Художник или г***арь?
varlamov.ru — 12.03.2018"Нам даже приятно, что ты приехала. Мы здесь в полной изоляции. Ни с кем не общаемся. Нас все боятся, никто не разговаривает".
Известная дерзкими акциями против полиции и силовиков арт-группа "Война" уехала из России в 2012 году. В Европе им предлагали убежище, работу, выставки. Но через семь лет скитаний и после десятков ссор с кураторами и правозащитниками, забытая многими, "Война" оказалась на лодке в Берлине без света и воды. В январе пропал ее основатель – Олег Воротников.
"Устроить свой быт как искусство, по своим принципам, а вот все эти левые идеи, правые, фашистские, антифашистские, оппозиционные или пропутинские вообще не важны".
Воротников, по словам знакомых, накопил на подмосковной ферме 700 литров свиных фекалий и носился с идеей арендовать машину-ассенизатор, чтобы залить ими храм Христа Спасителя. Поливалку хотели арендовать на киностудии "Мосфильм".
Это была одна из инициатив Воротникова, которую саботировали Верзилов и Толоконникова. После нескольких конфликтов художники разругались, и весной 2010 года Воротников с женой уехали творить в Петербург. Месяц спустя на Литейном мосту в Санкт-Петербурге появилось 65-метровое изображение мужского полового органа. Ночью при разведении моста рисунок поднялся напротив здания ФСБ.
В сентябре 2010 года "Война" устроила в Петербурге "Дворцовый переворот", перевернув несколько милицейских машин. За эту акцию [Леонида] Николаева и Воротникова обвинили по статье "хулиганство" и отправили в СИЗО, но в феврале 2011 года выпустили под залог. Из петербургского СИЗО под подписку о невыезде Воротников с Николаевым вышли звездами.
"Мы думали, что выйдя из тюрьмы, увеличим массу сторонников, а оказалось, что все, наоборот, разбежались, да еще и воровать трудно стало - заходишь в мушник (так на сленге "Войны" называется магазин), а тебя там узнают".
В 2012 году известный польский художник-акционист Артур Жмиевский пригласил Воротникова и Сокол курировать Биеннале современного искусства в Берлине. "Война" потребовала заключить контракт и на 11-месячного Каспера, а своим вкладом в мероприятие предложила считать нелегальный въезд в Евросоюз с грудным младенцем на руках – незадолго до поездки Коза родила дочь Маму.
"Мы хотели по-серьезному: нелегальное пересечение с документацией, а потом выложить эти записи на Биеннале со словами: "Вот, пожалуйста, нас хотели поймать, а не тут-то было!".
На переговорах в Минске Жмиевского их предложение не устроило, и он, посоветовавшись с юристами, участвовать в акции отказался.
В итоге через пять месяцев "Война" в усеченном составе (Леонид Николаев вернулся в Россию) приехала в Берлин самостоятельно. Они смогли пересечь границы Евросоюза с двумя детьми, будучи в розыске в России, без загранпаспортов и виз. По словам Воротникова, организовать "коридор" им помогли некие украинские "авторитеты", поклонники творчества "Войны".
Добравшись до Биеннале, они предложили организаторам новые акции. Среди них – "Бесплатный супермаркет": 20 активистов каждый день выставки ходят, как на работу, с 8:00 до 17:00 в магазин и воруют дорогой алкоголь, икру, прочую "элитную еду", а потом выкладывают ее в павильоне, где взять это может любой желающий.
"Жмиевскому идея сначала понравилась. Но снова решили посоветоваться с юристами. Я им тогда сказал: "А чего вы нас позвали-то? Ну, делайте дальше свои декоративные выходки". Жмиевский заявил, что он законопослушный гражданин. Мы поругались и уехали".
Они начали готовить поездку обратно. "Но "коридор", по которому выезжали, закрылся, – говорит Вор. – Промедление было тактической ошибкой. Мы не воспользовались отъездом как новым плацдармом, а скрывали свое существование. В итоге нам сейчас задают вопрос, а есть ли мы".
