Где оступился Джордж Оруэлл?

chitate_li — 10.02.2022

Последние дни подвернулся под руку Оруэлл, по которому раньше мне как-то не доводилось составить своё окончательное мнение. Ну вот теперь получилось - почитав его биографа Марию Карп. Разумеется, негативное. И всё же хотелось бы понять - что же привело его на путь противостояния прогрессу, где же именно он свернул с его пути, ведь, кажется, искренне сочувствовавший угнетенным? А сегодня с утра попалась свежайшая, прошлого года статья по нему членкора РАН М. Ф. Черныша, директора Института социологии РАН. Если позволите, поделюсь выдержками.

В России английского писателя Джорджа Оруэлла знают прежде всего как острого критика советского тоталитарного режима... Джордж Оруэлл придерживался социалистических убеждений, выступал как противник колониальной политики Великобритании, сражался против фашизма в Испании, где получил тяжелое ранение. Его антитоталитарная позиция не имела конкретной географической адресации, тоталитарные практики он рассматривал как развитие отношений неравенства, эволюцию практик господства, которые рождает капиталистическое общество. В любых обстоятельствах Дж. Оруэлл стремился сохранять за собой право иметь независимую точку зрения на происходящее, поддержать позицию справедливости.
* "Чудовищный режим, который он представил в «1984», утверждала советская пропаганда, нисколько не похож на СССР в расслабленную эпоху застоя, он - не более чем пророческое видение тех состояний, в которые могут войти империалистические общества, если тенденции контроля над умами, которые в них возобладали, получат дальнейшее развитие."
* Оруэлл перевернулся бы в гробу, если бы узнал, что его славят представители общества Джона Берча, организация крайне правых в США: «Энтузиазм, с котором общество Джона Берча приняла Оруэлла, привел бы его в ярость, хотя для многих из его левых оппонентов это было бы доказательством его измены» [Ingle 2006, p. 3]. От себя добавим, что он возмутился бы, узнав, что его благоговейно упоминает в своих идейных манифестах Норман Подгорец, отец неоконсерватизма: если бы Дж. Оруэлл был жив, он был бы в наших рядах, в рядах неоконов [Podhoretz 1983].
* О своем социальном статусе он говорил с иронией: «Низший слой высшего слоя среднего класса».
* Оруэлл окончил Итон... В отличие от одноклассников, Дж. Оруэлл не смог продолжить обучение в университете, доходов семьи не хватило на то, чтобы оплатить учебный курс. По совету влиятельных родственников он устроился в имперскую полицию в Бирме, одной из британских колоний. Режиму власти, который он открыл для себя в Бирме, он дал предельно короткую характеристику - «колониальный рэкет»... Он констатировал, что народ-господин точно также разлагается под бременем отстроенной системы колониальных отношений, как и народ, находящийся у него в подчинении. Его власть, сами отношения господства и подчинения способны рождать взаимную ненависть, которая, в свою очередь, отнимает у каждого из вовлеченных в эти отношения сообществ саму возможность развиваться. Собственные размышления о том, что такое колониализм, Дж. Ору-элл вложил в уста Флори, главного героя романа: «В центре всех размышлений, всех досадных впечатлений заполыхала ненависть к отравившему, кажется, сам здешний воздух империализму. Мозг работал и работал (мозгам ведь не прикажешь "стоп" - известная драма недоучек, созревающих поздно, когда обидную судьбу не переделать), и Флори постигал правду насчет родимой матушки Империи. Британская Индия являлась тиранией, несомненно благожелательной, однако все же тиранией, созданной ради грабежа. И ко всем белым на Востоке, всем этим сахибам, среди которых ему выпало существовать, Флори начал испытывать злобное отвращение».
