Грибы добра

inesacipa — 18.04.2014
Собиралась перейти ко второй части разбора произведения К.Баштовой, но наткнулась на свою старую заметку о прозе Дины Рубиной, потом на замечания одного самиздатовского товарища насчет женской прозы как таковой и задумалась над вопросом: какой смысл вкладывается в это понятие, звучащее, что уж греха таить, довольно пренебрежительно?

Считается, что женщина неспособна написать ничего дельного и увлекательного, поскольку гендер (а может, и пол) заставляет ее писать однообразные истории о любви. Притом, что мужчина может писать о разном: о таинственном убийстве, о прилюдном убийстве, о массовом убийстве, о политическом убийстве, о религиозном убийстве, о ритуальном убийстве, о мании убийства и об убийстве из мести, из алчности, из ревности. Эвон сколько всего, не то что в бабских книжонках. Ну, конечно, если еще отбросить всяких там Агат Кристи и Урсул Ле Гуин, то и вообще... Но и с ними теория прекрасно укладывается в рамочки: серьезные писательницы, мол, исключение, подтверждающее правило. Согласно коему правилу все бабы пишут исключительно про любовь, а все мужики - про куда более важные вещи.

Ждете обличения сексизма? Как говорил Рабинович, не дождетесь.

Сколь ни удивительно, в этой теории имеется большая толика правды: для женщины интересней история чувств, нежели история тела, которое убивают или которое убивает. Женщина будет дотошно описывать рефлексии и множить сущности, периодически теряясь в воспоминаниях детства и юности. И если писатель она средний (а еще хуже, если модный), то потеряется во всем этом окончательно, так и не доведя произведение ни до вывода, ни до финала, ни до цели. Да и есть ли у современной прозы цель?

Современная проза (вся, не только женская) заполошно мечется между "одноногой собачкой" (обиженные дети, животные и влюбленные, больные раком и одинокие старики, потерявшие веру в людей комбатанты и обокраденные дольщики) и самодостаточной детализацией (нескончаемые описания антуража, интерьера, ландшафта и прочих цацек, не имеющих к повествованию никакого отношения, отступления в количестве, растворяющем сюжет без остатка, история в истории даже не в каждой главе, а в каждом абзаце). Извлечь из такой книги смысл - все равно что понять по щебетанию шопингоманки, получившей передоз на распродаже, сколько именно она потратила. Задача немыслимой сложности.

Если что и говорит в наше женское оправдание, то это необходимость рефлексий в произведении искусства. Коли персонажи не испытывают чувств, а писатель не разбирается в эмоциональной составляющей образов, то и нафига вообще все, любой экшн и динамизм? Бесчувственный экшн в наши дни предоставляет столько изобразительных источников, до которых литературе поистине как до луны пешком... К тому же читатель охотней разбирает именно образы, а вовсе не сюжетные перипетии, объясняя для себя мотивы поступков и черты характера персонажей, а не перечисляя полученную героем экспу и плюшки.

Литература ценна тем, что может словами, связно описать и разъяснить некоторые вещи, ощущаемые читателем как смутное томление и дискомфорт за грудиной. Изобразительные источники, как правило, могут только провоцировать подобное состояние, а если и объясняют его, то с трудом и разночтениями, путаясь в заключениях и интерпретациях. Словом, оставим право на описание чувств, в том числе и любовных (весьма разнообразных - от робкой симпатии до неконтролируемой зависимости) за писателями, а, дорогие сетекритики? Впрочем, то был риторический вопрос.

Но есть кое-что, говорящее не в оправдание, а в обвинение женщин-писателей. Хотя неким парадоксальным образом это обвинение является и оправданием.

Дело в том, что пока мы хлопали ушами, подросло уже как минимум два поколения потребителей специфической сетепрозы. И практически всю информацию о том, как эти поколения воспринимают описываемые миры, мы также прохлопали. Например, о субкультуре фанфикшена я - профессиональный искусствовед, профессиональный писатель, профессиональный критик, писавший, я меня побери, диссер по теории искусства - узнала лет пять тому назад. А разобраться в ней удосужилась года три тому назад. И года два читала все подряд, периодически разыскивая укатившуюся под диван челюсть. Но не потому, что гей-порно меня шокирует. Меня шокировало совсем другое.