"Вообще Вор был настроен перенести акции "Войны" на европейскую почву, сделав их еще более радикальными, заняться прямым действием, – говорит их знакомая, художница и ЛГБТ-активистка Мария Штерн, агендер, называющее себя Серое Фиолетовое и говорящее о себе в среднем роде. – Но не нашел там единомышленников. Европейские художники борются с несправедливостью, повесив картинку с ребенком из Африки в своей новенькой галерее".
Из Германии семью пригласили в Австрию. "Тогда на нас делали большую ставку. Ждали, что мы сломаемся и будем на Россию с****ть [гадить]", – говорит Коза. Правозащитники нашли им двухэтажную квартиру в центре Вены.
"Мы жили в апартаментах, как у Васильевой (осужденная по резонансному делу о финансовых махинациях в российском министерстве обороны - Би-би-си). П**** [ужас] просто, – хохочет Воротников. – Мы не знали, что делать с пятикомнатной квартирой с джакузи, так что у нас была велосипедная и гардеробная - но не как у Ксении Собчак, а просто н***й [вся] заваленная до потолка на***нными [ворованными] шмотками".
Весной 2014 года их пригласили в Амстердам участвовать в фестивале OpenBorder в огромной католической церкви. В письме Воротникову и Сокол организаторы сообщили, что выставка эта – о железном занавесе, который скоро падет в России, мероприятие, критикующее аннексию Крыма и давление на либеральные СМИ. Художники ответили категорическим отказом.
"Группа "Война" занимает по Крыму принципиально иную, противоположную позицию, – сообщил Воротников, старый нацбол и поклонник Эдуарда Лимонова, в ответном письме. – Мы счастливы, что Крым присоединился к России, и рады за крымчан. Я так просто горжусь страной, впервые за долгое время. Это не все. Я годами твердил о непрофессионализме либеральных СМИ – "Ленты.ру" и "Дождя" в особенности. И я приветствовал наконец их запоздалое ужимание".
Организаторы фестиваля отказались комментировать Би-би-си свое общение с "Войной", назвав их "очень неприятными людьми".
Их сосед и приятель Чапаев напоминает об одной из акций "Войны" – попытке вынести из магазина тушку курицы во влагалище активистки.
"Она была сделана, чтобы охладить пыл слишком полюбившей их либеральной тусовки. Большая фига в лицо, мол, у нас своя повестка, не надо нас в свою программу вписывать. То же самое - Крым, – говорит Чапаев. – Ну и Вор, конечно, должен был оценить референдум. В аннексии Крыма для него есть что-то ленинское, это же его девиз: любая движуха лучше порядка".
– А почему "Крым наш"? – спрашиваю я самого Воротникова.
– Мы проснулись в Вене. Было солнечное утро. Я прочел в новостях об итогах референдума. У меня было такое радостное настроение. Начал читать реакцию либералов. И представил: вот я просыпаюсь и начинаю стонать: "Как? Крым стал русским?" Что? Ну п***ц [кошмар]! Я понял, что у меня нет таких ощущений. Мне это понравилось.
30 апреля организаторы голландского фестиваля, по словам Сокол, разослали переписку о Крыме по европейским арт-кураторам. На просьбу Би-би-си подтвердить или опровергнуть эти слова Сокол организаторы фестиваля ответили: "Без комментариев". Квартиру в Вене попросили освободить под ремонт. Через неделю акционисты уже ехали в поезде Вена – Венеция.
По легенде Вор начал воровать, когда студентом рассыпал пачку риса, купленную на последние деньги. Позже это стало идеологией "Войны". Воровство в сетевых гипермаркетах для них – способ борьбы с капитализмом, при котором цены на продукты якобы осознанно завышены, что делает еду недоступной для многих. Но в Европе такие анархические идеи резко осуждаются. За воровство в магазинах художникам грозят тюремные сроки: от недели до восьми лет.
