Интервью Новым Известиям

diak-kuraev — 14.01.2014 Теги: Кураев Охлобыстин Чаплин Есть такая песенка: «Снятся людям иногда голубые города, соберутся дапирасы и уедут навсегда…» Беда в том, что они как раз не собираются никуда уезжать…

Из интервью диакона Андрея Кураева
http://www.novayagazeta.ru/society/61766.html
- Андрей Вячеславович, цитата из вашего ЖЖ: «Прошу прощения, что в святые дни продолжаю тему, но угрозы ко мне уже поступают, а ситуацию хотелось бы успеть сделать невозвратимой к прежнему заговору молчания». Это говорит о том, что есть какие-то реальные угрозы вашей жизни?
- Угрозы жизни, как и ранее, поступают и со стороны исламистов.

- А при чем здесь исламисты? Вы же про ислам ничего не говорите?
- Но я говорил по поводу недавних волгоградских терактов. Ведь самая сладкая добыча для террористов – это лица славянской внешности, на них милиция не обращает внимания. А вот как человека, который вроде бы стоит на пороге христианской культуры, сделать исламским террористом? Для этого нужно, чтобы у него был очень мощный заряд отторжения от христианского мира. И вот такого рода слухи об епископах-мужеложниках, конечно же, могут психологически очень сильно действовать и используются в жёсткой ваххабитской пропаганде. Я писал об этом, в ответ получил: священника Даниила «Сысоева свинцом накормили, ты следующий».
А со стороны суперправославных людей - прямые угрозы: «А вот сейчас про тебя напишем, вспомним…» И начинается: «Вот ты у нас, в нашем городе 10 лет назад был и пьянствовал, и в бане был, и там такое было…» И начинают всякие свои фантазии проецировать в мой адрес. Вы знаете, я даже рад, что вся моя жизнь была публичной. Публичность дело тяелое, но дает гарантию того, ючто шкафов со скелетами в ней нет.

- Вы сказали, суперправославные. Это что значит – суперправославные?
- Это оценочная вещь, конечно.

- Да. Но у меня есть ощущение, что «православный фетишизм» все больше доминирует в обществе. И даже есть такой термин «православнутые», у которых ритуалы главенствуют над верой.
- Люди имеют право быть разными, в том числе богословски необразованными. Люди имеют право быть фанатиками, быть искренними, реагировать вплоть до криков «порву на части за поругание». А вот что плохо: плохо, когда таких людей начинают использовать циничные политтехнологи. Мне горько, что в церкви появляются политтехнологи.

- Это Кирилл Фролов, который называет себя главой ассоциации православных экспертов?
- Нет. Это мелочь, я говорю именно о политтехнологах в церковном руководстве.

- Председатель Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата протоирей Всеволод Чаплин?
- Циничные политтехнологи это те, кто там поддерживает Дмитрия Энтео, православных активистов и т.д. Те, кто любит играть мышцами демонстративной «широкой народной поддержки»…

- Вы ходили поклоняться Дарам волхвов?
- Нет еще, не ходил.

- Пойдете?
- Пока не предполагаю.

- А почему?
- Оставим тему.

- То есть не верите?
- На Рождество детям надо делать подарки, а не греческим монахам.

- Тот же Кирилл Фролов, которого вы называете агрессивным публицистом, заявил, что вы призываете студентов Казанской духовной семинарии к революции.
- Я не только семинаристов призываю к революции. Для меня крайне горько и непонятно, почему у нас нет профсоюзного движения в России. Люди не умеют защищать свои простейшие фундаментальнейшие права. Потому что то, что называется сегодня профсоюзным движением, - это стыдобища. А реально нет профсоюзного рабочего движения. Это странно в стране, которая, казалось бы, сто лет шла за рабочим пролетарским знаменем. Вроде бы у всех дома тома Ленина и Сталина с инструкциями, как организовать рабочее движение, забастовку и т.д., - и ничего. Мне действительно горько и жалко простых работяг, простых людей, в том числе наших семинаристов и простых батюшек.