По возвращении в Европу Дж. Оруэлл продолжил исследования неравенства в разных его формах, совершал все более длительные вылазки в бедные кварталы Лондона. В бедняках он находил таких же людей, как он сам, людей, в которых живут лучшие человеческие качества - желание свободы и стремление к достоинству. Он все более убеждался, что в обществе будущего не должно быть неравенства в его крайних, патологических формах, но социализм таким, каким он его видел, явным образом расходился с идеями предельного огосударствления, которые стали мейнстримом в среде социалистов той эпохи. В романе «Дорога на Уиган-Пирс» Дж. Оруэлл первую часть посвящает рабочим-шахтерам, низведенным до уровня выживания во времена Великой депрессии, а вторую - их якобы защитникам-социалистам, погрязшим во фракционных склоках, личных амбициях и дешевой рисовке. Джордж Оруэлл сознательно дистанцируется от роевой логики социалистического движения, выделяя подходящее для себя место вдали от любых мобилизационных построений...
Автор романа «1984» в тот момент уже настолько разошелся с большинством левых партий, что издательства левой ориентации отказывались печатать даже самые значительные его произведения. Развод с коммунистами и сочувствующими им левыми партиями не сделал Дж. Оруэлла адептом капитализма, любимцем английских правых, которые в салонах, в приватных беседах не стеснялись сочувствовать Адольфу Гитлеру, рассчитывали на то, что он уж точно найдет возможность поставить заслоны на пути коммунизма.
Джордж Оруэлл понимал, возможно, даже лучше, чем многие его современники, что из искры фашизма, которая зажглась в Испании, возгорится большой пожар, в которой все, что ему дорого, все те ценности, которые он считал основополагающими, окажутся под угрозой. У него не было сомнений: нужно быть в Испании, там идет сражение, исходом которого будет новый расклад сил в Европе. Оруэлл пытался присоединиться к добровольцам, которых посылали в Испанию коммунисты, но они не захотели видеть в своих рядах слишком независимого и наблюдательного человека. Ему помогли представители Международной лейбористской партии. То, что он увидел в Барселоне, находившейся под контролем анархистов, вселило в него надежду: рабочие держали власть в своих руки и управляли городом в интересах его граждан. Однако плохо вооруженные анархисты не смогли сражаться на два фронта: с фалангистами, с одной стороны, и коммунистами, с другой. Коммунисты считали анархистов не союзниками, а врагами: в воюющей Испании они устраивали публичные процессы над анархистами и троцкистами, совсем как в большевистской России. Иногда кажется, что остервенение, с которым они выкорчевывали из левого движения возможных конкурентов, превосходило их ненависть к фашистам. Джордж Оруэлл провел в Испании 115 дней, он не покинул Испанию, когда анархистам пришлось сдать позиции, вступил в интербригады, в которых активную роль играли представители Коминтерна, где сам едва не стал фигурантом публичного процесса из-за неосторожности членства в Объединенной рабочей марксистской партии (РОиМ) - маленькой партии, которую связывали с именем Троцкого и его идеями. От нависшей угрозы его «спасла» пуля фалангистского снайпера, угодившая в горло. Дж. Оруэлл чудом выжил, выкарабкался, прошел вместе с женой Айлин через все кордоны и вернулся в Англию. Здесь он по горячим следам написал книгу «Памяти Каталонии», которую, несмотря на актуальность тематики, отказались принимать левые издательства [Оруэлл 2003]. В левом движении, да и английском обществе в целом, считалось, что в сложившихся обстоятельствах не следует делать предметом обсуждения внутренние противоречия, не стоит обсуждать борьбу левых с фашизмом. Каким бы ни был сталинский СССР, но он был единственной силой (и это признавал сам Дж. Оруэлл), способной вести на равных борьбу с более страшным и опасным врагом, каковым был на тот момент немецкий фашизм. Но был ли сталинизм реальной альтернативой фашизму? По мнению Дж. Оруэлла, меньшим злом несомненно, но реальной демократической альтернативой - нет.

