Хроники ЕленВанны: наука и жизнь

А сегодня в семь надо было вставать, и глазки отчаянно сопротивлялись насилию. Пришлось вставить спички и выползти из дома в час, когда обычно меня только зовут завтракать.
Выбирая из вариантов «пойти в Ашан» и «провести инвентаризацию детских вещей», я выбрала павильон «Атом» на ВДНХ, про который из каждого угла рассказывают, ребёнок тоже советовал, но приходить надо к открытию.
Ну, последние опаздывающие на работу едут, утешала я себя, а тебе только погулять до обеда, смотри, как красиво!

Резонно решила совместить приятное с полезным: побыть отважным путешественником на снежных просторах и полежать в тепле, не может же быть, чтобы в этом Атоме не было мягких мест и кофе.
Пока дошла по свежему снегу, уже устала.
Внутри высокие технологии, гардероб и бесплатные билеты для турникетов, все вокруг такие вежливые, как будто тебя только и ждали. Рвалась в туалетные кабинки, изо всех сил дергая каждую из ста, потом сдалась, вернулась к ещё более вежливым уборщицам, которые так вчетвером и пошли мне показывать, нежно улыбаясь, что дверцу надо толкать от-се-бя, ЕленВанна!
Чтош, атом – он и есть атом; с тех пор, как мы с атомщиками слушали одни и те же лекции, мало что изменилось в вопросах просвещения молодых поколений. Всё боль-мень известно, и химлабы почти такие же, как сто лет назад, я у ребёнка на защите плакала, когда его лабу увидела. И разные пульты управления видела, и телевизор КВН у дядюшки смотрела.



Но красиво, не отнять. Куда-то фотки всей красоты исчезли, но ЕленВанна не врет в таких случаях. Главное – куча мест, где можно прилечь в прямом смысле. С книжкой на научную тему: «можно ли умереть от горя?». Если коротко, то да.
Это я легла на качалку и почитала немножко про разбитое сердце: «Глава 3. Сердечные имплантаты и механические сердца»


«…принято считать, что синдром такоцубо больше присущ женщинам, потому что они более эмоциональны. Но не всё так однозначно.»
В этот момент я вспомнила, как прямо сейчас Главный Сантехник сражается за целостность нашей квартиры, и согласилась с автором.
Решила не расстраиваться и не читать ничего больше ни про мозг, ни про сжиженные газы, даже любимую «Физику невозможного» не взяла в руки; пошла по кругу нюхать цветочки, живые пока, слушать птичек и смотреть на уютные лежбища и гамаки.


Можно даже по трубе скатиться этажом ниже, к туалетам, но мне было не срочно.

Нашла себе тоже норку: в «дупле» «дерева» стояло прекрасное английское кресло, над которым время от времени раздавался далекий крик: «Ёёожи-ик!!!». И стучал метроном. Народ заглядывал и пугался. Чтобы не поддаться искушению выпрыгивать из дупла и пугать прибывающих с каждым часом посетителей, уехала из этого Атома и сидела в кафе «Перекрёстка» в минуте ходьбы от дома, потягивая холодный капучино и ожидая приказа явиться пред светлы очи измученного общением с представителями власти Главного Мученика.
В квартире резко пахло сырой, ни разу не стиранной одеждой чужих мужчин, страдающих и употребляющих, о чем Минздрав без толку предупреждает и предупреждает.
Итого с куста семьдесят тысяч = мой отдых, а труба капает потихоньку.
— А вы открутите чуток, а потом обратно заверните, — сказал по телефону специалист.
.
|
</> |