Тем не менее за всю историю существования "Войны" активистов ни разу не судили за воровство. В Петербурге в случаях неудачи они дрались с охранниками, в Европе до этого не доходило. Каменные лица, дорогая одежда, детская коляска, в капюшон которой удобно запихивать продукты – их сложно заподозрить.
Зимним вечером 2018 года в Берлине в ответ на мои вопросы они заходят в дорогой винный бутик со словами "Пойдем с нами". Спасибо, говорю, я лучше здесь с коляской постою. Через минуту возвращаются родители с бутылкой итальянского красного.
"Секрет неуловимости "Войны" – в скорости. 23 секунды на член на мосту, девять секунд на автозак, – отвечает Вор на мой удивленный взгляд. – Первые две минуты охранник тебя не замечает и можно делать, что угодно. Это и на акциях работает, и в мушниках". По его словам, семья каждый раз "выносит примерно на 400 евро, и это без вина".
"Я не понимаю, чего все так боятся. И акций, и воровства, – рассуждает Воротников. – Все же просто делается, это не шахматные партии разыгрывать. Вот все говорят, что мы ****нутые [поехавшие]. Но мы воруем каждый день, мы физически не можем себе позволить быть ****нутыми [поехавшими] - для этого дела требуется холодный разум, концентрация, внимательность. На самом деле все хотят воровать, но все с*** [боятся]".
Морозилку в сквоте они забивали килограммовыми пачками дорогого мороженого "Мовенпик". Младшая, Троица, так привыкла в Швейцарии к морепродуктам, что теперь ест пельмени, как мидии: разрывает тесто, откладывает его в пустую тарелку, а начинку съедает. Дети могут заехать на скейтах в магазин Adidas, надеть модные шапки и уехать, не срывая ценники.
"Это и есть современное искусство, – говорит художник Алексей Кнедляковский. – Обыгрывается недоступность для большинства этих эко-продуктов. И есть вольный человек, который освобождает их от стоимости. И кладут их прямо на асфальт, вокруг дети прыгают, делают прямолинейные фото со вспышкой, в описание идут рекламные слоганы - и вся сакральность этой жрачки улетучивается. Из этих фото можно собирать выставку".
Летом 2014 года анархисты в Венеции, незнакомые с этими искусствоведческими выкладками, злились, что гости воруют деликатесы из соседних магазинов. Вор с Козой в ответ называли их палаццо наркопритоном, а самих итальянских анархистов – наркоторговцами.
Кроме того, хозяев сквота в Венеции бесила принудительная документация их быта. А "Война" всю свою жизнь, как художественную акцию, постоянно снимает на камеру, записывает на диктофон и фотографирует. Архив – священная для них вещь, и при переездах именно о его потере они сокрушаются больше всего.
В итоге принудительное выселение "Войны" закончилось дракой с анархистами на воспетой Бродским набережной Неисцелимых и в самом палаццо. Туристы вызвали полицию.
"Она возила всех четверых по общежитиям и приютам в надежде сбагрить, но при виде глубоко беременной Козы нас никто не брал, – вспоминает Вор. – Мы в это время строчили письма всем подряд в поисках вписки. Дописались до "Кабаре Вольтер" (легендарный клуб-кафе в Швейцарии, считается местом создания дадаизма – Би-би-си) в Цюрихе и началась наша швейцарская история".
По мнению Серого Фиолетового, русские акционисты, в том числе из "Войны", заново принесли на просторы Европы открытое и неприрученное современное искусство – художественную лень прямого действия:
"Это лень и отказ, не сводимые к мирному сосуществованию с капитализмом при условии достатка и благополучия арт-тусовки или же маргинальной анонимности анархистских сообществ – но открытые, предполагающие готовность к прямой конфронтации".
Жизнь "Войны" оно ставит в один ряд с выступлениями на западных выставках Олега Кулика и Александра Бренера, которые бешено ругались с организаторами. Но они радикальнее, считает искусствовед:
"Группа отказалась от статуса беженцев, игнорирует госграницы и бюрократию, ворует только самое дорогое. Они настоящие практики лени и отказа, последовательно превращают весь свой образ жизни в художественную акцию".