(Мой комм. По-моему, если задаться вопросом, где же оступился окончательно Оруэлл, то ответ будет - здесь. Не сумевшего обратиться к реализму, его идеализм, в худшем смысле этого слова (как противопоставление материализму), толкает его на службу фашизму. Как бы резко это не звучало. Ибо еще Ленин говорил: середина - самая гнилая позиция.)

Достаточно ли того, что мы знаем об Дж. Оруэлле, чтобы назвать его «иудушкой» левого движения, готового нанести социалистам удар в спину именно тогда, когда они более всего нуждались в поддержке? И был ли он точен в описании советского общества, строящего, сражающегося, побеждающего? Для того чтобы ответить на эти вопросы, надо точно знать, что Дж. Оруэлл старался представить именно советское общество в тех карикатурных образах прошлого и будущего, какими стали «Скотный двор» и «1984». Казалось бы, это так. В пользу этого говорят давние, со времен Испании, счеты Дж. Оруэлла со сталинистами и его принципиальное неприятие коммунистического движения. Однако надо иметь в виду, что эти два произведения вышли в разное время: «Скотный двор» - накануне Второй мировой, когда Советский Союз находился с Великобританией в союзнических отношениях, а левые связывали с его стойкостью, его победами надежду на сокрушение фашизма. В этих обстоятельствах и левые, и интеллектуалы, близкие к правительству, предпочитали закрывать глаза на репрессивный характер советского режима, приглушали любую его критику. Именно поэтому «Скотный двор» встретили недружелюбно, и ведущие издательства отказались печатать его, и хотя в конце концов издателя найти удалось, но тиражи были невелики. Роман «1984» вышел тогда, когда фашизм был разгромлен, союзнические отношения распались, политический климат изменился, и в новой ситуации советская Россия вернула себе статус немезиса коллективного Запада и главной угрозы его влиянию. Книга разошлась миллионными экземплярами: правые и левые антисталинисты увидели в ней то, что хотели видеть - жесткую обструкцию идеям и практикам сталинизма в литературной форме, доступной массовому читателю. В конце концов она оказалась на одной полке обличительной литературы вместе с написанным много позже «Доктором Живаго» Бориса Пастернака и потрясшим основы реального социализма романом «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына...

В параллельном мире «1984»... В Океании установился репрессивный тоталитарный режим, унифицированный по многим характеристикам с другими, известными Дж. Оруэллу, режимами - советским и германским. ...Идея Дж. Оруэлла заключается в том, чтобы показать, что тоталитаризм, в какой бы стране, в каких бы обстоятельствах он ни возник, неизменно обладает рядом типичных характеристик. О том, в чем суть подобных режимов и почему они так похожи, Дж. Оруэлл рассказал в одном из своих эссе:
«Тоталитаризм посягнул на свободу мысли так, как никогда прежде не могли и вообразить. Важно отдавать себе отчет в том, что его контроль над мыслью преследует цели не только запретительные, но и конструктивные. Не просто возбраняется выражать - даже допускать - определенные мысли, но диктуется, что именно надлежит думать; создается идеология, которая должна быть принята личностью, норовят управлять ее эмоциями и навязывать ей образ поведения. Она изолируется, насколько возможно, от внешнего мира, чтобы замкнуть ее в искусственной среде, лишив возможности сопоставлений. Тоталитарное государство обязательно старается контролировать мысли и чувства своих подданных по меньшей мере столь же действенно, как контролирует их поступки». Тоталитаризм, полагает Дж. Оруэлл, невозможно свести к простому диктату, история которого насчитывает тысячи лет, он вырастает из экспансии государства и тех новых технологий контроля над умами, которое оно ставит себе на службу.

(Мой комм. А я вот всё думаю последнее время - какую свободу отстаивают такие свободолюбцы? Свобода ведь, как отсутствие ограничений, допускает и прямое вредительство, не так ли. Свобода для раковых клеток дозволяет губить им весь организм, говоря на простом примере. Так так ли она хороша сама по себе? В идеальном виде. На мой взгляд, очевидно, нет. И полагаю, что такие писаки как Оруэлл, чтобы они сами про себя там не мнили, отставая из всех сил свободу, служат в действительности наиболее как раз возможности худших ее проявлений. То есть - во вред обществу. Свободу эксплуататоров - угнетать. И свободно же отстаивать их таковые порядки. P. S. Ну а концентрация на языке в "1984" - явный симптом уже упомянутого идеалистического отступления от реализма. Уход от которого и замыкает мир Оруэлла в воображенной им чернушности. P. P. S. Симптоматично и обращение Оруэлла к животно-чувственному как к надежде ("любви") вместо рационального. Ибо на последнее, видать, мозгов и не хватило. В чем и заключается трагедия подобного "творчества".)

Джордж Оруэлл, как отмечают его биографы, не был силен в философии или политической теории...

Источник: https://cyberleninka.ru/article/n/oruell-chestnoe-slovo-v-epohu-ideologicheskih-konfliktov

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив