Хроники коронавируса 49

inkogniton — 02.05.2020 — Коронавирус Вчера позвонил любимый коллега И. Он живет далеко от нас, но тоже в Лондоне, на самом краю. Я давным-давно хочу поработать с ним над какой-нибудь задачей, он хорошо понимает в одной из самых любимых мною тем, и с ним, мне кажется, приятно работать. Я даже звала его в гости несколько раз, но никак не складывалось. И вот, вчера вдруг раздался звонок, я ответила, и немедленно поинтересовалась что случилось и на какой вопрос я могу ответить. Он немного растерялся, кажется, но быстро взял себя в руки и начал просто говорить. Нет, сказал, вопросов нет, вообще не про работу, просто так позвонил. И это был тот редкий случай, когда я совершенно растерялась -- что, совсем просто так? Ну да, -- спокойно подтвердил он, будто он мне каждый день звонит совершенно просто так. Мы долго говорили и темы всё не кончались. Ну, как вам на карантине? -- смеясь, спрашивал он. Нам нравится, -- честно отвечала я, зная, что кто-кто, а он точно меня поймет, -- мы работаем. Ну да, -- расхохотался он, -- у меня похоже. Оказалось, что вдруг столько времени на работу появилось, прямо страшно, если его в ближайшее время отменят, я еще не всё успел. С другой стороны, -- продолжал он задумчиво, -- ты знаешь, я теперь с рыбаками разговариваю! С какими рыбаками? -- изумилась я, всё пытаясь понять аллегория ли это и, если да, то что имеется в виду. С обычными, с теми, которые на каналах живут, в баржах. Вот вы у меня не были, -- не укоризненно, скорее констатируя факт, продолжил он, -- а я живу прямо на канале, у меня туда окна выходят. И эти в баржах, которых я называю рыбаками, прямо у меня под окнами. Так вот теперь, -- засмеялся он от души, -- я с ними разговариваю, представляешь? Высовываюсь в окно и мы кричим что-то друг другу. А что кричите? -- еще изумленней спрашивала я. Да всё подряд, я, честно говоря, не помню. Но сам факт, сам факт! И. не очень разговорчив, он сдержанный и флегматичный, потому я всегда особенно ценила наши встречи, когда мы говорили не только о работе, но и смеялись, шутили, ходили обедать. Но чтобы он разговаривал с рыбаками и звонил просто так? Воистину, что карантин с людьми вытворяет.

После я рассказывала об этом Ыклу. А мне сегодня И. звонил, -- как бы мимоходом сообщила я. И.? И что он хотел, рассказывай скорее, -- Ыкл обернулся и нетерпеливо посмотрел на меня. И. нам обычно рассказывает о массе интересных задач -- как решенных, так и открытых. У него широкий спектр интересов и его всегда интересно слушать. Но это же был не обычный разговор! Ничего не хотел, -- стараясь не засмеяться, продолжила я. В каком смысле ничего? -- Ыкл смотрел настолько обескураженно, что я не выдержала и рассмеялась. Ну чего ты смеешься? Что значит ничего не хотел? Что, никакого вопроса не было? А для чего тогда звонил? -- Ыкл продолжать засыпать вопросами, не давая мне сказать. Просто так звонил, -- торжественно сообщила я, -- представляешь? Просто так. Просто для того, чтобы поговорить. Не о работе, в смысле о ней тоже, конечно, куда же без этого, но звонил-то он без конкретной цели, просто так! Ыкл так восхищенно смотрел на меня, что я на секунду почувствовала себя гением коммуникаций. Впрочем, поскольку я честна сама с собой, это ощущение прошло так же быстро, как и началось. Мои коммуникативные способности ни при чем, это всё карантин.

Сегодня распогодилось и снова вернулась изумительная весна. Мы шли, как всегда, на нашу утреннюю прогулку, когда нас вдруг окликнула госпожа, живущая в доме с другой стороны дороги. Простите, -- позвала она нас, я обернулась, -- да? Вы меня простите, -- начала она вежливо, -- мы за вами вот уже месяц каждое утро наблюдаем, а особенно за маленькой! Сколько ей лет? В это время дитя радостно бежала впереди нас, тем бегом, который я называю бегом, Ыкл же усмехается -- она не бежит, она торопится. Два года, -- закричала я в ответ. Два? -- изумленно посмотрела госпожа, -- как же ей нравится ходить, просто любо-дорого смотреть! Не просто ходить, -- поспешила уточнить я, -- бегать! Да, да, -- согласно закивала госпожа, -- мы каждое утро смотрим и любуемся, просто неудобно было приставать к вам с расспросами. В это время Ыкл уже убежал вперед, за торопящейся дитятей, посему я быстро кивнула и побежала следом. Хорошей вам прогулки, -- помахала нам госпожа вслед, -- берегите девочек! Мы дошли до леса, в котором всё еще было мокро и очень грязно. Но не нравилось это только мне. Дитя восторженно забралась в лужу и начала изо всех сил топать, внимательно наблюдая куда разлетаются брызги. Время от времени поднимала на нас глаза и счастливо хохотала. Я не могла на это смотреть -- дитя вся была в грязи, с ног до головы, я всё порывалась достать ее из лужи, Ыкл же меня останавливал и смеялся -- это ее святое право побарахтаться в луже, это, между прочим, -- сохраняя серьезность, сообщил он мне, -- один из важных этапов развития! Ну, если этап развития, -- вздохнула я.

