Хотели как лучше - 11

      Праздники прошли, начинаются суровые будни. Продолжим начатую endless story про внешнюю политику Tyrann'a...

      Итак, прибрав к рукам восточную Ливонию, Иван Васильевич на всякий случай решил, тем не менее, прощупать настроения и западнее. От его имени воевода П.И. Шуйский отправил послание в Ревель, в котором добрым ревельским бюргерам и тамошнему епископу было предложено (на весьма выгодных условиях) перейти в московское подданство. Ревельцы ответили отказом. Ну и ладно, решили в Москве и пока оставили их в покое – надо было осваивать восточную Ливонию, государеву отчину с древних времен.
      Тем временем появились и первые желающие поиметь свою долю от ливонского наследства. Первым в этом деле отметились датчане – как ни странно, должен был откликнуться Жигимонтович, однако он пока сидел тихо, как мышь под веником (не иначе, как строил ковы против Ивана, желая натравить на него злого татарина). Датский король начал обнадеживать ливонцев всяким авансами (и деньгами, и предложением своих услуг в переговорах с Иваном, и даже готовностью, если что, повоевать с Московитом), так что ливонцы откликнулись (не все, конечно, но кое-кто – тот же эзельский епископ Мюнхгаузен) на его предложения, полагая, что лучше будут датчане, нежели эти варвары. Ободренные таким приемом датчане начали готовиться к поездке в Москву, предвкушая удовольствие от обладания частью Ливонии
      Судьбой Ливонии обеспокоился и испанский король Филипп II, недавно овдовевший (его супругой была небезызвестная Мария Кровавая, и именно при этой сладкой парочке Ричард Ченслер прибыл к Ивану в гости), выразившие пожелание, чтобы могущественный государь, великий князь Руссии, дражайший друг и прочая и прочая и прочая Иоанн Базилио не обижал ругодивцев. Впрочем, Филипп зря волновался – в Москве всерьез озаботились тем, чтобы Нарву сделать русскими воротами на Запад и ругодивцев всячески обхаживали, дабы им ни в чем не было обид.
      А тем временем в замке у шефа (зачеркнуто) ландмейстер и рижский архиепископ вынашивали план великой мсти – бить челом об исправлении своих вин Ивану они не собирались, а момент для мсти был благоприятным. По завершению кампании русские войска, по обыкновению, были распущены по домам, а во взятых городах и замках остались небольшие, по нескольку десятков, в лучшем случае, сотен детей боярских, стрельцов и казаков на «зимованье». Этим-то и решили воспользоваться Фюрстенберг и Вильгельм.
Расслабившиеся после победного лета и начала осени 1558 г. русские воеводы и головы наместничавшие в государевой отчине ливонской не сумели вовремя заметить военные приготовления ландмейстера и его рижского «партнера» (старая вражда была забыта – общий враг с Востока объединил их).
      Целью пода объединенных сил Ордена и рижского архиепископа должен был стать Дерпт, взять который наши ландсгерры намеревались с помощью многочисленных «ждунов». Ценой больших усилий и затрат, собрав немалое (злыя языки утверждают, что чуть ли не 10 тыс, пехоты и конницы, правда, с артиллерией был напряг, в особенности я тяжелой), в конце сентября ливонское воинство во главе с орденским коадъютором Г. Кеттлером выступило дирекцией прямо на Дерпт.
      Известие о ливонском контрнаступе хотя и было неожиданным, но наместника Дерпта князя Курлятева не привело в панику. Он немедля начал готовиться к осадному сидению – привел в порядок укрепления и артиллерию (насколько это было возможно), усилил гарнизон города, провел розыск «ждунов» (и немало в этом преуспел – расчет архиепископа и ландмейстера на пятую колонну провалился) и сообщил о намерениях врагов в Москву. Москва, правда, решила особо не торопиться расходовать силы на отражение контрнаступа и отправило на помощь Курлятеву немногочисленную рать, собранную со псковских земель и с новгородской Шелонской пятины, да и тех добре истомных, к тому же, судя по всему, без пехоты и без артиллерии. В общем Курлятеву нужно было полагаться только на себя.
      К счастью для воеводы, на пути у ливонской рати оказался замок Ринген, а в нем триста (ладно, чуть больше, чем триста, но все равно немного) героев по главе с головой Русином Игнатьевым. Почти месяц триста мужей Русской земли отбивали приступы басурман и выдерживали огонь неприятельской артиллерии (хорошо хоть, что у Кеттлера и его «товарища» Фелькерзама не было тяжелой осадной артиллерии, иначе было Игнатьеву и его бойцам пришлось бы совсем туго). Однако сила и солому ломит. И когда запас пороха в замке был исчерпан, очередной штурм рингенцы отразить не смогли. Замок пал, а те из его защитников, кто уцелел и попал в плен, частью были казнены, а остальные (в том числе и сам Русин Игнатьев с сыном, переморены зимой в ливонских темницах. Однако идти на Дерпт было уже поздно – распутица, холода и отсутствие провианта и фуража делали попытку взять Юрьев бессмысленной.
      Дерпт был спасен, а гибель гарнизона Рингена требовала отомщения, и за ним дело не стало. To be continued.

      То, что осталось от Рингена к сеодняшнему дню...