Вдруг обнаружилось, что по силе воздействия на неразвитые мозги и неопытные души фанфикшен превосходит изрядно устаревший и отдалившийся от ширнармасс фольклор. Комикс, знамо дело, похож на лубок - однако ни в какие времена лубок не был так популярен, как нынешний комикс. Комикс отформатировал мозги не слишком читающей заокеанской нации и пришел по нашу душу в компании аниме и манги. Да, влияние современного лубка, как и любое культурное влияние, двойственно, но из того же фанфикшена произрастает множество ужасных, отвратительных в своем антиэстетизме вещей, чем-то напоминающих песни прачек из рассказа Тэффи "Они поют".

Чтобы заметить связь, надо изучать источник. То есть фанфики, чтиво поразительной глупости и унылости. Но только после сотого, а то и пятисотого фанфика вы начнете понимать, что это за уши торчат из этики и эстетики разлюбезных моих МТА.

Проза, сплошь состоящая из лирических отступлений? Извольте! Есть в фанфикшене такая форма, как драббл, буквально "осколок". То ли зарисовка, то ли заготовка без начала и конца, фиксирующая настроение и мысли персонажа здесь и сейчас. Деталей в драббле больше, чем событий - да он, собственно, ради деталей и пишется. Это своего рода упражнение на наблюдательность и описательность, на умение писать лирические отступления, которые читателю не захотелось бы перелистнуть. А есть миди и макси, состоящие из лирических отступлений чуть менее, чем полностью. И все повествование, словно реки к океану, течет к оргазмическому экстазу главных героев. Каковой экстаз, разумеется, решит все их проблемы, вплоть до хронической астмы или хронического безденежья. Эдакая мечта прачки, "канхветка лядинистая", гостинец судьбы, ради которого, конечно, стоит жить. И писать.

Натыкаясь на эдакое щщщастье разливанное, поневоле вторишь Тэффи: "«Прачка! Трехвековая нетленная красота в руках моих. Сгинь! Пропади!» Я читаю, глаза скользят по строчкам, которых я не вижу, не понимаю, не могу понять. Я слышу, как «ругает мамашенька» и «вьется над рекой морской мрамор»! Спасенья нет. Я бросаю книгу и начинаю метаться по комнате, ломая руки и повторяя, как леди Макбет: «It will make me mad! It will make me mad!» А они все поют! поют! поют!.."

Неудивительно, что мужчин и смешит, и злит прачкина проза. Однако роман или повесть, составленные из отступлений (как в творчестве Дины Рубиной), утомляют не только мужчин. Женской аудитории точно так же утомительны бесконечные истории в истории и хочется узнать, что же там дальше. Я, надо признать, отношусь к авторам, которые про "что ж там дальше-то" в простоте нипочем не расскажут, всё с рассуждениями, всё с рассуждениями, но лирические отступления держу под контролем.

Как и чувство юмора, которым женская литература способна свести с ума и будду, достигшего просветления.

Все в курсе, что под "женской фантастикой" понимают не произведения серьезных авторов ранга Ле Гуин, а незатейливые описания героинь с гипоманией. А как иначе назвать неестественную, беспричинную, прямо-таки идиопатическую оживленность, царящую в женском фэнтези, особенно в жанре ЖЮФ? Его представительницы практически в полном составе кадят фимиам богу индустрии развлечений по имени Прикольно. Этот божок предпочитает тупые гэги, вызывающие брезгливое чувство даже у молодежи. Благодаря его ЖЮФожрицам люди недалекие объявили литературную охоту на ведьм в форме отстрела юмора как такового. Причем не только в фантастической литературе. Отныне сочетание "фантастика-написано женщиной-есть смешные моменты" автоматически вызывает появление даже не ярлыка, а неоновой вывески над произведением: "Осторожно, ЖЮФ!"

И вырастили эту паранойю издательства категории "Вафля", бомбардируя, по выражению Дивова, публику тысячами молодых талантов. Очевидно, в надежде убить ее, суку, на хрен. Как будто публика - надоевшая жена, держащая стареющего мужа за яйца и не дающая воссоединиться с молодой любовницей. Роль молодой любовницы играет нечитающая молодежь. Именно о ней издатель грезит, положив на проверенных, закоренелых библиоманов, помогавших начать книжный бизнес в 90-е. Поведение издателя сегодня напоминает воркование мышиного жеребчика над хамоватой Барби, оглушительно чпокающей пузыри из жвачки, пока кавалер судорожно просчитывает варианты удачного подката: остроумненько пошутить? пригласить в ресторан? подарить шоколадку или уж сразу кулончик с сердечком?

