Hell is round the corner
nnikif — 01.05.2010
Вот я сегодня первый раз
за два дня поспал. Проснулся, и понимаю, что ужас не уходит, хотя
до того среди все следственно-милицейской рутины будто бы его увели
на второй план. Интересно, что будет с девочкой, когда стрессовая
защита пройдет, и ее, наконец, накроет.
Известное поэтическое высказывание, что ад всегда рядом, в сердце
твоего соседа, теоретически я давно знал, но настолько явственно в
этом убедиться, и самому в этот ад быть погруженным, я никак не был
готов.
Попробую по порядку. Кто такой Илья Трушевский, вы, если не знаете,
можете легко прогуглить. Один из самых "модных и перспективных"
молодых художников Питера-Москвы. Я приехал в Москву на разные
окололитературные события, Илья пригласил к себе пожить. Все было
хорошо, пока ночью он с товарищем не притащил к себе домой пьяную
девочку, и они не стали ее насиловать. Жили мы в одной комнате,
когда они пришли, я уже собирался спать, так что все мои вещи,
документы, телефоны, одежда кроме брюк и проч. остались там же,
откуда раздавались истошные крики сопротивлявшейся девочки, и
угрозы (упоротого, вероятно) Ильи: "возьми член в рот, дура!
разними руки, блядь! возьми член, сука!".
Если
бы я был тем, кем каждый хотел бы быть, я бы, наверное, вошел в эту
комнату и попробовал разрулить ситуацию. Раскидав, если
понадобится, Илью, его интеллигентного хипстерообразного товарища,
и, возможно, соседа из второй комнаты, который заходил к Илье с
просьбой прикрыть получше дверь, чтобы не было так
шумно.
Но я этим другим увы не был, поэтому те минут двадцать (а может и
куда больше, это был реальный ступор), которые я на кухне-в
сортире-в ванной тормозил, не зная, что делать, были, наверное,
самые ужасные в моей жизни минуты. Потом понял, что ключи у меня
все-таки есть, куртка висит в прихожей, из квартиры можно выйти. В
пункте милиции на Курском вокзале я милиционеров ждал минут 45.
Приехав, они, разумеется, стали меня одобрять: зачем ты
вмешиваешься, сам же крайним будешь, почему было не присоединиться
к веселью и т.д.
Впрочем, на квартиру мы приехали, и когда милиция вошла в комнату,
там все было так же: девочка кричала и сопротивлялась, Илья тыкал
ей членом в рот. Только интеллигентный хипстерообразный товарищ
успел смыться. Ну и, как я потом понял, они ее все-таки смогли в
несколько мест отыметь, на лицо и другие части тела кончить. В
сумме все длилось примерно два часа, девочка мне потом сказала, что
по ее ощущениям -- примерно часов шесть.
Дальше все было как полагается: мы ехали в машине, Илья, с
улыбочкой "Шоколад ни в чем не виноват" застенчивым голосом
объяснял девочке, что его ни в коем случае не надо сажать, а если
кого и сажать, то хипстера. Мы приехали в участок, там Илья и
девочка отрубились, милиция взяла мои показания, сказав, что дело
скорее всего развалится. Я уехал с вещами к двоюродному брату. Там
только успел присесть, как милиция по телефону сказала, что девочка
пришла в себя и все-таки пишет заявление, к делу подключается
прокуратура, короче, надо ехать обратно.
Что было потом, рассказывать не особо интересно. Могу только
сказать, что происходят все эти дела убийственно медленно, а само
слово "изнасилование" пробуждает у работников милиции совершенно
неисчерпаемые способности к веселому юмору. В прокуратуру Илью
увезли в наручниках, и свободы ему, по всему, в этом году не
видать, и в следующем тоже.
Вопрос, который я хочу задать, следующий. Когда я утром входил
собирать вещи, офигевший Илья мне сказал: "Коля, я от тебя такого
не ожидал". Скажите, может быть, я действительно не с тем уставом в
Москву приехал? Может быть, действительно этикет требует от гостя
не замечать, когда хозяин с приятелем бъет и насилует беспомощную
девочку? Тем более если этот хозяин -- творческая личность. Роману
Поланскому ведь кто только не сочувствовал. И я хочу понять -- был
ли это упоротый бред, или он действительно не ожидал от меня
этого? Т.е. на полном серьезе видел во мне человека, который в
такой ситуации заткнет уши или просто пойдет подышит свежим
воздухом.
Все это какой-то
адский ужас. Во-первых, я не могу никуда деть звучащие в ушах крики
девочки. Они появляются сразу же, как только вокруг делается тихо.
Во-вторых, мне кажется, что я теперь никогда не смогу перестать
бояться людей.