Иван vs Степан - 12

      Опыт и алкоголизм побеждают молодость и задор (зачеркнуто)...

      Продолжающиеся неудачи на фронте, однако, не повергли Ивана Васильевича в уныние (даже пожар Москвы в 1571 г. не привел его в состояние ступора, а тут до этого было еще ой как далеко), напротив, он искал (и, забега вперед, таки нашел) способ остановить навязавшего ему своего «брацтво» Обатура. Не вышло победить неприятеля на поле боя – может, стоит обыграть его за столом переговоров?
      Итак, пока шла осада Пскова, Иван искал пути к реваншу дипломатическому (и героическая оборона города давала ему на руки те козыри, которых ему так не хватало в предыдущие пару лет – и чем дольше длилась оборона, чем больше неудач и потерь несло обатурово воинство под стенами старого русского города, чем менее перспективной выглядела для него и для самого Обатура осада, тем менее наглым было поведение королевских эмиссаров за столом переговоров).
      Дипломатическая активность Ивана развивалась по двум основным направлениям – продолжались дипломатические контакты с самим крулем Степаном и панами рады, но также стремительно развивались и отношения с римской курией и императором – царь предпринял хитроумный ободной маневр с тем, чтобы оказать давление на Обатура и вынудить его пойти на уступки в ходе переговоров о замирении.
      Контакты с Империей были возобновлены после краткого перерыва, наступившего после неудачной и для Москвы, и для Вены польской элекции. Еще в 1580 г. Иван отправил в Вену своего гонца Афоньку Резанова с «опасной грамотой» для послов нового императора Рудольфа II. Переговоры между русским и австрийским представителя должны были привести к заключению союза между двумя империями, и союз этот мог быть направлен не только и даже не столько против Стамбула, сколько против Ржечи Посполитой и персонально против Обатура. Однако Рудольф, реальный маньяк и псих ( у него и в самом деле было не все в порядке с кукухой), шел каким-то иным, только ему самому известным путем, и цесарское посольство в Москвы так и не прибыло, а взамен император подтвердил запрет на ввоз в Россию стратегических материалов – того же свинца, меди и олово (о чем Ивану не преминули сообщить добрые любекские купчины толстопузые, радостно потиравшие потные ручонки в предвкушении новых барышей от «необычной» торговли – ведь теперь, в разгар боевых действий на Востоке никто не мешал им накрутить цены как плату за риск!).
      Однако на императоре свет клином не сошелся – а почему мы не попробовать вариант с римской курией (все-таки Иван был на редкость гибким политиком – когда надо, он легко мог наступить на горло собственной песне, и это его качество роднит его с классическими «принцами Ренессанса»). И у царя было что предложить папе – в условиях католической Контрреформации предложение рассмотреть условия о принятии Москвой унии не могло не быть принято в Рим более чем благосклонно, особенно если эти переговоры были бы увязаны с переговорами об участии России в антиосманском союзе (а вот тут можно было бы использовать давление со стороны Рима на Обатура для прекращения войны с Москвой – как Иван мог участвовать в войне с турками, если он воюет с Ржечью?).
      Сказано – сделано, и вот в конце лета 1580 г. Иван отправляет в Рим своего гонца Истому Шевригина с грамотой в коей сообщал папе Григорию XIII о том, что он де желает «впредь с тобою, папою римским, и с братом нашим, с Руделфом с цесарем, быти во единачестве и в докончанье и против всех бесерменских государей». Да вот беда – мешает этому благому начинанию война с Обатуром. Последний, по словам Ивана,, «сложася с бесерменскими государи, с салтаном с турским и с крымским царем, и ныне кровь крестьянскую разливает не переставая». Как в таких условиях можно стремиться к одиначеству и доброму докончанью? Может, не согласиться ли Григорий приказать Обатуру «от своего пастырства и учителства», дабы тот не проливал более христианской крови и отложился от басурманских государей?
      Путешествие Шевригина до Рима оказалось долгим – он прибыл туда лишь в феврале 1581 г., но папа незамедлительно принял его и уже в конце февраля Шевригин был извещен, что папа намерен отправить на восток в качестве доброго маклера своего посланника Антонио Поссевино с наказом всеми силами содействовать прекращению войны между двумя государями. Сборы папские были недолги и спустя месяц, в конце марта 1581 г. Поссевино отъехал на Восток…

      Папа-миротворец Григорий Третий на десять



      To be continued.