Храмовая пища: отбросив желания и иллюзии. Путь чая одного монаха

remch_ch — 02.12.2019 С давних времён в буддийских храмах в отношении приёма пищи и чаепития употребляют слово «табанса». Интересно, что в миру его используют в значении «частый случай» или «обычное дело». Это показывает, что чай в храмах и монастырях, подобно пище, является важной составляющей каждодневной духовной практики.


Монахи собирают чайные листья на плантации храма Сонам-са у подножия горы Чоге-сан (Сунчхон, провинция Чолла-намдо). Этот храм — один из немногих в Корее, где чай выращивают традиционным способом.


Храм Сонамса (선암사)





В буддийских храмах монахи должны соблюдать определённые правила, установленные, чтобы облегчить неудобства, связанные с жизнью в общине. В традиционных буддийских храмах Кореи, где делается упор на дзен-медитацию как путь к прозрению, в центре всех ритуалов находится чай. Подношением чашки чая Будде начинают утреннее богослужение, чаем же поминают предков в годовщину их смерти.

Монаха, ответственного за заваривание и подношение чая, называют «таду» или «тагак». В этих словах иероглиф «чай» читается как «та». Чайная комната зовётся «тадан», а барабан, возвещающий время чаепития, — «таго». Чаепитие стало важной частью храмовых ритуалов не только потому, что монахи любят пить чай. Когда духовная сфера дзен-медитации встречается с такой физической материей, как чай, возникает ещё один духовный мир, в котором дзен и чай едины. Буддийский путь чая вмещает широту и глубину жизни в чашку чая, которым мы буднично наслаждаемся каждый день.


Досточтимый Ёён (справа) и его ученик, досточтимый Помён, срывают чайные листья на Плантации праджня-чая в Хэнаме (провинция Чолла-намдо). Они унаследовали дух и способ изготовления чая мастера Чхои, создавшего в поздний период Чосон корейский путь чая.

Священное место чайной культуры Кореи

Когда летающая в небе птица хочет отдохнуть, ей достаточно одной ветки. Подобный смысл заложен в названии скита Ильчжи-ам в храме Тэхын-са. В этом скиту на склоне горы Турюн-сан в Хэнаме, расположенном на южной оконечности Корейского полуострова, более 150 лет назад жил мастер дзен Чхои (1786—1866), известный как человек, возродивший угасавшую чайную культуру Кореи.

Весной 1830 года, когда мастер Чхои кипятил на жаровне воду для чая, один монах-неофит спросил его, что такое путь чая. Чхои ответил ему словами из своей книги «Тасинчжон» («Летопись духа чая»): «Чай готовят с душой, хранят в сухости и заваривают чисто. Путь чая естественным образом обретает завершённость в стремлении к душевности, сухости и чистоте». «Тасинчжон» — это книга, в которой Чхои собрал выдержки из раздела о чае, содержащегося в «Полном собрании книг обо всём ценном» («Ваньбао цюаньшу») — своде полезных знаний, составленном Мао Хуаньвэнем из Цинского Китая. В его классическом труде по корейской чайной культуре описывается всё — от сбора чайных листьев до поддержания чистоты во время обработки чая.


Храм Сонгванса (송광사(순천)

Летом 1837 года с вопросом о пути чая к Чхои обратился ещё один человек. Это был Хон Хёнчжу (1793—1865), зять короля Чончжо. В ответ мастер написал «Оду корейскому чаю» («Тондасон»), в которой, восхваляя чай, производимый в Корее, за то, что у него есть и вкус, и лечебные свойства китайского чая, заметил, что «путь чая — это достижение беспристрастности посредством соединения чая и воды».

Скит Ильчжи-ам, построенный Чхои в 1824 году и служивший ему домом более 40 лет, сгорел после смерти мастера. Только в 1980 году, когда уже мало кто помнил, где стоял скит, его отстроили заново. Досточтимый Ёён, который посвятил себе выращиванию, селекции и производству чая, уже 18 лет является хранителем Ильчжи-ама. Монах впервые познакомился с путём чая в Хэин-са, где он прошёл обряд посвящения. Наряду с такими людьми, как художник Хо Бэннён (Пэкрён), монах и борец за независимость Чхве Бомсуль, и другими мастерами чая, он принадлежит к первому поколению тех, кто возглавляет современную чайную культуру в Корее. Чхве Бомсуль дал чаю, который делает Ёён, имя «паня-чха», или «праджня-чай», где слово «паня» — корейское произношение санскритского термина «праджня», означающего просветлённую мудрость.

