Хлебцы и тайный код

Так вот.
Каждый день я вкладываю в сына частичку цивилизации. Чистые руки. Салфетка. Бутерброд, намазанный с достойной музея аккуратностью. Я почти верю, что однажды он станет взрослым, который не станет вытирать варенье о шторы.
Но потом в кухню входит мой муж.
Берет два хлебца(круглые, тонкие, словно вафли, но лишенные всяческого стыда).
И — бац! — превращает их в нечто среднее между каракатицей и летающей тарелкой, зажимает это творчество между губами и…
— Бл-бл-бл! — говорит он голосом, будто его душат в космическом вакууме.
Сын замирает. Его глаза расширяются. В них — узнавание.
— Бл-бл-бл! — тут же отзывается он, хватая свои хлебцы.
Я наблюдаю.
Это не просто игра. Это что-то глубже.
Мужчины, видите ли, рождаются с врожденной способностью превращать любые предметы в абсурдные существа и издавать при этом нелепые звуки. Это их способ коммуникации. Их «Одиссея». Их «Война и мир».
Я пробую присоединиться.
— Бл… бл? — неуверенно крякаю я, размахивая хлебцами.
Они смотрят на меня, как на кошку, которая вдруг заговорила человеческим языком, но с чудовищным акцентом.
— Мам, — мягко говорит сын, — ты делаешь это неправильно.
Муж молча кивает. В его взгляде читается: «Это высшая математика, дорогая. Тебе не понять».
И вот я сижу, наблюдая, как два представителя Homo sapiens устраивают межгалактическую дуэль хлебцезавров, и думаю:
Может, это и есть настоящая мужская солидарность? Не рукопожатия, не спорт, не эти ваши «крепкие объятия».
А вот это.
Бл-бл-бл.
И хруст хлебцев.
Так-то.
|
</> |