Старый ты козел! - хочется сказать. Все равно ведь сдохнешь, независимо от того, удастся тебе вытрахать это пустоголовое жвачное или не удастся. Ты уже мертв, сколько ни пытайся превратиться в теля, сосущее Самиздат - а вернее, в сепаратор, доящий СИ.

И не в том дело, что Самиздат с его миллионом (!) произведений есть не что иное, как свалка от горизонта до горизонта. На свалке в мусорных отвалах может найтись что угодно, вплоть до выброшенных по нечаянности драгоценностей. Дело в том, что в качестве диггеров у издателя работают еноты, крысы, грызуны всякие, лайкающие любимым аффтарам при всякой возможности - им просто нравится засыпать дорогого пейсателя чмаффками. Они чувствуют, что это делает их духовней, а мир добрее.

Лайконосам подгнившая корочка самый смак, ее они ищут, ее и нахваливают. Что мы и видим по топам Самиздата, а также по личным топ-листам популяции мусорных грызунов. Плюс издатель, как и мусорные грызуны, выбирает подножный корм по принципу подобия. Животные предпочитают питаться знакомой пищей, опасаются незнакомых вкусов и запахов - а ну как отравят? Первопроходцев среди неразумной живости немного. Так же действует и издатель: выбирает подобное. Дескать, есть серия ЖЮФ, идет неплохо, пополняйте ее и пополняйте. А поскольку за возврат (есть и такое явление в книжном бизнесе, как возврат непроданных экземпляров) издатель финансовой ответственности не несет, ему пофиг, что стратегия затоваривания рынка чревата иссяканием потребительского спроса. Он оказывается перед фактом, когда тот уже настолько упрям, что никакими истериками никаких лукьяненко не перебьешь означенного факта. То бишь глубокой жопы, которая уже здесь и уже вокруг.

Я не знаю, как можно терпеть авторов настолько безнадежных, как производители пресловутого мяхарописева. Или тех же громыкоидов.

Мои взаимоотношения с родоначальницей жанра разогнались с нуля до ста необщения до срача без малого год назад - и не из-за ее творчества. Как ни крути, а вся громыкинская Белория была написана с душой и задором. Детским, наивным - тем и ценным. Однако задор и наив - то, что выветривается очень быстро. И начинается их имитация, приобретающая самые гадостные, манерно-наигранные, натужно-веселые формы. Как будто человек объелся грибов добра и теперь несет вызванный ими бред с полной верой в его истинность и действенность.

Жанр ЖЮФ зародился из совместного влияния фанфикшена с его кромешной верой в неподсудность воровства и успеха писательниц, описывавших ранних Мэри Сью. Так сложился пантеон героинь, у которых, по меткому выражению одной из френдесс, "омерзительный характер независимо от воспитания. Кого-то в монастырь отдали, кого-то в школу магии, кому-то во всем потакали, а на выходе одно и тоже. Из чего можно сделать вывод, что поганый характер - это генетическое". И, хочется добавить, столь же омерзительное, патологическое чувство юмора.

Наслаждение сказкой о принцессе-королевне, нашей Гале балованой, которой всё можно - своего рода защита от реальности, в которой чем выше положение, чем шире возможности, чем круче способности, тем тяжелее социальное бремя. Особа королевской крови не может вырядиться в нацистскую форму "по приколу", нажраться в сисю и поучаствовать в уличных гонках. Особа, облеченная властью, является представителем властных структур, а не вольным приколистом. Особа, наделенная магией (и неважно, магией чего - магией стихий, таланта или денег), обязана держать себя в руках. Иначе последуют скандал и падение мордой в такую лужу, о которой мечтательницы понятия не имеют, не обладая ничем, кроме инфантильной глупости.

И никакие галлюциногенные грибы добра не сделают ЖЮФописево полноценным литературным направлением. Только еще глубже закопают так называемую женскую прозу в яму читательского презрения. Хотя уже сейчас серьезные писательницы вынуждены начинать свой творческий путь не с нулевого уровня, а с отрицательного - из-за предвзятого отношения к сути и духу женской прозы. Пока доберешься до уважительного отношения публики, сто холиваров пройдешь и сто железных башмаков износишь. Спасибо дорогим фэнтезиделицам и чтивописицам.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив