Готовится к выходу новая биография Симоны де Бовуар

fem_books — 09.12.2023 То есть не так сформулировала, в оригинале, на английском языке книга оксфордской исследовательницы Кейт Киркпатрик [Kate Kirkpatrick] «Становление де Бовуар» [Becoming Beauvoir: A Life] вышла уже в 2019 году и не перестаёт привлекать к себе внимание, восторг и в то же время критические стрелы. С истощенным войной населением Франция нуждалась в гражданах — поэтому Бовуар обвинили в предательстве своего пола и нации. Обращаясь к пока не изданным полностью письмам и дневникам де знаменитой экзистенциалистки, в том числе и к переписке с многолетним любовником и единомышленником Клодом Ланцманном, Киркпатрик показывает нам другую де Бовуар: лишённую хрестоматийного глянца, ошибающуюся, лгущую, гонимую вплоть до того, что с истощенным войной населением Франция нуждалась в гражданах — поэтому Бовуар обвинили в предательстве своего пола и нации. Сама мыслительница писала  с горькой иронией: «неудовлетворенная, холодная, ненормальная, пережившая сотню абортов, нимфоманка, лесбиянка, — я была всем, и даже подпольной матерью». Франсуа Мориак, которым в студенческие годы де Бовуар восхищалась и как писателем, и как философом, в знак протеста написал в редакцию журнала Les Temps Modernes, где публиковались отрывки «Второго пола» пространное возмущённое письмо, в числе прочего отметив: вагина вашей руководительницы не имеет от меня секретов. Остаётся только догадываться, что толкнуло набожного католика Мориака на такую формулировку. Но даже такой подход, пусть он и безосновательно сбрасывает книги де Бовуар в раздел циничной порнографии, более приемлем, чем утверждение, что учёная была только младшей партнёршей, музой, тенью своего великого супруга, Жана-Поля Сартра. Попытки вывести Симону де Бовуар из сартровской тени предпринимались и ранее, но работу Киркпатрик следует выделить потому, что она не просто рассказала об ожесточённых диспутах философской четы, но и вписала эти диспуты в контекст интеллектуальной жизни Франции того периода. 



В «Пирре и Кинее» Бовуар писала, что каждый должен занимать в мире определённое место, но лишь немногие из нас свободно выбирают, какое место мы займём. Положение человека неоднозначно: мы одновременно и субъект, и объект. Как у объекта, наш мир ограничен правилами, налагаемыми другими. А как у субъекта, наши действия не только реализуют нашу свободу, но и создают новые правила в мире для других. Восемнадцатилетняя Бовуар записала в дневнике, что в любви есть «что ненавидеть». Ее проза 1940-х годов преодолела границы между философией и литературой. Но во «Втором поле» она утверждала, что то, что называлось «любовью», на самом деле вовсе ею не являлось. Она смешала границы между личным, философским и политическим. И хотя одни будут хвалить ее за это, другие сначала подвергнут Бовуар жестокому остракизму. Пройдут десятилетия, прежде чем эта работа будет причислена к классике феминизма. Так что же в ней содержится такого, что могло вызвать как резкое неприятие, так и — позднее — восхищение?
В первой строке «Второго пола» Бовуар не скрывала колебаний и раздражения по поводу темы о женщинах: «Я долго колебалась, прежде чем написать книгу о женщине». Но за последнее столетие были опубликованы «многотомные глупости», оплакивающие потерю женственности и взывающие: «Будьте женщинами, останьтесь женщинами, станьте женщинами», и она больше не могла оставаться в стороне. Сдержанность Бовуар становится понятнее, если понимать её в контексте. В 1863 году Жюль Верн написал роман под названием «Париж в XX веке». Он предсказал, что женщины будут носить брюки и будут такими же образованными, как мужчины. В других романах Жюля Верна описывались фантастические достижения человечества: подводные лодки, люди, совершившие кругосветное путешествие за восемьдесят дней, — даже путешествие на Луну! Но, несмотря на репутацию успешного писателя-фантаста, это был слишком смелый шаг даже для Жюля Верна: его литературный агент посчитал, что «Париж в XX веке» слишком неправдоподобен. В поколении Бовуар Коко Шанель носила брюки, а щегольская мода подчеркивала андрогинность. Женщины в беспрецедентном количестве вышли на работу. Они только что получили право голоса. Некоторые из них превзошли мужчин на состязательных национальных экзаменах. Они по-прежнему не могли открывать банковские счета — и не смогут этого сделать до пересмотра Кодекса Наполеона в 1965 году. Но к концу 1940-х годов «феминизм» — слово, которое в то время ассоциировалось с кампанией за избирательное право, — устарело как в Америке, так и во Франции.

В то десятилетие они завоевали право голоса. Чего ещё они могли желать?

Отрывок полностью: https://gorky.media/fragments/zhenshhina-eto-to-chto-ne-muzhchina/

Книга выходит в издательстве «Дело» РАНХиГС, в переводе Анны Васильевой, под научной редакцией Марии Черновой.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив