Гиюр, или как стать антисоветчицей

uborshizzza — 08.05.2018
Прочла пару постов одной израильской блогерши о том, как она стала антисоветчицей.
Женщина эта, Татьяна, родилась в 1954 году. Ее отец был украинец, а мать – русской, из Владимирской области.
«Я росла в благополучной и обеспеченной, очень правильной советской семье, в чистеньком и комфортном западноукраинском городе, где после войны привечали коммунистов-фронтовиков из метрополии и где мои родители успешно делали карьеру. Жили мы тогда пока еще в квартире без удобств, но зато в отдельной, в двухквартирном польском доме с большим садом, увитой плющом беседкой в саду и подсобными помещениями, да и новая квартира с удобствами (не хрущёвка!) в центре города уже строилась».
Мать ее преподавала математику, была кандидатом физ-мат. наук. Она жива, ей 95 лет, болеет Альцгеймером, находится в соответствующем учреждении.
Отец, видимо, был энергетиком. Одно время работал в Китае, а мать там преподавала в школе при консульстве. Отец, естественно, умер.
Еще был старший брат, уже умер.
Татьяна училась в МГУ. Не поняла на кого, но через три года ее оттуда исключили. Почему исключили, она не пишет. Это, видимо, какая-то тайна. Что она потом закончила, я не знаю, но, кажется, она что-то преподает. До сих пор работает.

Потом Татьяна вышла замуж, а ее муж был из Ташкента. Во время войны его отец и бабка эвакуировались в Ташкент. Они единственные из всей еврейской родни спаслись от фашистов.
В школе муж был отличником и за успехи в учебе три раза премировался поездками в Артек. Муж занимался чистой наукой.

С 1976 по 1993 год семья жила в городе, который Татьяна ненавидела. «И дом был собственный, в самом центре, напротив Беш-Агачского базара, шестикомнатный, с автономным газовым отоплением, канализацией, телефоном (телефон в частном доме был только у нас – один на весь переулок), подвалом, гаражом и садом»., Но все равно, не нравился ей Ташкент, и всё тут.
Татьяна занималась тем, что рецензировала фильмы – хорошая работа. В общем, в Ташкенте семья принадлежала к прослойке советской интеллигенции.
За это время родились двое дочерей, а сейчас есть несколько внуков.

В 1993 году семья уехала в Израиль. Муж, оказывается, всю жизнь мечтал об Израиле. Спрашивается, отчего же он репатриировался так поздно? Татьяна была не против поехать и куда-нибудь еще, хоть в Москву, но муж сказал, что не собирается разбираться в оттенках говна. Что же это он так о стране, где родился и пригодился? Может, обиделся, что СССР распался, наука в Узбекистане стала не нужна? Ну, извините. Ведь так ненавидели советскую власть, а как ее свернули, так вы почему-то и уехали, а до того ненавидели, но терпели.

В Израиле семья живет вроде бы в небольшом городе, а работают они в Иерусалиме. Уехали они без денежного запаса, но сохранили свои профессии: Татьяна преподает, а муж занимается наукой. Со временем они, видимо, наладили свое материальное положение. В 2000 году купили квартиру. А начинали они с кибуца – там Татьяна работала на упаковочной фабрике. Потом довелось работать социальным работником – ухаживать за стариками.

Но самое интересное, Татьяна прошла гиюр, т.е. стала еврейкой по вере, а ее дети, соответственно, теперь евреи потому, что их мать – еврейка. Теперь она соблюдает Шабат и все такое. Похоже, что и ее муж проходил гиюр. Значит, его мать тоже не еврейка? Татьяна писала, что она осталась в Ташкенте. Кстати, а ее мать – в Израиле? Или тоже осталась где-то на просторах бывшего СССР, например, во Львове? Ну, да и бог с ними, с этими гоями.