В большинстве трудов о чае говорится, что лучшее время для производства чая — примерно 20 апреля, но Чхои считал, что самым хорошим является период около 5 мая, поскольку Корея находится на большей широте, нежели главные чайные регионы Китая. Следуя совету мастера, Ёён на своей чайной плантации на середине склона горы Турюн-сан тоже собирает первый урожай в начале мая.


Только что собранные чайные листья сортируют, обжаривают в железном котле и скручивают. Процесс повторяют два-три раза. Досточтимый Ёён (крайний справа) и его ученики обрабатывают чайные листья, собранные на Плантации праджня-чая возле храма Тэхын-са, внесённого в Список всемирного наследия ЮНЕСКО.

«Если чай — это душа, то чашка — вместилище души. Когда я тихонько наклоняю чашку, в которой дрожит, мерцая, весенний тёплый воздух, в моей душе колышется зелёная волна, будто бамбуковая роща под прояснившимся после дождя небом».

Община праджня-чая

Зимой 1996 года общественные деятели Хэнама организовали общество «Намчхон дахве», чтобы учиться пути чая у Ёёна. Создав общину чайной культуры, они собирались для чайных церемоний и занятий духовной практикой с Ёёном, а в 1997 году начали выращивать чай на плантации, впоследствии получившей имя Плантация праджня-чая. В 2004 году здесь впервые провели «тасинчже» — церемонию в честь сбора урожая чая, поднеся духам чай, заваренный из листьев первого урожая, собранного на этой плантации. Этот ритуал проводят и по сей день, чтобы чашкой чая отблагодарить духов за урожай и подтвердить, что небо, земля, человек и всё живое связаны друг с другом.

Процесс производства листового зелёного чая включает в себя обжарку, скручивание и сушку. Мастер Чхои создал пять видов чая, включая листовой и прессованный чай. Ёён тоже делает разные виды чая в зависимости от состояния чайного листа. Монах подчёркивает, что технологию производства следует варьировать, и здесь важна не температура котла, а погода во время сбора чая и количество влаги в собранном чайном листе. В основном Ёён делает листовой и прессованный чай из листьев, обжаренных в металлическом котле, под которым горят дрова. Благодаря знаниям, полученным во время поездок по чайным плантациям в Корее и за рубежом, мастер развил сверхъестественное умение определять время обжарки и регулировать силу огня в зависимости от состояния собранного чайного листа.

После обжарки Ёён быстро остужает листья и слегка скручивает. Чайные листья, которые быстро остудили, придают чаю зелёный оттенок, а будучи лишь слегка скрученными, они медленнее отдают свой вкус и аромат, поэтому их можно заваривать несколько раз. Также при лёгком скручивании сохраняется форма листа, поэтому, пока пьёшь такой чай, можно наблюдать, как листья раскрываются в воде. В то же время при сильном скручивании вещества, содержащиеся в чае, высвобождаются разом, делая напиток крепким, но такой чай нельзя заваривать несколько раз. Ёён переживает, что тугое скручивание чайных листьев — это порок чайного производства в Корее. «Технология, когда чайные листья девять раз последовательно пропаривали и сушили, применялась для производства прессованного чая в XIX веке», — говорит он, подчёркивая, что это не является традиционным способом производства чая в храмах. Ёён также настаивает на том, что сушить листья следует естественным образом, а зацикливание на цифрах и формулах приводит к тому, что теряется главный принцип производства чая. Другими словами, важнее сделать чай полезным и вкусным, нежели неукоснительно следовать традиции.

Монах известен тем, что во время производства чая и на собраниях чайного общества бывает острым на язык. Ёён считает, что без рефлексии настоящая чайная культура не сможет укорениться, поэтому позволяет себе резкие отповеди. Он прямо смотрит в лицо фактам и не стесняется в критике. Эта черта характера монаха контрастирует с мягким и глубоким вкусом чая, который он производит.


В скиту Ильчжи-ам при храме Тэхын-са, где продолжают чайную традицию мастера дзен Чхои, монах наливает свежий чай. Вскипятить чистую воду, залить ею чай, когда она станет оптимальной температуры, налить чай в чашку — всё это требует не меньшего внимания и души, чем процесс изготовления чая.

