И об уроках истории...


Начну с того, что в последнее время мне то и дело попадаются статьи из западной прессы, авторы которой совершают удивительные открытия и делают замечательные предложения.
— Вот, — открыл недавно Америку один американский аналитик, — в 2022 году надлежащая помощь Украине со стороны НАТО и США могла бы привести к стратегическому поражению отступавшей путинской армии. Упустили момент!
Ещё они пишут, что НАТО должно продемонстрировать решимость защищаться. Не надо, мол, показывать слабость — надо, видимо, показывать силу. Кому они это пишут — мне, что ли? А зачем?
Во-первых, я в НАТО ничего не решаю, а во-вторых, общие принципы мне известны. Пошёл я как-то культурно отдохнуть в кино, и там ко мне привязались два кренделя: одному сломал нос, второго уебал об косяк. Решимость была продемонстрирована.
А если её нет, а если самолёты НАТО поднимаются в воздух, а что с ним делать — не знают, не ведают, то это уже не мой косяк. Могу только посоветовать в следующий раз сбить один из «неопознанных» самолётов, случайно и свободно летающих над Прибалтикой.
Если этого мало, то добавлю ещё немного экспертной аналитики. Когда хотят напасть, то обыкновенно приступают к провокациям до, а не вместо дела. То есть, сначала собирают войска, потом стреляют из пушки, а уже затем поют: «Принимай нас, Рига-красавица».
Когда же руки заняты другим, а стоящего неподалёку терпилу надо зашугать так, чтобы не то что в драку полез — а даже убежать не посмел, то тогда — да, кричат: «Замри, сука, убью». И глазами ещё страшно вращают, скалятся.
Почему так происходит, почему терпилу не уважают? Потому что он лох.
Вот и журналисты-авторы много пишут про необходимость продемонстрировать силу, но дальше демонстрации не заходят. Никто не написал, что вообще-то надо совсем другое, а именно — помочь ВСУ перемолоть путинскую армию.
А раз до такой мысли ещё не дошли, раз драку всё ещё планируется выиграть за счёт уклонений, парирований и блоков, то, значит, дураков ещё недостаточно поучили. Ну да ничего — всё впереди.
--
Теперь приведём историческую аналогию из Первой мировой войны. Сейчас, когда Россия очевидно готовится встретиться с последствиями перевода экономики на военные рельсы, это особенно актуально.
Актуально, потому что вновь и вновь слышны успокоительные разговоры о том, что «время работает на» и надо только подождать. В связи с этим будет поучительным напомнить о «русской линии» Германии в ПМВ.
Если упрощать, не погружая читателей в ненужные им сейчас подробности, то в Берлине долгое время исходили из того, что тяжёлые потери и социально-экономический кризис заставят царя Николая вступить с рейхом в мирные переговоры.
Победы на фронте представлялись в данном случае чем-то вроде «необходимого зла», вынужденности, отвлекавшей немцев от главного — от Западного фронта. Да, надо было защитить Восточную Пруссию, поддержать Австрию, но — и только.
Даже в 1915 году, когда начальник германского Генерального штаба Фалькенхайн наконец-то перебросил на Восток крупные силы, задачи «таранной фаланги» фельдмаршала Макензена носили всё тот же пассивный характер — придать Остфронту более удобную для обороны конфигурацию.
И генерал Фалькенхайн, и кайзер Вильгельм всю войну ждали от Романовых «реализма» — принятия невозможности военной победы, осознания опасности для монархии. Оказалось легче возобновить «неограниченную подводную войну», спровоцировав вступление США в конфликт, но не порывать окончательно с Россией.
Дело, разумеется, было не только и не столько в сентиментальности кайзера, сколько в стратегических расчётах начальника Генерального штаба. Тратить силы «осаждённой крепости» на вылазки в восточные пустоши представлялось ему бессмысленным. Ключи от победы лежали на Западе.
«Восточные триумфаторы» Гинденбург и Людендорф никакого пиетета перед Романовыми не испытывали, рассматривая ситуацию куда проще. Российская империя была очевидно слабым звеном, и прежде чем отправляться за победой на Париж, её следовало разбить.
В августе 1916 года, когда «ограниченное наступление» Фалькенхайна под Верденом провалилось, а царская армия прорвала ослабленный австрийский участок Восточного фронта, Вильгельм II вынужден был вручить стратегическое руководство военными действиями Гинденбургу и Людендорфу.
Казалось бы — но нет. К этому времени положение Германии и Центральных держав уже не предполагало роскоши выбора стратегии. Всё, что удалось сделать новому руководству, — это разгромить Румынию, порадовав уставшее население кадрами немецкого парада в Бухаресте.
И вот, в феврале 1917 года верность расчёта Фалькенхайна вроде бы стала подтверждаться: в России началась Февральская революция. Упустившая все возможности монархия Романовых пала, и немцы, затаив дыхание, ждали, но Временное правительство декларировало продолжение «войны до победного конца».
Разочарование в Германии было велико, но инерция прежних решений продолжала действовать. До лета 1917 года немцы провели на Востоке только одну наступательную операцию — на реке Стоход. Локальный удар, масштабная разведка боем, давшая десять тысяч пленных и подтвердившая уже и так известное.
На большее не решались: во-первых, атаки союзников на Западе отвлекали почти всё внимание и силы, а во-вторых, теперь в Германии опасались не повторения ошибок Наполеона, но возрождения духа Вальми. Иначе говоря, русской армии надо было дать догнить, не тревожа её атаками.
И вновь эта стратегия не дала ничего, кроме проблем. К лету Временному правительству удалось кое-как организовать фронт для ряда масштабных операций, вошедших в историю как «наступление Керенского». Оно полностью провалилось, а в Петрограде случился большевистский мятеж, но и тогда Керенский сотоварищи не соглашались на сепаратные переговоры.
И вот только после этого немцы отказались от прежней стратегии, начав наносить ряд ограниченных, но болезненных ударов. Взятие Риги, операции «Альбион» и «Фаустшлаг» проложили дорогу к Брест-Литовскому миру: увы, слишком поздно. Потому что тот, кто лишь обороняется, — никогда не победит, в каком бы тяжёлом положении ни оказался его противник. Это урок остаётся полезным и в XXI веке.
Арбузариум
|
</> |