В апреле 2015 в Базеле родилась Троица – третий ребенок "Войны". Коза всегда рожала без врачей, и весь процесс художники превращали в акцию: снимали, фотографировали, выкладывали в интернет. А плацента, которой питался Каспер, пять лет хранилась в морозилке у Чапаева. Он выкинул ее, только когда сдал квартиру перед отъездом в Азию.
В мае 2015 года, через три дня после рождения Троицы, семья нашла жилье. При посредничестве Адриана Нотца, директора "Кабаре Вольтер" в Цюрихе, "Войну" поселили в мансарде в доме на Вассерштрасе – сквоте, занятом местными анархистами и леваками. Здесь, помимо привычных косых взглядов соседей из-за набитой "Мовенпиком" морозилки, начались проблемы с детьми.
"Когда нас видели в Швейцарии после 20:00 с коляской на улице, прохожие останавливались и спрашивали, что у нас случилось, крутили пальцем у виска", – говорит Коза.
"Дети здесь так страшно маргинализированы, как нигде в России. Иметь ребенка на Западе – это отягчающее обстоятельство, – почему-то уверен Воротников. – Мы производим не больше шума, чем любая семья с тремя детьми. Но ты должен своего ребенка держать в узде, чтобы жирной соседке было удобно смотреть телевизор. Да мне на***ь [наплевать]. Гей-пара, живущая под нами, жаловалась, потому что дети бегали днем по квартире. Если в лифте ребенок нажал не на ту кнопку, они могут схватит за руку и начать на него орать. А мы такого терпеть не будем. Они своих детей с самого рождения в систему встраивают. А потом европейцы все время спрашивают, почему у вас такие жизнерадостные дети, ведь у вас такая сложная жизнь".
Жильцы дома думали, что беженцы из России поживут там пару дней и уедут в лагерь для мигрантов просить убежища. Что по-прежнему не входило в планы "Войны". Как следует из полицейских рапортов, через год швейцарцы поняли, что русские художники не намерены "встраиваться в систему", и начались скандалы. Детей "Войны" обвиняли в воровстве туалетной бумаги, соседям не нравился шум по ночам и грязная посуда на общей кухне.
В Швейцарии "Война" снова оказалась слишком анархистской. Русские со своей стороны считали базельцев конформистами.
"Война" довела ситуацию до абсурда, – писали в местной газете Schweiz am Wochenende. – Они оккупировали уже оккупированный дом. Создали свой сквот внутри сквота. Соседи, которые еще недавно активно боролись с полицией, не раз угрожали им вызовом той самой полиции".
На общем домовом собрании мигрантов решили выселить силой. И заранее объявили об этом своим гостям, посоветовав уезжать в депортационный лагерь.
"Я такого ада там наговорил, – хохочет Воротников. – Переводчик в ужасе предлагал взять свои слова обратно, мол, посмеялись и ладно. А я ему говорю, как так, я же старался! На следующий день все это вышло и начался полный ад в нашей жизни. Нам отказывали все, юристы не отвечали, начали писать, что мы не настоящая "Война", что мы грабим и убиваем".
Но граф Шварценберг свое обещание сдержал, и несколько месяцев "Война" прожила в его замке "Орлиное гнездо" XIII века постройки, одной из главных туристических достопримечательностей юга Чехии. Половина замка была открыта для посетителей, а во второй половине жили они.
Второй замок неподалеку, в Чимелице, художникам отдали под студию. Под окнами гуляли павлины. Никаких конфликтов на этот раз не было. Один раз им оставили записку с просьбой мыть посуду. Но в январе художники переехали в центр Праги – по их словам, чтобы отправить Каспера в школу.
Квартиру на Староместской площади им выделил цыганский барон. С ним они сдружились на почве выступлений за закрытие свинофермы, работавшей на месте концлагеря для цыган на земле Шварценбергов.