Когда Ёён дегустирует чай первого урожая, он кладёт несколько листочков в маленькую чашку, заливает их горячей водой, немного ждёт и делает один глоток. Это так называемый «чай слезы». Сухой чайный лист, встретившись с горячей водой, разворачивается, а аромат и цвет рисуют в чашке зелёный пейзаж. Аромат такого чая напоминает запах новорождённого младенца, его цвет — прозрачный жёлто-зелёный, а вкус — мягкий и освежающий. От сладкого послевкусия глаза сами закрываются, и ты чувствуешь, как твой рот и тело наполняют солнечные лучи. Это состояние любители чая описывают словами «все 84 тысячи пор раскрылись», с восхищением говоря, что «кажется, будто выросли крылья».


Участники программы «темпл-стей» пьют чай в храме Нэсо-са (округ Пуан-гун, провинция Чолла-намдо).

Связанные чаем

В 1977 году я заполучил место на Инса-доне, чтобы пить чай со знакомыми людьми. На протяжении 40 лет каждую весну я бросался на чайные плантации в надежде услышать вести о весеннем чае. Вид того, как монахи в серых одеждах, вкладывая всю душу, обжаривают чай в котле, всегда был прекрасным и вызывал благоговейный трепет.

Однажды, когда я посещал чайную плантацию Тэхан в Посоне, я заметил монаха, который обжаривал чай на берегу пруда, где в воздухе летали лепестки цветков поздно цветущего сорта вишен. Это и был досточтимый Ёён. Глядя на монаха, который на рассвете обжаривает в котле листья, омытые росой, я погрузился в мысли. Я тоже хотел бы жить, как он. Аромат чая, который окутывает всё тело, когда срываешь чайные листья, перед тем как положить их в котёл, обжариваешь их и просто входишь в комнату, где сушится чай, каждый год заставлял меня мечтать о том, чтобы самому делать чай. Поэтому даже сейчас, когда зацветают вишни с махровыми цветками, ноги сами несут меня в сторону чайной плантации.

Я снова встретила Ёёна в 1986 году в Институте культуры чая Лу-Юй на Тайване, известном своей современной чайной. Я беседовал с тайваньскими любителями чая, когда услышал знакомый голос и, обернувшись, увидел Ёёна. Он сказал, что возвращается в Корею из Шри-Ланки и, чтобы сэкономить, выбрал бюджетный рейс с несколькими пересадками, в том числе на Тайване, и решил воспользоваться этим случаем, чтобы побольше узнать о тайваньском чае. Страсть монаха к чаю была столь велика, что даже во время короткой остановки это было всё, о чём он мог думать. Когда я сопровождал Ёёна в его поездках по чайным плантациям в Хадоне, Посоне, Канчжине, Чанхыне, Кимхэ и на острове Чечжу-до, а также по связанным с чаем историческим местам в Японии и Китае, он неизменно возил с собой чайную чашку и немного чая.

Если бы не чай, я бы, наверное, никогда с ним не встретился. Да и он бы тоже жил другой жизнью. Благодаря чаю я смог немного заглянуть в себя, благодаря чаю я могу немного перевести дыхание. Возможно, это и есть праджня, которой делится с нами чай. Праджня-чай Ёёна даёт нам пищу для размышлений над тем, что означает вести осознанную жизнью, наслаждаясь едой и чашкой чая.


Выставочный зал традиционного дикого чая в Сунчхоне - оздоровительное пространство с условиями для проведения различных программ, связанных с чаем. Он расположен в гуще необычайной красоты леса на фоне природы по пути к старинному буддийскому храму Сонам-са.







В 2017 году, когда Ёёну исполнилось 70 лет, он устроил выставку своих чайных инструментов. В предисловии к каталогу выставки монах написал:

«Если чай — это душа, то чашка — вместилище души. Подогревая воду для чая, я вслушиваюсь в шум ветра в соснах на безлюдной горе, залитой лунным светом, а когда я наливаю его, моя душа, прогулявшись вдоль маленького ручья, присаживается на камень. Когда я тихонько наклоняю чашку, в которой дрожит, мерцая, весенний тёплый воздух, в моей душе колышется зелёная волна, будто бамбуковая роща под прояснившимся после дождя небом». Мне кажется, я видел одну такую душу, которая, спустившись, села на лист бамбука.



Пак Хичжун, президент Ассоциации корейской чайной культуры
Ан Хонбом, фотограф

KOREANA, ЛЕТО 2019 　TOM.15 Nº.2

***
https://koreana.or.kr/user/0014/nd75812.do?View&boardNo=00002429&zineInfoNo=0014&pubYear=2019&pubMonth=SUMMER&pubLang=Russian

https://koryo-saram.ru/put-chaya-odnogo-monaha/

http://www.koreatriptips.com/ru/tourist-attractions/2017128.html

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив