Гвардеец в архиерейской рясе

Таких архиереев в истории РПЦ было немного. История жизни этого человека обросла легендами, в которых нелегко отличить правду от вымысла. Сведения о его деятельности, встречающиеся в церковно-исторических исследованиях, противоречивы, но при его жизни имя Всеволода Путяты (от же архиепископ Владимир) пользовалось довольно широкой, хотя и скандальною известностью.

     Всеволод Путята происходил из древней родовитой фамилии киевского тысяцкого Путяты, прославившегося при св.князе Владимире записями в летописях, как «Добрыня крестил Новгород огнем, а Путята мечом».
     Затем этот род ушел в Польшу, где разделился на 3 ветви, две ветви которого после покорения Смоленска перешли в православие и русское подданство. К какой из ветвей этого рода принадлежал Всеволод, так и не установлено.
    По мнению большинства церковных историков он был незаконнорожденным сыном смоленского дворянина и еврейки, содержавшей непристойное заведение, каким-то образом вышедшей позже замуж за Путяту и записавшей сына в дворянское сословие. Детские годы, согласно этой достаточно сомнительной версии, Путята провел в заведении матери, затем благодаря заботам отца, усыновившего его, получил хорошее домашнее образование. С детства он свободно владел французским, английским и немецким языками (а в последствии выучил итальянский язык и древние греческий и латинские языки). Хорошо танцевал, обладал безупречными манерами, завидной внешностью и неплохим состоянием.

     Закончив московскую гимназию и с отличием Демидовский юридический лицей в 1891 году Путята поступил вольноопределяющимся в лейб-гвардии Преображенский полк. Там он сдружился с командовавшим первой полуротой Преображенского полка будущим императором Николаем II.
     Джентльменский набор гвардейца того времени – кутежи, цыгане, любовные приключения, ничто не обошло Путяту стороной. Он был принят в высшем свете Петербурга, и после восшествия Николая II на престол стал близок к Царской семье. В 1897 году окончил Военно-юридическую академию, получив чин штабс-капитана по военно-судебному ведомству.
     По всем описаниям современников, Всеволод Путята обладал редкой красотой, завидной статью, и хорошо подвешенным языком, словно он был создан для высшего света. Особенно громадным успехом он пользовался в дамском обществе, в котором  прослыл лихим гвардейцем, танцором и ухажером. Это его и погубило.

     В 1899 году Путята вдруг бросает военную службу, и поступает в Казанскую духовную академию, где постригается в монашество с именем Владимира. Его уход в монахи чрезвычайно поразил тогда все гвардейское офицерство и высший свет, в котором такой поступок приравнивался к смерти.
     Почему вчерашний блестящий гвардеец решил бросить мир и стать служителем церкви? Почему он избрал малоизвестную в Петербурге Казанскую Духовную академию? Почему не поступил в столичную академию? Эти вопросы невольно напрашивались у большинства его знавших.

     Ответ появился в виде великосветской сплетни, которая давала ответы на все вопросы. Будучи принятым при дворе, молодой, красивый и пронырливый гвардии поручик Путята сумел увлечь собой великую княжну Елену, внучку императора Александра II и двоюродную сестру императора Николая II.
     Конец бурно развивающемуся роману положила беседа с глазу на глаз с отцом Елены – великим князем Владимиром Александровичем, в которой Путяте было предложено на выбор: либо уехать из России, либо пустить себе пулю в лоб. Этот разразившийся скандал, грозивший большими неприятностями, и заставил молодого офицера искать убежища от великокняжеского гнева в монашестве.

     Но судя по всему Николай II не оставил друга своей юности и после пострига. Монах Владимир закончил Казанскую духовную академию в два года вместо подложенных четырех лет, и сразу же в 1902-м был определен настоятелем церкви при Русском посольстве в Риме с возведением в сан архимандрита.
     В Риме, быстро овладев итальянским языком, он сблизился с высшим обществом столицы и окружил себя итальянской знатью и женщинами. В результате сам Папа Римский написал российскому послу, что дальнейшее пребывание любвеобильного священнослужителя в Ватикане смущает католических монахов, и в 1906 году архимандрита Владимира перевели настоятелем посольской церкви в Париже.
     Там он продолжал жить привычной жизнью, что не помешало 6 августа 1907 года архимандриту Владимиру стать епископом Кронштадтским, с поручением заведовать всеми русскими заграничными церквами в Европе (за исключением афонских и константинопольских).
     В дальнейшем в России епископ (а потом архиепископ) Владимир то с повышением, то с понижением сменил четыре архиерейские кафедры: Омскую, Полоцкую, Донскую, пока не оказался в Пензе. И везде его сопровождали гвардейские проделки. И женщины. Во всех соборах и в церквах, где он служил, они стояли и в упор глядели на красивого владыку, которому многое сходило с рук.

     Как-то Священный Синод обратил внимание на слишком частные поездки Владимира в Петербург, и вынес постановление, чтобы впредь архиепископ Владимир без особого на то разрешения Св. Синода, не приезжал в Петроград. Но как только его известили телеграммой «Св. Синод не разрешает вам приезжать в Петроград без особого позволения», как архиепископ Владимир уже оказался в столице.
     Через несколько дней его приезд рассматривался на заседании Синода: «Он у меня остановился, - не без смущения сказал митрополит Питирим. - Но он говорит, что ему разрешили приехать... Вот он мне передал телеграмму».
     И Питирин протянул телеграмму. В телеграмме стояло: «Св. Синод     разрешает вам приезжать в Петроград без особого позволения». Между словами «Синод» и «разрешил» стояло пустое пространство со следами двух сорванных букв (буквы тогда наклеивались)». У Синода не было сомнений, что именно сам архиепископ, сорвал с телеграммы неугодные для него «не», и как же он отнесся к этой мальчишески проделке? Члены Синода лишь посмеялись над шуткой эксгвардейца...

     Архиепископ Владимир любил в пролетке объезжал подчиненные ему церкви, когда его не ждали, причем мчал во весь дух, как когда-то верхом. Сохранились воспоминания, как однажды он неожиданно приехал в Казанскую церковь, где стоял гроб с покойником, возле которого о чем-то спорили родственники.
     Выяснилось, что местный священник, не получив оговоренной суммы, отказался отпевать умершего. Успокоив родных усопшего, Путята надел обычное облачение священника и сам начал отпевание. Весть об этом облетела всю Россию.
     Часто, очень часто во владыке Владимире воскресал гвардейский офицер. Стоя на кафедре, он мог лихо повернуться на каблуках и так громко и чётко произнести: «Мир вам!», что для собравшихся это звучало как «Смирно!».

     Ну и женщины. Они следовали за Владимиром из одной кафедру в другую, но архиепископ не обходил своим вниманием и местных красавиц. С первых же дней своего прибытия в столицу Войска донского Новочеркасск, Владимир сошелся с блиставшей своей красотой и знатностью, княгиней Долгорукой, от которой заимел незаконную дочку. Именно это послужило причиной для перевода Владимира с понижением в Пензу.

 «Владимир был красив, и даже как-то особенно, экзотически красив. Высокого роста, прекрасно сложенный, с великолепно сохранившейся фигурой, этот почти пятидесятилетний человек сохранил прекрасную воинскую выправку, отчего казался моложе своих лет» (из воспоминаний прихожан)

     В Пензе 46-летний владыка Владимир предложил другой знатной красавице графине Толстой давать уроки закона Божия её 16-летней дочери Лели. В результате в апреле 1916 года мать обвинила Владимира в растлении дитяти, и подала жалобу в Святейший Синод. Разбирательство о совращении несовершеннолетней Елены длилось до марта 1917 года, когда Синод вынес решение об отстранении Владимира от Пензенской кафедры и «необходимости в целях общего блага уволить его на покой», определив ему трехгодичное покаяние во Флорищевой пустыне.
     Авантюрист по складу характера, Владимир не захотел в пустыню и... объявил о создании в Пензе своей «Свободной народной церкви». Представителям же появившейся вскоре советской власти он пояснил, что это он так осуществляет в РПЦ «народную революцию». Тогда в апреле 1918 года Владимира заочно лишили архиерейского сана, а в Пензу назначили нового епископа Иоанна.
     Только Путята всё равно не думал никуда уезжать. Более того, он со своими сторонниками не пустил вновь прибывшего архиерея в собор. В срочном заседании Собор «за неподчинение и презрение канонических правил (как лишённый сана)» отлучил Владимира от Церкви.

     Последней пензенской любовницей Путяты была молодая Вера Колычева. Роман между ней и Владимиром длился несколько лет, и тоже закончился трагически – в марте 1922 года Вера умерла во время родов. По свидетельствам очевидцев, это была голубоглазая блондинка небольшого роста.
     Гроб поставили в церкви Святого Митрофана, но Владимир приказал перевезти его в кафедральный собор Пензы. Ночью он сам читал псалтырь по умершей, на груди которой лежал его мертворожденный сын Афанасий.
     Вскоре после её похорон, лишенный сана Владимир пометался между Советской властью, обновленцами, григорианцами, и попытками восстановиться в сане, пока навсегда не оставил церковные дела. Как, где и когда он закончил свою жизнь, дополнено неизвестно, но по слухам до самой смерти Путяту окружали женщины, которые и поддерживали его существование.

     Но иногда бывшему архиепископу становилось скучно, и он, проявляя показное смирение, в воскресные и праздничные дни становился на церковной паперти среди нищих. И с протянутой рукой элегантным гвардейским голосом громко провозглашал: «Подайте на пропитание! Христа ради!».
     Говорят, что верующие щедро и с избытком оделяли не утратившего гвардейской выправки бывшего владыку деньгами…