- Но Фролов еще заявил, что «Кураев пытается обвинить святейшего патриарха Кирилла в покрывательстве содомитов».
- Я никаких обвинений патриарху не выдвигаю. Я вне политической игры. И я не меняюсь. Может быть, меняется церковь. А я просто цитирую слова патриарха Пимена (14 Патриарх Московский и всея Руси, 1971-1990 гг.-Е.М.), сказанные им еще в 70-х годах, - о том, что народ имеет право на восстание, если нарушаются его фундаментальные права.
Это была официальная позиция нашей церкви. Наверное, патриарх те слова говорил, имея в виду право народа Никарагуа на восстание (имеется ввиду Сандинистская революция в Никарагуа в 1979 г.-Е.М.). Но он сказал то, что он сказал. И я с ним согласен.

- Как вы думаете, почему патриарх Кирилл не реагирует на этот достаточно громкий скандал с Казанской семинарией?
- Я не осведомлен о мотивах действий патриарха. Может быть, там готовится прекрасный ответ, реальное постановление об исправлении дел в этой епархии и семинарии. Потому что лучший ответ на слова – это дела.

- Кирилл был рукоположен митрополитом Ленинградским и Новгородским Никодимом (Ротовым). И даже есть такое выражение – «Никодимов грех». Как раз имеется в виду содомия, которую приписывают Никодиму. А нынешний патриарх Кирилл, когда ему было 24 года, был у Никодима личным секретарем. Можно предположить, что Кирилл много знает о содомии, он мог это наблюдать будучи личным секретарем митрополита Никодима.
- Совсем недавно многие люди, особенно блогеры, любили обвинять нашего патриарха ровно в противоположном, в том, что в его знаменитой квартире на набережной живет какая-то женщина.

- Да, Лидия Леонова, которую патриарх называл своей троюродной сестрой.
- Ну блогеры шли еще дальше в своих выводах… Так что тут придется уж подумать, какую сладкую косточку сосать нашим блогерам. Я не думаю, что патриарх Кирилл был этим очень увлечен. Репутация у митрополита Никодима, сколько я себя помню с семинарской поры, в этом отношении была вполне определенная. Хотя я в Московской семинарии учился, далеко от Ленинграда. Понятно, что всегда между двумя столицами есть свой спор, в том числе и в церковном смысле, и всегда хочется что-то негативное друг другу сказать и об этом. Но такие пересуды действительно были. Да, это не более чем слухи, ибо никто из рассказывающих не говорил, что некое печальное событие произошло именно с ним.. Но само наличие таких слухов это неоспоримый и малприятный факт нашей церковной истории. Видите, даже вы об этом слышали.
Проблема же не в слухах, а в том в действительно потрясающей, терпимой, толерантной позиции патриархии к слухам о такого рода епископах. И это тоже факт.

- А почему, на ваш взгляд, такое терпимое отношение?
- Причина не может быть мировоззренческой. Поэтому мне и приходится говорить о «голубом лобби». При этом я подчеркиваю, что «лобби» - это не только те, кто сами замешаны в этом грехе. И давайте опять же различать будем, что понятия «грех» и «преступление» не совпадают между собой. То есть как бы ни считало светское право, с церковной точки зрения это – грех. Но не только те, кто замешаны в этом грехе, входят в «голубое лобби», но и те, кто, во-первых, стараются это цинично использовать в своих раскладах, считая, что такие люди будут более послушны, потому что на них есть компромат. Скажем, я епископ, и я знаю, что такой-то мой священник или монах в этом замешан, и у меня есть на него жалобы…

- При условии, если епископ сам не «голубой».
- Да, даже если сам епископ не «голубой», он считает – хорошо, вот удобный человек, можно его возвышать и т.д., он всегда будет послушным мне.
Второй вариант. Сам епископ отнюдь не «голубой», но он знает, что где-то там, наверху, в патриархийных высотах, есть люди весьма и весьма заинтересованные в такого рода стиле жизни, а часть из них и где-то причастна к нему. И поэтому он боится наказывать тех своих священников, о которых есть такая же информация. Потому что иначе они пожалуются наверх, и бумерангом это вернется к нему же.
Третье. Этот епископ может быть опять же не замешан, он может оказывать видимое покровительство таким своим знакомым гомосексуальным священникам, продвигать их и рекомендовать в надежде на то, что эта его симпатизантность будет замечена где-то наверху, и он тоже получит какие-то бонусы.
И, наконец, есть те, кто просто боятся об этом говорить. Знают, гнушаются, у себя в епархии не допускают, но при этом опять же не делают ничего, чтобы в целом в церкви этот вопрос обсуждался хотя бы на уровне закрытого Архиерейского собора или совещания. Так или иначе, это тоже заговор молчания, это тоже некое соучастие.

- А в окружении патриарха много «голубых»?
- То что сейчас вышло наружу про Казани или Твери это еще, что называется, старые кадры, еще с Пименовской поры, они уже больше 20 лет на своих местах. Но я вижу, что люди такого же склада и при патриархе Кирилле получали епископские должности. Люди с достаточно ясной репутацией, по крайней мере, в наших узких кругах. Это означает, что у них есть лоббисты и в нынешнем креативном штабе.

- А «голубые» пристрастия таких епископов могут быть крючком для таких епископов в руках Кирилла?
- Не знаю. Я про мотивы патриарха не берусь судить. Но мне доводилось слышать от одного епископа, когда мы обсуждали с ним подобный сюжет, такие слова: «Мне не важно, что они делают в постели, мне важны их деловые качества».

- Но содомия - один из самых серьезных грехов?
- Ну видите, у этого «голубого лобби» есть такое оправдание для своей супертолерантной позиция.

- Ваша цитата: «О сильнейшем присутствии голубизны в иерархическом слое церкви я знал уже в годы своей семинарской учебы в 80-е годы. Однако это были пересуды семинаристов и намеки маститых священников». Извините, что спрошу, это личный вопрос. Когда вы учились, по отношению к вам персонально со стороны преподавателей были намеки и предложения?
- Нет, ко мне не было. В годы учебы был таким зачитанно-замоленным юношей…

- Они таких не любят?
- Об их вкусах я не осведомлен. Кроме того, у меня была плохая репутация: я же откуда-то из совершенно нецерковных кругов пришел в семинарию, инопланетянин с кафедры научного атеизма МГУ. Вот недавно, лет шесть назад, на Украине сижу у знакомого священника, с которым вместе учились в семинарии. Ну и как одноклассники начинаем вспоминать - «бойцы вспоминают минувшие дни и битвы, где вместе сражались они». Он говорит: «А помнишь, у нас такая пьянка была?» Я говорю: «Не помню». – «Ну ты что? Там все были». Я говорю: «Меня там не было». – «Да все были». – «Нет, не было». – «Ах, ну да, тебя же стукачом считали, тебя не брали». И я вздохнул с облегчением: как же иногда помогает плохая репутация!

- Прошло уже много времени после того, как вы опубликовали информацию, о происходящем в Казанской духовной семинарии. Деяния против семинаристов попадают под статью 133 УК РФ «Понуждение лица к половому сношению, мужеложеству, лесбиянству или совершению иных действий сексуального характера с использованием материальной или иной зависимости потерпевшего». Но Следственный комитет, я так понимаю, никаким образом не среагировал на ваши публикации.
- Пока мне неизвестна такая информация. По крайней мере, ко мне никто не обращался, и к моим собеседникам и информаторам тоже.

- А почему такая тишина?
- Почему тишина Следственного комитета, это еще можно объяснить. Может быть, у них есть своя процедура, по каким именно поводам они возбуждают свой интерес.

- Да, но хотя бы не уголовное дело, но проверку провести по имеющимся материалам можно было?
- Проверку хорошо бы, ой, как хорошо бы! Но больше интересно, причина молчания большой прессы, федеральной прессы. Вот это удивительно.

- Аркадий Мамонтов ничего не говорит?
- Ничего.

- Дмитрий Киселев тоже молчит?
- О моем увольнении они все сказали, а потом – ничего. Вроде бы и каникулы уже кончились, могли бы проснуться.

- А, может быть, это связано с тем, что вы своими разоблачениями надламываете те самые духовные скрепы, которыми власть так усердно пытается скрепить общество?
- Ну, наверное, есть какие-то стоп-листы, в которые я срочно был внесен.

- Меня очень удивило, что с предложением уволить вас из Академии выступил первый заместитель председателя Учебного комитета при Священном Синоде РПЦ протоирей Максим Козлов, который собственно и руководил проверкой в Казанской семинарии. То есть мы тихо установили, мы тихо и разберемся, и не надо это выносить в паблик.
- Да, совершенно верно. Козлов – показал себя как человека с очень гибким карьерным позвоночником, поэтому он может все что угодно сказать и сделать.

- То есть ему посоветовали?
- Ну, несомненно, это не была его инициатива. А Ученый совет просто послушно отозвался.