"Чехи – полнейшие е****аты [недоумки], деревенские фашисты, все ложатся спать в 21:00, мне один раз надо было позвонить человеку, а приятель мне говорит: "Ты что, сейчас 21:04, уже нельзя". Мы поругались, – бурчит он. – Италия – красивая страна, только люди там м**кие [дурацкие]. Как обезьяны скачут по этим руинам. Не римляне далеко. Немцы не самые плохие, но есть одно правило: если попадешь в германскую систему и если хоть раз ослушаешься, то тебе будет очень х**о [худо]".
В декабре 2017 года художники зашли в одно из берлинских кафе с вопросом, нет ли у кого места для ночлега. Одна из посетительниц отвела их на причал и показала укрытую брезентом лодку. Там "Война" оставалась до тех пор, пока не ударил мороз.
"Чего не понимают некоторые имитаторы художников в России? Что настоящий зэка должен стремиться к свободе. В тюрьму можно идти, если тебя поймают. Нельзя идти в тюрьму добровольно. Свобода превыше всего. "Войну" ***й [не] поймаешь. "Война" неуловима".
Воротников и Сокол явно гордятся, что сохранили первоначальную идеологию и образ жизни группы. Так через семь лет после раскола стало понятно, что "Война" разделилась не на московскую и питерскую фракции, а на анархистскую и коммерческую.
"Это б****и [шлюхи] продались и ради медийного эффекта в тюрьму пошли, очень горько было наблюдать, – добавляет Коза, имея в виду осужденных на два года участниц Pussy Riot. Надежда Толоконникова отказалась говорить с Би-би-си о бывших соратниках, объяснив это желанием "не навредить".
"Пойми, группа "Война" – это два е***тых [отмороженных] человека, которые всех пинками заставляли делать акции. Мало кто выдерживал больше одной акции. У нас люди сбегали прямо посредине акции, представляешь? Так что никаких друзей у нас в России не было. Мы никогда и ни с кем толком не общались. Мы всех х***сили [ругали]".
– Вы классические юродивые.
– Это слишком примитивно. Мы великие художники. Европейские анархисты живут в соцжилье и получают велфер. А мы – махновцы, флибустьеры.
"Помощь со стороны Вор принимает как само собой разумеющееся. При этом самих людей отталкивает с презрением. Детям они позволяют всё, никаких ограничений, – вспоминает работавший с "Войной" журналист Павел Гриншпун. – А благодарности от них никакой не дождаться. Во многом это причина бытового и юридического кошмара, в котором они живут. Этот странный микс наглости, дикой уверенности в том, что мир им должен, не без обаяния. В этом есть что-то религиозное, это их крестный путь".
В конце нашей встречи в Берлине на прощание Воротников сказал: "Есть у меня ощущение, что скоро что-то нехорошее случится". Через две недели после стычки с полицией, которую вызвали жители дома с дворницкой, он пропал. Чтобы выяснить, нет ли Воротникова в СИЗО Берлина, сочувствующие судьбе "Войны" перевели в изолятор 10 евро на его имя. Деньги вернулись на счет с пометкой "Адресат не опознан". Коза осталась на лодке с тремя детьми.
Фото: Art-group "Voina"
Они спят в верхней одежде, а утром идут в "Макдоналдс" отогреваться, вечера проводят в прачечной. Все мытарства Коза по-прежнему фотографирует и выкладывает на своей странице в "Фейсбуке". Через неделю русские эмигранты, живущие в Берлине, начали обсуждать вопрос о вызове органов опеки и изъятии детей.
Коза собрала из комментариев сплошной текст и вывесила его отдельным постом под заголовком "Донос российского эмигранта пятой волны на группу "Война" в детское гестапо". Она написала обращение к детскому омбудсмену России Анне Кузнецовой, сходила на эфир к Андрею Малахову и раздает интервью российским и немецким газетам.
Текст: Олеся Герасименко, Русская служба Би-би-си
Оригинал
Донбасс-Шоколад |
Беспросветные девяностые |
|
</> |