Я всё старалась смотреть в другую сторону, но у меня не получалось, дитя так заразительно хохотала, что сохранять спокойствие было просто невозможно. У меня тоже этап развития! -- вдруг громко сообщила чадо и залезла в соседнюю лужу. Ыкл посмотрел на меня и рассмеялся: ты не расстраиваться должна, а радоваться! Чему? -- удивилась я. Тому, -- еле сдерживая смех, отвечал он, -- что я этот этап развития уже прошел! Мы стояли рядом с лужей добрых минут пятнадцать, когда дитя, наконец, решила, что всё уже исследовано и можно идти дальше. На ее вид я старалась не смотреть -- брызги грязи были везде: на лице, на руках, даже, кажется, на капюшоне любимой кофты, который, к счастью, защищал волосы. Ничего, подумала я, как придем, так сразу отправим в стиральную машину -- целиком. Я вспомнила как когда-то давно, когда чадо была приблизительно в этом же возрасте, они как-то вернулись с прогулки в таком же виде -- чадо была в грязи с головы до ног, а я никак не могла понять где можно было так измазаться в сухую почти летнюю погоду. К тому же, как это получилось с чадом, когда она не терпела даже немного грязные руки, а сразу бежала и просила их помыть. Ыкл очень гордился собой: мы нашли лужу, я ей показал как туда залезть и ей очень понравилось! Вот последнее было видно невооруженным глазом -- чадо сияла словно начищенный до блеска самовар, ничего не говорила, только хохотала без устали, и продолжала хохотать даже во время купания.

Дитя и чадо обследовали еще несколько луж и пришло время поворачивать домой -- нас ждала работа, а чадо торопилась на гимназические уроки. У всех дела, обычный субботний день. Перед тем, как заходить в дом, я восторженно посмотрела на огромные белоснежные соседские каллы -- их очень много, они рвутся наружу, они радуют взор и сообщают о том, что жизнь прекрасна. Я всегда останавливаюсь, чтобы хоть недолго на них посмотреть.

Повсюду умопомрачительные запахи -- все вокруг расчехлили свои мангалы и что-то жарят. Выходишь в сад, вдыхаешь и завидуешь. Сегодня я, кажется впервые за много лет, по-настоящему вернулась в детство. У каждого свои маркеры детства, свои якоря. У меня -- жареные пельмени. Я никогда не любила вареные пельмени. Всегда удивленно смотрела на восхищенные взгляды, но вот жареные -- это же совсем другое дело! Когда я была маленькая, их иногда жарил мне брат. Он нарезал много лука, много помидоров, наливал на раскаленную сковороду немного масла, после распределял по всей поверхности лук и помидоры, ждал немного, чтобы помидоры схватились, а лук стал чуть прозрачным, и только тогда выкладывал на эту подушку пельмени -- прямо из морозилки. Накрывал всё это крышкой и томил на небольшом огне какое-то время. После всё перемешивал -- лук и помидоры охватывали пельмени со всех сторон, там и здесь прилипали к самим пельменям, которые, к тому времени, немного разбухали и будто дышали на сковороде -- их пухлые бока то поднимались вверх, то опускались вниз, словно они жаловались на то, что им жарко. Он опять накрывал всё крышкой и ждал еще какое-то время. Я же пристально следила, сидела, давно готовая, за столом и только ныла беспрестанно -- ну когда уже, когда? Не мешай, -- отмахивался он от меня, и что-то творил, опять перемешивал, опять то накрывал крышкой, то снимал ее аккуратно, отодвигаясь немного, чтобы не обжечься струей ароматного пара. Ничего, кажется, я не любила так, как эти жареные пельмени. Мои родители поражались -- между душистым жарким из говядины и жареными пельменями я всегда, не задумываясь, выбирала жареные пельмени.

Я не ела жареные пельмени, кажется, сто лет. Но вчера мы обсуждали что же мы будем сегодня есть на обед, будем ли пытаться опять что-то заказать, я же вспомнила о пельменях в морозилке и аккуратно предложила пообедать жареными пельменями. Готовить их, конечно же, вызвалась сама -- так, как я это помню. Чадо ухватилась за идею -- они никогда такого не ела, потому восторженно смотрела и изо всех сил кивала, соглашаясь. Когда пришло время обеда я пошла на кухню. Я нарезала несколько луковиц на тонкие кольца, разделила их на составляющие, нарезала все имеющиеся помидоры и приготовилась творить -- так, как когда-то давно, творил для меня и себя мой брат. Я выложила пельмени на подушку из чуть пустивших сок помидоров и ставшего чуть прозрачным лука -- часть с грибами, часть с мясом (будто бы гарнир), я, как и положено, накрыла крышкой. Я колдовала почти полчаса -- то убавляя, то прибавляя огонь, всё следила за тем, дышат ли пельмени, поднимаются ли их пухлые бока, не отходила ни на секунду -- чтобы не испортить, чтобы всё получилось правильно. Я положила нам и тех и других: бока их стали румяными, в смеси из прозрачного лука и ярких помидоров они смотрелись диковинным заморским блюдом. Впрочем, для меня сегодня они, в каком-то смысле, и были диковинным заморским блюдом. Мы сели есть. Я попробовала и окунулась в детство. Я не помню были ли те пельмени так же хороши, но эти, бесспорно, получились ровно такими, как мне хотелось. Мама, -- чадо спешила сообщить о своих впечатлениях, -- очень вкусно, правда! Какие хорошие пельмени! Мама, -- задумчиво посмотрела она на блюдо, -- пельмени, на самом деле, это почти как гиезы, только немного другие! Вот оно -- современное поколение и современные нравы. О, ужас. Впрочем, это действительно почти как гиезы, только немного другие, не поспоришь ведь. И это, несомненно, еще одна вещь, которую я запомню как карантинное наследие -- жареные пельмени, с помидорами и луком, как положено, как в детстве.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив