Гвозди бы делать из этих детей
olga_srb — 17.03.2016 Моя первая учительница, Вера Александровна, была очень добрым человеком. Во всяком случае, до того, как начала работать в школе. Мы, дети, этого счастливого времени, конечно, не застали, но я уверена, что оно было.В школу я пошла с понедельника, потому что 1 сентября в том году совпало с первым днем недели. С этого первого понедельника мы, новоиспеченные учащиеся, усвоили: «хочешь жить – сиди спокойно!», потому что из воспитательных принципов Веры Александровны ведущим был дисциплинарный.
Хорошо помню, что понедельник и вторник были полностью посвящены репетициям: как сидеть, не шевелясь; как вставать, бесшумно поднимая крышку парты; как садиться, еще более бесшумно опуская крышку парты; и как поднимать руку, не отрывая локтя правой руки от парты. Тех, у кого усвоение перечисленных «учебных навыков» вызывало затруднения, Вера Александровна щелкала по лбу. Первый раз – пальцем, второй и последующие - линейкой. От пальца на лбу оставалось белое пятно, от линейки – красная полоска.
Вера Александровна была очень аккуратным человеком. По крайней мере, она не переносила грязных детей. И если кто-то умудрялся испачкаться пастой из шариковой ручки, его выводили к доске и энергично высмеивали. По команде Веры Александровны мы все смеялись. Как заложники, для которых главное – не обнаружить свой страх.
Вера Александровна постоянно повторяла: «Вы должны сидеть, как гвоздики». Для визуализации этой метафоры в классную доску был вбит большой гвоздь, на который надо было смотреть в случае, если Вера Александровна риторически вопрошала: «Как мы сидим? Правильно! Как этот гвоздик!».
Позднее, когда мы изучали балладу Николая Тихонова «О гвоздях», я поняла, что эта баллада – про нас. Как и у офицеров революционного времени, шансов на спасение у нас не было.
После второго урока нас водили строем на первый этаж в столовую. На завтрак. Идти по лестнице требовалось строго «вдоль стеночки» и непременно молча. Если кто-то ненароком открывал рот, процессия, возглавляемая Верой Александровной, резко останавливалась, и задние, не готовые к столь неожиданному торможению, старательно балансировали, чтобы не свалиться на авангард.
Не помню, что конкретно мы на завтрак ели, зато помню, что - до конца. Не давиться можно было только в тот день, когда давали вареные яйца. Яйца Вера Александровна бережно собирала в бумажный пакет, награждая недобрым взглядом каждого, у кого яйцо было треснутым, и мы молчаливым строем возвращались в класс.
Кстати, избежать неприятностей с поврежденной скорлупой можно было следующим образом: когда на длинный стол нашего класса ставили глубокие тарелки с яйцами, надо было, не мешкая, схватить целое яйцо. С этой задачей проворнее всего справлялись троечники. Как правило, после быстрого расхватывания на тарелке оставалось два-три яйца с тонкими трещинами. Их обладателям и доставались осуждающие взгляды нашей первой учительницы.
Однажды Вера Александровна осерчала. Так бывает с людьми, в прошлом очень добрыми. Она решила наказать Леночку, сидевшую за первой партой (из-за слабости зрения). Леночку угораздило не сидеть, как гвоздик, а вертеться, как шуруп. Девочка она была физически слабая и, как я теперь понимаю, склонная к разным вегетативным реакциям. В качестве наказания Леночка была высажена на стул перед всем классом с приказом «сидеть и не шевелиться». Не знаю, как долго планировала Вера Александровна мучить Леночку, но та сидела один урок, сидела перемену, сидела второй урок…пока не потеряла сознание и не упала на пол.
Было видно, что Вера Александровна растерялась и быстро простила Леночку. А нам, сидевшим как гвоздики, она сказала, чтобы мы никому-никому об этом не рассказывали, «а то Лену будут ругать за то, что она плохо вела себя на уроке».
Мы не хотели для Леночки новых неприятностей, поэтому молчали.
Я – до сегодняшнего дня.
Гвозди бы делать из этих детей:
Крепче бы не было б в мире гвоздей.
P.S. Я благодарна своей первой учительнице. Объясню почему. Я росла в нормальной семье, и, если бы не Вера Александровна, так и не узнала бы, что такое жестокость.
|
</> |