель церкви и ее учреждений в теории имел такое право – мы уже писали о том, что патрон мог как жаловать монастырь или церковь, так и грабить их, но старался не слишком злоупотреблять своим правом. Но здесь ситуация была совершенно безвыходная, тем более что каравана судов с вест-индийским золотом и серебром в Нарву явно не пришел бы, да и занять грошей на бирже в Антверпене или Амстердаме или Генуе явно было затруднительно, так что нужно было изыскивать внутренние резервы). Даже столь любимые Иваном английские купцы-авантюристы из Московской кампании не были освобождены от государева подъема и заплатили 1000 рублей (и должны были радоваться тому, что так дешево отделались, учитывая их прежние прегрешения). Эвакуация Пскова была отменена, его гарнизон был усилен, а воеводы псковские и псковичи интенсивно работали над приведением в порядок его укреплений. На смоленском направлении «лехкая» русская рать совершила успешный рейд по литовским владениям и, не ввязываясь в серьезные бои с неприятелем, отошла со взятыми трофеями и пленниками обратно на свою территорию.
      Одним словом, чтобы там не говорил племяш Скуратова Баторию (как в свое время, 40 лет назад, князь Сэмэн Бельский Сахиб-Гирею I и его мурзам), но Батория ждали, и то, что он прочно увяз под стенами города, вовсе не было случайностью. На этот раз расчет Ивана на изматывание противника необходимостью осаждать крепости сработал – круль Степан и его заносчивый канцлер теряли темп, нервничали и допускали одну ошибку за другой. Оставалось только использовать это.
      Тем временем мессир Антонио начал копать (и глубоко копать) и строить интриги с тем, чтобы склонить круля к переговорам и к уступкам. Конечно, поначалу Обатур и Замойский пытались гнуть свою линию – слишком много было наговорено и наобещано, чтобы вот так сразу и повернуть взад. Однако по мере того, как дела под Псковом шли все хуже и хуже, и даже блескучий и трескучий рейд пана Радзивилла под Старицу не радовал – под Печерским монастырем гоноровые паны, ливонские немцы, венгерцы и шотландцы (и они тут отметились!) получили знатный отлуп от тамошних монахов (от монахов, Карл, от монахов!), Баторий начал задумываться о том, что делать дальше – Замойский, злой гений и самого круля, и царя Ивана, мечтал о том, чтобы, несмотря ни на что, вести войну до крайнего, однако настроения войска в осадном лагере не слишком способствовали реализации его мечтаний.
      В общем, интриги Поссевино постепенно стали давать результат – Баторий нехотя стал склоняться к возобновлению переговоров, отложив подальше свою спесь, изрядно посбитую псковичами. В конце октября 1581 г. Поссевино, стращая Ивана планами круля вести войну и дальше и намерением доставить подо Псков тяжелую артиллерию из Риги (?), однако же показал и пряник – круль якобы готов начать переговоры (правда, пока речи о том, чтобы прислать опасную грамоту для послов, не было, а без нее посылать своих послов в неизвестность и на поругание Иван не собирался – но он ждал…).
      1 декабря 1581 г. Баторий вместе с большей частью шляхты покинул осадный лагерь, пообещав своему наемному воинству, что он оплатит их услуги из доходов, которые будут получены из королевских имений. Наемники остались, он очень скоро пожалели о своем решении – за дело решительно взялся воевода Мороз, и положение осаждающих резко ухудшилось – настолько, что некоторые из них стали перебегать в Псков, надеясь спастись там от смерти от глада и мраза. Тем временем начались долгожданные переговоры – еще в середине ноября Баторий выдал, наконец, опасные грамоты (а то бы он их не выдал, после очередного провального штурма и серии успешных вылазок псковичей!) и московские послы смогли прибыть на место встречи с переговорщиками с королевской стороны.

      Не догоню, так хоть согреюсь - так во влажных мриях известного рисователя картин рукама Матейки выглядело покорение Пскова Обатуром:



      To be continued.