И снова про голядь
andvari5 — 12.01.2025

Скорее шутливая иллюстрация.
Какой-то поляк создал в Мазурах свою маленькую Галиндию. Мне больше
напомнило клипы Finntrol из далеких нулевых
Летом 2022 года я решил обобщить кое-какие мысли про голядь. С тех пор мое
мнение не изменилось. Так или иначе этот вопрос затрагивает
мощинскую культуру.
Сейчас больше всего ее проблематику разрабатывает А.М. Воронцов,
у которого достаточно много материалов об этом явлении. В целом,
вопрос о тождестве голяди и мощинской культуры он особенно не
затрагивал. Но в конце прошлого года вышел замечательный сборник
тезисов конференциии с 100-летию Седова. Сборник интересный и
наверное, один из постов в будущем посвящу его краткому пересказу.
Так вот, в этом сборнике есть статья Воронцова о взглядах Седова на
мощинскую культуру и современное состояние вопроса. Отчасти эти
взгляды затрагивают проблему голяди. Пожалуй, запощу себе эту
статью.
А. М. Воронцов
МОЩИНСКАЯ КУЛЬТУРА В РАБОТАХ В. В. СЕДОВА
И СОВРЕМЕННОЕ ВИДЕНИЕ ПРОБЛЕМ ЕЕ ИЗУЧЕНИЯ
"Мощинская культура занимала заметное место в исследованиях
Валентина Васильевича Седова и неоднократно рассматривалась им в
обобщающих работах, посвященных славянскому этногенезу (Седов,
1970. С. 42–48; 1982. С. 41–45; 1994. С. 216–219, 306–309). Под его
научным руководством Г. А. Массалитиной была подготовлена и
защищена кандидатская диссертация по теме «Мощинская культура», к
сожалению, оставшаяся неопубликованной (Массалитина, 1994). В ней
были собраны все имеющиеся на тот период материалы исследований
мощинских памятников, которые, конечно, были известны и ее
руководителю. С тех пор основные исследования проводились на
правобережье Верхней Оки, состояние изученности памятников на левом
берегу практически осталось на том же уровне.
Более всего В. В. Седова интересовало место мощинской культуры
в системе славянских и балтских народов. В сжатом виде приведенную
им концепцию можно изложить следующим образом (наиболее поздняя
версия – Седов, 1994. С. 216–219, 306–309). Во II–III вв. носители
позднезарубинецкой культуры из Подесенья (памятники типа Почепа)
расселяются в бассейне Верхней Оки. В ходе смешения пришлого
населения с местным, принадлежащим к днепровской группе балтов
(верхнеокская культура), формируется мощинская культура,
носители которой отождествляются с Coldas Иордана (один из перечней
северных народов, покоренных готским вождем Германарихом) и голядью
русских летописей (упоминается в XI–XII вв.). Оставшееся в
Подесенье население памятников типа Почепа вошло в состав носителей
киевской культуры.
Необходимо отметить, что В. В. Седов основывался на выдвинутом
им предположении, что носители зарубинецкой (и, соответственно,
позднезарубинецкой) культуры в языковом отношении составляли
отдельную диалектную группу, занимавшую промежуточное положение
между праславянским языком и окраинными западнобалтскими говорами.
Потомки этого населения, в зависимости от «исторических
обстоятельств», приняли участие в этногенезе и славян и балтов. На
территории Верхнего Поочья они, смешавшись с балтским населением –
носителями верхнеокской культуры, – «пополнили массив племен
днепровских балтов». Значительные культурные изменения на Верхней
Оке связывались с миграцией сюда крупной группы черняховского
населения «под угрозой гуннского разорения» в конце IV – начале V
в. (Седов, 1994. С. 306–309). С этим влиянием связывались изменения
в керамическом наборе (формы горшков и мисок, схожие с
черняховскими), системе расселения (широкое распространение
неукрепленных поселений) и распространении двучленных прогнутых
подвязных фибул с узкой ножкой. Далее «черняховское», или
«мощинско-черняховское», население продвигается на Среднюю Оку,
оказывая влияние на культуру рязано-окских финнов.
Современное понимание культурно-хронологических групп
памятников раннего железного века позволяет полностью исключить
возможность участия носителей верхнеокской культуры в происхождении
мощинских древностей. Собственно верхнеокская культура известна
только в левобережье Верхней Оки и прекращает свое существование в
III в. до н. э. (Столяров, 2022. С. 103–104). Таким образом, до
момента формирования мощинской культуры в III в. н.э. остается
очень большой временной промежуток, последовательно заполненный
памятниками типа Упа 2 (II в. до н. э. – I в. н. э.), родственными
памятникам типа Полужье и среднего слоя Тушемли; и типа
Ново-Клеймёново (II – середина III в.), возникшими при активном
участии лесостепного населения Верхнего Подонья, находившегося под
сильным влиянием сарматского мира (Столяров, 2022. С. 104–106;
Воронцов, 2022. С. 143–146). Они никак генетически не связаны с
верхнеокской культурой.