- Как вы полагаете, ваше увольнение – это инициатива патриарха?
- Есть люди, которые именно так и считают, как например, Кирилл Фролов, или недавно на сайте «Радонеж» об этом писал такой эксперт, как Сергей Худиев, которые прямо увязывали такую цепочку событий. Но мне это представляется все-таки маловероятным. Я вижу два варианта. Совершенно понятно, что решение академии подсказано извне, из властных высот патриархии. Вопрос – кем? И вот здесь есть два варианта ответа. Или это патриарх. Но почему я эту версию не могу принять? Потому что если это патриарх… Ну он очень умный человек, он знает меня, знает, что мой характер достаточной бойцовский. И он не мог не представлять себе последствий.

- А последствия какие?
- Медийные.

- Но вы же сами сказали, что центральная пресса молчит.
- Но, тем не менее, я не думаю, что даже то, что происходит в блогосфере, радует сейчас патриархию. Это явно не так. Поэтому я не думаю, что это патриарх мог так истерично, импульсивно отреагировать в порыве какой-то личной оскорбленности при упоминании его любимого наставника.

- Любимый наставник это кто?
- Митрополит Никодим. Второй вариант, что это как раз то самое анонимное лобби, которому в силу его анонимности имидевые потери малоинтересны. То есть подключили какие-то свои рычаги: звоночки, намеки и т.д. И в результате уговорили руководство академии, что надо именно так сделать. В лююом случае поступк неумный. Ведь если меня увольняют с формулировкой «за деятельность в блогосфере и эпатажные высказывания», это означает, что вся эта блогосфера немедленно бросается в мой блог и ищет, что же я такого там сказал за последнее время. И всплывает именно «голубая» тематика. Ну очень неумно. То есть, если ты хочешь что-то скрыть, то так не скрывают.

- Сколько на ваш взгляд в Русской православной церкви епархий, где действительно сильно «голубое лобби»?
- По тому, что я слышал за свои многолетние поездки и общение со священниками, и информацию, которую я сейчас получаю, открываются новые имена для меня в этой связи, у меня ощущение, что это порядка 50 епископов из 300.

- А вы не боитесь, что вы называете имена…
- Имена я не называю, имена называют люди, которые мне пишут. И я эти их рассказы выношу в свои посты, только если : а) это совпадает с моим ощущением от этого человека и бэкграундом – то, что я про него слышал раньше; б) если есть другие свидетельства, подтверждающие это. То есть два свидетельства должно быть как минимум.

- У вас в ЖЖ были названы имена: «Митрополит Казанский и Татарский Анастасий, помощник митрополита - ректор Виктор Новиков, игумен Кирилл (Илюхин), иеродиакон Владимир, епископ Стефан». Вы не боитесь получить от них иски о клевете?
- Я знаю характер такого рода людей, которых называют «тетки». Они трусы.

- «Тетки»?
- «Тетки» их называют, да. Что очень оскорбляет, мои религиозные и мужские чувства в этой истории, это то, что почти все епископы, о «голубизне» которых мне довелось слышать, предпочитали пассивную роль.

- То есть, если бы они были активные гомосексуалисты, это бы вас не так оскорбило?
- Тут просто радикальный разрыв ролей: публично предельная претензия владык на властность - и такая пассивность в интимной жизни. Меня это поразило. А для церкви такой грех одинаково оценивается, независимо от позиции.

- Я не специалист в этой области, но коллеги по журналистскому цеху, которые не скрывают своих «голубых» наклонностей, говорят об этом так: «У нас такого не бывает – пассив, актив, - мы можем так и так».
- Ну знаете, таких подробностей я не знаю, какие у них эксперименты бывают. Характер у этих людей обычно бывает своеобразный, надорванный, но неприятностей и огласки они очень и очень боятся. Поэтому, если они подадут на меня в суд, я в этот суд приведу своих свидетелей. Вряд ли они обрадуются, увидев там тех парней, в которых некогда были «влюблены». Я же сам на них не подаю ни в церковный суд, ни в гражданский.