Основная тема блога Татьяны – это то, что некоторые наглые люди имеют какие-то претензии к Израилю, заявляя, что они при переезде больше потеряли, чем приобрели, что им обещали что-то необыкновенное. Оказывается, они все нагло врут. Во-первых, Сохнут им ничего не обещал; во-вторых, в Израиле они все равно живут намного лучше, чем в СССР или в России.

Странно, что люди не понимают своего счастья.

Например, некоторые опасаются интифады. Ой, а чего там бояться? Она уже пережила 3 интифады. Когда мимо них проносятся пули, они только улыбаются – подумаешь…

Татьяна пишет, что уезжая, они понимали, что им долго придется ждать, пока они достигнут своего ташкентского уровня жизни.

Так все же, чем так хорош Израиль? По-видимому, всем. Интифада – и та прекрасна.

Вот, например, некоторые недовольны тем, что им, людям с высшим образованием и профессией, предлагают на перовое время мыть попы старикам. А она была счастлива! Зато старики, которые никак не могли запомнить ее имени в силу своей деменции, называли ее ангелом.

А то, что под 70 лет еще нет пенсии? Да что может быть лучше!

А как в Израиле прекрасен снег! Он прекрасен тем, что его не убирают и можно играть в снежки, но нельзя доехать с работы до дома. Но не беда: можно снять номер в отеле, тем более, что на работе оплатят. Настроение портят только туристы-москвичи, которые смеют возмущаться, что в Израиле нет техники для чистки снега, да и лопат, похоже, нет. Ишь, из Москвы они! Экскурсия у них пропала! Должны понимать, что в стране, где проживает Татьяна, потеря гоями каких-то денег за экскурсию – это пустяк. Могли бы и зарезать.

А как прекрасно пахнет говно израильского ребенка! Вы нюхали? О, вы много потеряли. Вот Татьяна с беременной младшей дочкой и младшей внучкой посещали Ниццу. Путешествовали они на пособие по безработице, которое получает их зять. (Вот какая в Израиле хорошая безработица: заводи побольше детей, гуляй на пособие себе в Ницце всей семьей, да еще тещу прихвати). И вот внучка обкакалась. Мама с бабушкой пошли в туалет какого-то большого универмага, где был пеленальный столик. И вот прелестная картина: дочка смывает над раковиной милые внучкины говняшки, приговаривая что-то нежное на иврите (по-русски они говорят только дома и только с мамой). Какая милая картина, какое умиление! Но тут из кабины вылезает какая-то русская туристка, моет руки и говорит: «Что-то здесь сильно воняет дерьмом». Она думала, что никто здесь не поймет ее язык. Но Таня ей отвечает на чистом русском: «А, вы из России? То-то я смотрю, что «Красной Москвой» нассато!». Как она ее срезала! Как смеет кто-то даже думать, что каки ее внучки плохо пахнут?

В ЖЖ Татьяна замыслила цикл про то, как она стала антисоветчицей. Виновата в этом была ее мама, придерживающая советских взглядов. Она все время рассказывала девочке, как хорошо живется в СССР, и как плохо было при царизме, и как плохо в капиталистических странах. Но вот маленькой Татьяне однажды рассказали, как для нее на рынке наняли няньку-украинку. Она эту няню не помнила, потому что та проработала у них только один год, а потом вернулась в деревню нянчить новорожденного собственного внука. И няня эта Таня засомневалась: не царское время, а люди предлагают себя для работы на рынке! Что-то не вяжется с мамиными проповедями о хорошем СССР.

Или мать ей рассказала, как в 1926 году, она, 4-хлетняя, терла картошку на терке, чтобы добывать крахмал. Так она помогала своей матери, работающей в артели. Но ведь это было уже не при царе! А при социализме дети не работают.