Таким образом, сейчас можно говорить о том, что мощинская культура
формируется на Верхней Оке около середины III в. переселившимися из
Подесенья носителями позднезарубинецких традиций (население
памятников типа Почепа) (рис. 1: II) (Воронцов, 2013. С. 26–28).
Никакого «местного», верхнеокского компонента в мощинских
комплексах на сегодняшний день выделить не удалось.
Отождествление носителей мощинской культуры с Coldas Иордана
основано было на созвучии этого названия с голядью русских
летописей, которая упоминается в XI–XII вв. на р. Протва. Сейчас
появился аргумент, который, возможно, подтверждает это
археологически. Для городищ мощинской культуры правобережья Верхней
Оки выделяется горизонт пожаров и штурмов, датирующийся около
середины IV в., – временем, когда, весьма вероятно, и произошел
поход Германариха против «северных народов» (Воронцов, 2013. С.
29–33). Но
при рассмотрении современного понимания процесса
взаимодействия носителей мощинской и черняховской культур это
предположение вызывает некоторые сомнения. Недавно в юго-восточной
части ареала мощинской культуры была открыта группа памятников,
возникающих около середины III в. и обладающих культурным
своеобразием, – на них присутствуют массовые находки, связанные с
черняховской культурой (рис. 1: а) (Воронцов, 2022. С. 148–150).
Это небольшие селища, расположенные вдоль южной границы лесной
зоны. На большинстве из них есть следы железоделательного и
бронзолитейного производств, на двух найдены следы существования
мастерских, занимавшихся производством фибул, относящихся к группе
Альмгрен-VII. С селищами связаны два грунтовых могильника с
погребениями по обряду кремации. Памятники этой группы продолжают
свое существование, по крайней мере, до конца IV в.

Рис. 1. Этнокультурная ситуация на
Верхней Оке в позднеримское время и в начале
эпохи Великого переселения
народов.
I – ареал позднедьяковских
памятников, II – ареал мощинских памятников, III – ареал
памятников типа Криволучье. а –
группа памятников, расположенных вдоль границы лесо-
степной зоны и обладающих культурным
своеобразием.
Таким образом, контакты с носителями черняховской культуры, а
возможно, и их присутствие на Верхней Оке относятся уже к этапу
формирования мощинской культуры. На собственно мощинских городищах,
в первую очередь на территории правобережья Верхней Оки, начиная с
рубежа III/IV вв. фиксируется горизонт, характеризующийся наличием
массового черняховского импорта (Воронцов, 2013. С. 29–32). Около
середины IV в. на лесостепной территории, непосредственно
примыкающей к ареалу мощинской культуры, возникает группа
памятников типа Криволучье, изучение которой находится пока в
начальной стадии (рис. 1: III) (Воронцов, 2022. С. 153–154). Их
население было смешанным. В составе материальной культуры
прослеживаются черняховские, мощинские и раннеславянские традиции,
наиболее близкие киевской культуре сейминско-донецкого варианта.
Период их существования можно определить в рамках середины IV – V
в. При такой интенсивности и длительной истории контактов между
носителями мощинской и черняховской культур весьма сомнительна
необходимость их завоевания Германарихом.
С голядью XI–XII вв. на Верхней Оке и ее интерпретацией как
потомков носителей мощинской культуры все гораздо сложнее.
Мы располагаем следующими данными. Известные на сегодняшний день
наиболее поздние комплексы мощинской культуры датируются серединой
VII в. (Воронцов, 2022. С. 154). В VIII в. здесь известны пока
немногочисленные памятники типа Сахновка, а в начале IX в.
территория Верхнего Поочья массово заселяется носителями роменской
культуры (Колоколов, 2022. С. 185–187). В нескольких комплексах IX
в. зафиксировано наличие керамических сосудов мощинской традиции.
Таким образом, носители мощинской культуры сохраняются в регионе
вплоть до этого времени, но, судя по всему, в небольшом количестве.
В более позднее время говорить о каком-либо их присутствии
невозможно. С середины XI в. на территории Верхнего Поочья
роменская культура полностью замещается древнерусской (Колоколов,
2022. С. 196–197)".
МОЩИНСКАЯ КУЛЬТУРА В РАБОТАХ В. В. СЕДОВА И СОВРЕМЕННОЕ
ВИДЕНИЕ ПРОБЛЕМ ЕЕ ИЗУЧЕНИЯ
https://archaeolog.ru/media/books_2024/Sedov_sb_2024.pdf
Дублирую (и не только) посты в телегу. Присоединяйтесь.