- А тот же церковный суд, судя по вашим публикациям, рядовому священнику выиграть невозможно?
- Невозможно, совершенно верно. Поясню технологию. Вот, скажем, есть семинарист, келейник епископа. И вот вдруг однажды выяснилось, что епископ с ним не только молится, а еще и что-то другое намеревается сделать. Парень убежал, хорошо. Гражданский суд этим не интересуется, потому что не докажешь то, что было наедине. И потом приставание – это еще не преступление. Пробовать подать в церковный суд? А что такое церковный суд? Суд возглавляется местным епископом, состав суда назначается местным епископом. Решение о том, принимать дело к расследованию, принимает епископ, и утверждает приговор епископ. Ну и какой смысл на этого епископа подавать в его же суд? В церкви еще нет разделения судебной и исполнительной властей.
А в московский общецерковный суд этот парень не имеет права подавать, потому что он не священник. По нашему прописанному уставу общецерковного суда только священники в порядке апелляции на уже проигранный епархиальный суд могут подавать в общецерковный.

- То есть, условно говоря, если митрополит Казанский и Татарский Анастасий пристанет к какому-то мальчику и мальчик решит пожаловаться, то никаких шансов у этого мальчика нет?
- В процессе суда по церковной линии - ни малейших. В порядке просто доноса – ну, вдруг священноначалие решит отреагировать и поверит ему. Но какими путями письмо этого парня, пришедшее не на бланке, ляжет на стол патриарху?! У нас строгий порядок в бумагах патриархии, любая бумага, адресованная патриарху, к патриарху не идет, она идет сначала в профильное ведомство патриархии. В этом профильном ведомстве патриархии (отдел внешнецерковных связей, издательский отдел, образования)…

- А по гомосексуализму куда пойдет?
- Не знаю. В управление делами, очевидно. Там, соответственно, она ходит по кабинетам, готовится проект резолюции патриарха…

- Бюрократия страшнейшая.
- Да-да. А затем глава этого отдела пересылает проект резолюции в канцелярию уже самого патриарха. Так что много кабинетов и много рук должно это письмо увидеть, прежде чем оно попадет на стол к патриарху.

- А там тоже есть руки «голубого лобби»…
- Исключать такого тоже нельзя. Скорее даже обратное имеет смысл предположить. Поэтому, я считаю, что обычным путем такое письмо не дойдет.

- Фактический спикер РПЦ Всеволод Чаплин заявил, что Иван Охлобыстин (актер, режиссер и священник РПЦ, временно запрещенный в священнослужении) поднял важную тему по поводу возврата уголовной ответственности за мужеложство, но говорит Чаплин, этот вопрос должен решать народ на референдуме. Что вы об этом думаете?
- Охлобыстин пробует отойти от своего эпатажного заявления, где он предлагал вообще сжигать гомосексуалистов («живьем в печах». Однополые браки Охлобыстин сравнил с «женитьбой на морской свинке» и «некрофилией».-Е.М.)

- То есть нынешнее его заявление - это потепление?
- Да-да, это уже в сторону смягчения, прямо скажем. А Чаплин, я думаю, просто решил эту тему использовать для того, чтобы переключить общественное внимание с обсуждаемых церковных проблем про «голубое лобби» на общие.

- А вам от патриарха или от Чаплина не советовали как-то по-дружески – ну прекрати, ну не надо больше?
- Нет, мне не звонили даже из академии, не говоря уже о более высоком уровне. Не было даже протокольного звонка, что вы уволены, забирайте документы…

- Владимир Варфоломеев, зам главного редактора «Эха Москвы» написал по поводу ваших статей: «Нынешний крестовый поход, устроенный дьяконом Кураевым против геев в рясах, «совершенно случайно» совпал с разнузданной государственной антигомосексуальной кампанией, и оттого выглядит он довольно некрасиво».
- Ну, это у кого что болит, тот о том и говорит. Я никакие сроки не назначал. Я не выбирал время для поездки комиссии отца Максима Козлова в Казанскую семинарию. Я не выбирал время для первых публикаций на эту тему. Не я выбирал время для моего увольнения. Может быть, это связано только с тем, что в самом деле в патриархии созрела решимость, пусть даже идя в ногу со временем и госполитикой, навести порядок в своих рядах. Но мое увольнение с этим никак не согласуется.