Или Таню перед первым классом, в 1961 году, мать отвезла в деревню, к бабушке. Там была ужасная нищета, голод, грубые нравы. Особенно отвратительны были деревенские дети: «ни один из них не был похож на улыбчивых, румяных, русоволосых и синеглазых деток с книжной картинки в колоритных нарядах «а ля рюс». Одеты они были во что-то не просто убогое, а уродливо-убогое, выцветшее и застиранное, а хуже всего, что такими же выцветшими и застиранными выглядели и сами – скуластые, с цыпками на руках, чернотой на зубах, жиденькими бесцветными волосиками и мутными, у многих гноящимися глазками цвета спитого чая». Дети эти все время просили хлеба.

Взрослые же бабы поразили Таню тем, что осуждали ее мать, которая уезжала с голой жопой, а приехала барыней, и тем, что они один раз задрали ей юбку, чтобы убедиться, что мелкий ребенок по будним дням носит настоящее трико.

После этого Татьяна уже не верила маминым рассказам про счастливое советское детство. Видимо, дальше будет история о том, за что ее выгнали из МГУ: наверное, за чтение или высказывание чего-нибудь диссидентского.

Конечно, маленькую девочку из довольно зажиточной семьи могла поразить нищета деревни, но почему, став взрослым человеком, она не поставит в заслугу советской власти хотя бы то, что ее мать из такой деревни выучилась, защитила диссертацию?

Почему даже теперь она не понимает трагедии русской деревни, которой жертвовали ради Ташкента, ради Львова, ради Риги?

До сих пор женщина не может сказать ни об СССР, ни о России ничего хорошего. Например, в Израиле она стала любительницей оперы, а в Ташкенте за 15 лет в оперу ни разу не сходила, и в Москве тоже театры не посещала. А вот в Риге она оперу посетила – це Европа.

Итак, в очередной раз мы видим девочку из семьи какого-то мелкого начальства, которая с пеленок была уверена, что жизнь ее вокруг нее должна быть прекрасной и становиться лучше с каждым днем, а любое расхождение с идеалом считала подлым обманом.

В очередной раз мы видим мальчика, чьих еврейских предков умудрились-таки спасти от фашистов, которого награждали путевками в Артек, дали образование и любимую профессию, но опять чего-то недодали, за что удостоились сравнения с сортами говна.

Почему я не стала антисоветчицей? Мне никто не рассказывал, что в СССР живут хорошо, а за границей плохо. По крайне мере, я таких выводов не делала. Я вообще не думала о том, как живут за границей.

Я считала, что мы живем, как все, а жили мы в коммуналке. Слов «бедный» и «богатый» не было в моем лексиконе и лексиконе моих родных.

К нам приезжали родные из бабушкиной деревни. Они были одеты не так, как городские. До сих пор помню черные жакеты в талию, которые моя бабушка называла «кротовыми», а на самом деле они были плюшевые (хотя из кротов тоже делали шубы и жакеты, но это была очень дорогая одежда). Мы собирали им деревню какие-то вещи. Потом эти родственники приезжать перестали – их жизнь наладилась.

В 1965 году, тоже перед первым классом, я была в деревне под Калининградом. Там никакой нищетой не пахло. Никто не интересовался чужим нижним бельем, молодые родственники ездили на мотоцикле с коляской, пожилые держали корову.

Из рассказов бабушки я вынесла то, что при царе в деревне жилось плохо. У них богачом считался человек, имеющий валенки, а остальные носили лапти, под которые наматывали тряпки, но это было неудобно, и большей частью дети сидели зимой дома. Ели они все из одной миски.

Все же в 1962-1965 году уже такого не было.

Диссидентские анекдоты, книжки, разговоры в МГУ вела также, как и все, но никто меня за это, естественно, не исключал.

Может, это хорошо, что Татьяна после 40 лет обрела родину на Земле Обетованной, но не стоило бы поминать всуе СССР и Россию. Не умещаются в твоем сердце две родины – так и молчи об этом, а то как-то получается, что за счет земли своих предков перед новой родиной выслужиться хочет.


В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Блогосфера)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив