Инициация сегодня: как выглядит и почему не работает

gipsylilya — 08.11.2018 Вытаскиваю старую статью со Стории по просьбе одной девушки

Слово «инициация» знакомо многим. Это обряд перехода из одного социального статуса в другой, часто (не всегда) подразумевающий реальные или символические испытания, изменение внешности, порой и смену имени.

За свою жизнь человек мог пройти несколько инициаций. Из младенца в отрока или отроковицу. Из отрока в воина. Из отроковицы в невесту (девушку, которую можно брать замуж). Из просто молодого взрослого – в мужа или жену. Из воинов – в вожди или шаманы.

Обряды перехода в новую, чаще всего более высокую по статусу группу были разными, в них отображались ожидания, с которыми столкнётся инициируемый в новом статусе.

Так, например, у многих народов младенец, переходя в статус отрока, получал свою первую настоящую причёску, будь то стрижка, обривание головы или заплетение волос в косу, а часто получал и первую одежду – то есть, его «оформляли в человека», пусть и маленького.

Новую одежду и причёску получала женщина, переходя из незамужнего состояния в замужнее. Только частично полученное имело практическое значение, отражая, например, как много ей теперь придётся работать по дому, не имея больше возможности следить за тем, насколько быстро испачкаются волосы и одежда – как у цыган, где замужней женщине волосы убирали в причёску и под платок, а на юбку повязывали фартук. По большей части женщина в новом статусе была обвешана защитой – как от возможной магической атаки на её чрево, так и от распространения её собственной устрашающей магии. Защитными могли быть татуировки, узоры вышивки, обереги, цвета одежды, новая её конфигурация, не полагавшиеся девочке украшения, тот же фартук.

Мог, но не обязательно, при переходе в статус женатого мужчины получить новое в облике и юноша. Обычно его изменения были менее значительны, поскольку в качестве основной инициации у многих народов рассматривалась его инициация в воины.

Некоторые виды инициации были направлены на буквальную ломку психики, поскольку новые требования не смог бы счесть нормальными человек с психикой здоровой.

Так, чтобы мальчик стал достаточно жестоким и безжалостным как воитель, он должен был перенести пытки и унижения, порой включавшие сексуальное насилие. Чтобы снизить его способность сочувствовать, ему обрывали главную для него эмпатическую связь – с матерью, заставляя тем или иным способом отрекаться от неё. Конечно, кроме ломки мальчик должен был пройти и обычные воинские испытания, нечто вроде экзамена на ремесло.

У некоторых народов девочка, достигшая возраста невесты, запиралась в отдельной хижине. Часто внутри хижины всё было устроено нарочно неудобно: например, нельзя было стоять во весь рост; могли добавляться ограничения в еде и свободе говорить. Со временем у многих народов такая практика осталась только для девочек из семей вождей, в наше время она исчезла почти везде. Целью такой годовой и более изоляции тоже была ломка психики. От какого жениха девушка вздумает отказаться и сбежать, если у неё наконец-то появится возможность нормально есть, ходить и говорить?

Ломали психику невесте и во время свадебного обряда у многих народов, обычно прибегая к той или иной форме сексуального насилия.

Первые роды, как самые трудные и меняющие статус на материнский, тоже порой рассматривались для женщины в качестве отдельного вида инициации.

Считалось, что психика должна быть сломлена и у юного шамана. С обычным разумом голосов духов не услышишь. Для достижения впечатляющих слуховых галлюцинаций достаточно было строгого поста и депривации сна, заменённого молитвами. Хотелось галлюцинаций покруче? Во многих культах наготове были (и есть) наркотические вещества.

Таким образом, для инициации, дающей возможность почувствовать себя новым, улучшенным человеком, традиционно требовались смена внешности, испытания, а зачастую и ломка бессмысленной, по сути, жестокостью. Переход в новый статус должен был ознаменоваться празднованием, подарками, новой одеждой (хотя бы нарядной на время празднования).

Если мы посмотрим на современную российскую культуру, то этим требованиям отвечают два момента в жизни человека. У мужчины – экзамены и армия, у женщины – экзамены и свадьба с родами, причём последние как бы в связке, но разнесённые по времени.

В случае с ситуацией десяти-тридцатилетней давности, основные пытки и ломка приходились на армию и роды. Даже если целью их была не сама инициация, встали они на своё место вполне канонично. Я, конечно, говорю о выстроенной на дедовщине и бессмысленной, ради развлечения, жестокости службе и оскорблениях и неудобных, порой болезненных в выполнении требованиях к женщине в тот момент, когда она уязвима сильнее всего – в роддомах. Так же канонично для инициации и обезличивание, которое происходило (и происходит) в армии и, в меньшей степени, в роддомах, когда все вы – никто, буквально, люди без имени и в одежде, одинаково выносящей вас за рамки обычной, оставшейся в большом мире иерархической системы.

Сейчас самым сложным испытанием стали выпускные экзамены, сама подготовка к которым – крайне изматывающее действие, почти не имеющее смысла, поскольку навыки, полученные во время этой подготовки, невозможно применить в жизни, они нужны только для прохождения экзаменов. Сюда же – мощный психологический прессинг во время самих экзаменов, полная всеобщая атмосфера враждебности и отторжения, на которую жалуются потом подростки. Неудивительно, что именно в последнее время выпускники снова стараются униформироваться, обезличиться, подчёркивая тем самым именно данный вид инициации как главный переходный. Вспомним, что советские выпускницы очень долго наряжались в белые, как у невест, платья.

Почему же именно сейчас инициация не работает? Не даёт важного психологического чувства, что теперь ты всё можешь, что теперь ты стал гораздо важнее обществу? Почему она больше не даёт сил?

Потому что навыки, обретённые во время неё, оказываются в лучшем случае бесполезными, в худшем (тут речь идёт о службе в армии периода расцвета дедовщины) – асоциальными, помечающими тебя почти как отброс общества. Поскольку в нормальной жизни неуместны шуточки вроде того, что женщиной надо делиться с товарищем, пытки для развлечения, быкование; человека, который так себя ведёт, определяют вовсе не как достойного мужчину, с которым можно иметь дело. Слово прошедшей роды женщины больше не весомее, чем у других молодых женщин. Про навыки прохождения ЕГЭ я уже написала выше. В нашей жизни они, по большому счёту, не нужны, а закончивший школу и поступивший в институт юный гражданин (или гражданка) чаще всего по-прежнему зависимы от родителей и имеют в семье статус ребёнка.

Человечеству ещё предстоит отказаться от архаичной тяги к решению вопроса становления личности путём волшебной инициации, где за бессмысленными испытаниями следует награда, потому что боги так постановили. Но пока что мы по привычке ищем быстрое магическое решение уже давно вполне рационального запроса.

Текст: Лилит Мазикина для Storia.me

Сохранено