- Люди внутри церкви, когда-либо сталкивающиеся с «голубизной», вам пишут, вам рассказывают, у вас все больше и больше информации на эту тему появляется. Реакции – ноль, что со стороны патриархии, что со стороны Следственного комитета. Что дальше?
- Дальше? Смотрите, какие плюсы происходят независимо от официальной реакции, какой бы она ни была. Пусть даже заметут все снова под «коврик молчания», закроют всем рты, тем не менее, что происходит: первое – да, не скрою, мне радостно знать, что сейчас все епископы, а наипаче заляпанные этим грехом, дежурят у меня в блоге днем и ночью, с ужасом ждут не назовет ли кто-нибудь их имена …

- То есть у вас адреналин?
- Ну скажем так, сочувствия у меня в этом вопросе нет Плюс для эти епископов в том, что они начинают бояться. В них проснулся страх, если не божий, то человеческий. А есть старая такая известная церковная притча, как некий монах пришел в город, нашел проститутку, заплатил ей, идет, и когда они выходят на центральную площадь города, то этот монах говорит: «Ну что, давай, ложись, начнем». Та говорит: «Ты что, с ума сошел? Здесь же люди». – «А чего тебе люди мешают?» - «Ну как, они смотрят». – «Да? Ты людей боишься? А Бога не боишься? Бог-то всюду видит». Так что пусть хотя бы страх людской остановит их, умерит их активность. Может, это какого-то мальчишку реально спасет. Он даже об этом не узнает, этот мальчишка, чего он избежал. Но он спокойно будет отпущен. Не Опущен, а ОТпущен. Это уже хорошо.
Второе. Понятно, что у людей теперь сняты предохранители, то есть слишком много узнано и рассказано. А я помню, в первые дни, после первых моих высказываний и публикаций на эту тему, сколько православных людей писали мне возмущенно – да не может такого быть, каноны нашей церкви однозначно осуждают гомосексуализм у священников, это невозможно. Но мало ли что осуждают каноны и законы… У нас законы осуждают коррупцию. И что, ее нету, что ли, в нашей стране?

- Но все-таки считается, что церковные отцы должны быть святыми, не грешить. Ведь они же проповеди читают, им прихожане руки целуют…
- Мне приходили письма, в которых слова «Иерарх» и «Епископ» были написаны с очень больших букв были. Сейчас это уже немножко успокоилось, пришло некоторое отрезвление. Сейчас уже так не пишут. Что это означает? Что и сами эти священники поймут, что они начинают жить в стеклянном доме, что розовые очки у людей сняты. Значит, это тоже на какое-то время (на какое-то время, не навсегда) сделает их осторожными.

- Но они под «ковер» просто уйдут.
- Ну пусть даже так. Но пусть хотя бы новых ребят вербовать не будут.

- А попытки вербовки происходят в самом начале обучения?
- Да. То есть по тому, что пишут мне семинаристы и даже преподаватели Казанской семинарии, они рассказывают, что основная вербовка на первом курсе идет.

- А никто из этих ребят не обращался с заявлениями в милицию?
- Мне пишут, что были попытки, кончались плохо для жалобщиков. Об этом узнавали, выгоняли, угрожали и т.д.
Теперь третье. У нас сегодня умножается количество епископов, умножается количество их прихвостней - карьерно-оринеированныйх сытых и малослужащих монахов. Это идеальная среда для распространения этого порока. И, соответственно, рано или поздно кто-то опять проколется. Если за нулевые годы было 4 скандала с гомосексуалистами-епископами, начиная с Никона Екатеринбургского ( кроме тогоАркадий был снят с Томской кафедры из-за этого, Савва - с поста главы отдела по взаимодействию с армией по громкому настоянию Родионова, тогдашнего министра обороны, и Гурий Парижский (Корсунский.-Е.М.).

- Это все при патриархе Алексии было?
- Да.

- А при патриархе Кирилле никого не убирали?
- Напротив, трех из этих четырех при Кирилле вернули на кафедры. Реабилитировали.

- А с какой мотивацией вернули?
- А ни с какой, просто назначили. Мотивацию не объясняют.

- А кого вернули из этих четырех?
- Гурия, Савву и Никона.

- Но они своим гомосексуальным традициям не изменили?
- Этого я не знаю. Я лишь говорю, что поскольку даже в нулевые годы в среднем раз в два-три года такой скандал громыхал, то понятно, что сейчас, когда количество епископов увеличилось в три раза, то количество таких скандалов скорее даже увеличится. Поэтому весьма вероятно, что годика через два-три будет очередной такой скандал. Но он громыхнет сильнее, чем то, что происходит сегодня. Потому что розовые очки сегодня у людей уже слабее – и церковных людей, и не церковных людей. Копится у людей вот этот отложенный спрос на правду, спрос на чистоту.

ПРОДОЛЖЕНИЕ В КОММЕНТАРИЯХ

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив