Грушевый пирог по-баварски

Когда Ивану исполнилось слегка за 40 и он оказался практически одной ногой под 50, его привычная холостяцкая и разгульная жизнь вдруг и внезапно показалась пресной, серой и скучной.
Надо было что-то строчно и в корне менять.....
Взгляды, вкусы, цели, ориентиры и смысл своей жалкой одинокой жизни.
И Иван поменял.
Место жительства.
Кто-то бы из его знакомых коучей и близких психологинь сказал бы, что у мужчины в полном расцвете сил наступил экзистенциальный кризис среднего уровня тяжести. Мол все через это проходят, но по-разному. Надо переждать, пережить, перекочевать этот «горестный час» самоличности, а дальше солнце выйдет из-за туч и жизнь забьет очередным ключом.
Но Иван был сам себе доктор.
Он как собака.
В том смысле, что понимал как ему хреново, знал «почему», но ничего не мог с этим поделать.
Поэтому, когда его бывшая соседка по постели предложила повидать Европу, поколесить мир и подзаработать приличных денег переводчиком крупного дойчланд строительного холдинга «умных домов» для русскоговорящих селебрити за границей, Иван не раздумывая собрал «ролексы», две голубых рубашки, флакон фирменного черного «Армани», мягкие кожаные мокасины и всю свою судьбу в одну ручную кладь и улетел. В прямом смысле этого слова и не оглядываясь на свое бурное прошлое.
Впереди его ждало светлое будущее.
Немцы, пиво и кино.
Кино оказалось многосерийным в виде сериала собственной риал-сторис.
Когда все «умные дома» были переведены и раскуплены, пора было возвращаться домой.
Но дома началась война и в буквальном и прямом смысле тоже.
А никто не хотел умирать.
И даже Иван.
И даже не смотря на весь экзистенциальный кризис педантично-опостылевших «фрицев» вокруг.
Поэтому Иван остался и как-то со всем этим надо было выживать.
На личном фронте было привычно без перемен — успешно с периодическими постельными боями и эмоционально-тактическими захватами противниц, но как говорится любая война войной, а обед по расписанию.
А вот с обедами да еще по расписанию — приходилось туго и с переменным успехом.
Обычно и завтрак, и ланч, и обед превращались в поздний ужин по ночам.
И вот в одно прекрасное августовское лето, когда поспели ароматные груши, а обычно это бывает к концу августа, Иван где-то глубоко в душе желудка почувствовал как засосало под ложечкой ароматом его детства. А именно, вкусом маминого грушевого пирога.
Ивана резко и глубоко накрыло грушевым ностальжи. Он вспомнил, как мама субботними вечерами подавала на стол еще теплый грушевый пирог в конфитюре, а он, маленький Ванюша хватал отрезанный ломоть пирога с пропеченной краюшкой и карамелизированной грушей и это все буквально таяло во рту дюшесным наслаждением.
От вкусных и нежных воспоминаний, Иван сглотнул обильно накатившую слюну, и твердо решил сегодня же испечь грушевый пирог.
Но «Грушевый пирог» в исполнении Ивана звучал громко.
Поскольку бабушкиного рецепта маминого грушевого пирога он не только не помнил, но и не знал, гугл пришел ему на помощь рецептом «баварского». А поскольку в его съемной миниатюрной немецкой квартирке из кухонной утвари был только нож, любимая выщербленная чашка и микроволновка, пришлось довольствоваться экспресс грушевым пирогом по-баварски в чашке. Получилась смесь овсяной каши с грушей, запеченной в микроволновке.
Грушевым маминым пирогом не пахло и в помине.
Зато проливным дождем радовал август за окном и жалкое подобие грушевой малой родины в чашке на холостяцкий ужин.
И когда Иван был на грани и вот-вот готов был вконец расклеиться и разрыдаться одинокой мужской слезой, его сотовый пискнул смс-кой: «Lieber Ivan, ich bin schwanger».
|
</> |