In my end is my beginning

По иронии судьбы сегодня слушать "нового" Щербакова невозможно - это какое-то адское дребезжание струны и голоса. Когда возникает по той или иной причине необходимость с чем-то ознакомиться, в ужасе выключаешь запись и ищешь в интернете просто текст. Который, по правде сказать, тоже оказывается underwhelming чаще, чем не.
А вот старые песни - которые до сих пор помню наизусть, могу исполнять про себя без помощи автора, - со временем только прибавили благородства в тусклой патине античности. Вижу, конечно, прекрасно, их недостатки, очень хорошо понимаю, почему автор наложил на них запрет. Но перфекционизм - враг искусства. Иногда неидеально подобранное слово выполняет функцию той легкой странности, в которой и заключена вся сущность поэзии (я тут перефразирую Борхеса, оригинал не помню, не помню даже, где искать, поэтому не стану тратить время).
И вот, короче говоря, я бы взял на себя смелость предположить, что тот же перфекционизм, который заставил Щербакова спрятать ранние песни, сделал поздние такими невыносимыми. Кто-то сказал, что поэзия, в отличие от святости, предлагается каждому лишь однажды в жизни. Музыка, очевидно, тоже, т. к. поэзия есть всего лишь разновидность музыки. И вот иногда, видимо, можно принять этот дар, все сделать как надо, вроде бы... и, может быть, в суматохе забыть, что это божий дар, не твой.
|
</> |