Функциональная литература нашего времени

inesacipa — 18.06.2014
Кажется, я поняла, отчего меня затянуло в "дискуссии" на Самиздате (без кавычек они... не доросли пока). Проблема многих обитателей СИ в том, что они постоянно норовят использовать писателей и книги (включая гениев и шедевры) для каких-то своих целей. Самоутвердиться, возмутиться, разомститься... Оттого и выглядит троллингом заявление, когда берут выдающегося писателя и пытаются его то ли понизить в ранге (ага, понизил один такой), то ли пристроить к фикоделию (за что? что им гении сделали?). И вижу я системную ошибку, которую бесполезно исправлять, надирая уши и задницы. Пришло время поговорить серьезно, по-взрослому. Садитесь, дорогие сетекритики, удобней, сейчас я буду лютовать.

Начну с очень распространенной ошибки - сравнения текста разных авторов как набора слов, выполняющих определенную функцию. Легко читается - трудно читается, развлекает - расстраивает, понел - нипонел, асилил - ниасилил. Именно при таком подходе формируется потребительское отношение, которое лишает и читателя, и критика всех преференций. Потому что важно видеть не функции, а задачи. Задача - уже другой уровень: для ее выполнения могут быть задействованы целые наборы функций и приемов. Это как разница между "сделать заливку красненькой" и "нарисовать "Купание красного коня". Функция может быть выполнена отменно - а шедевра не получается.

Система - штука хрупкая. Достаточно какой-то мелочи не работать, ржаветь, отваливаться - и обрушение системы становится лишь вопросом времени. Критика - такая же система, как и восприятие, как и созидание. Ее надо постоянно проверять и отлаживать, поскольку мир не стоит на месте и не собирается под нас прогибаться, что бы нам на сей счет ни напели.

Однако люди то и дело переключаются с системного, целостного восприятия на потребительское отношение. Почему? Потому что отношение в рамках "Сделали ли мне хорошо?" проще и удобней любви и понимания. Причем во всех сферах, включая интимную. Мы, похоже, вырастили как минимум два поколения интимофобов, которые не хотят ни раскрывать, ни раскрываться - а вдруг это больно? В результате от страха перед дискомфортом мы и от счастья отказываемся: пусть уж функционирует как-нибудь, не до жиру.

Ну что ж, этот выбор - личный, его и делать следует для себя, для внутреннего использования. Однако сколько народу превращает личный выбор в общественное настроение и даже норовит пропихнуть его в новые системы ценностей! А что мы получаем от "новых поступлений в менталитет"? Да ничего, только утрачиваем. Хотя с точки зрения статистики все прекрасно - эвон сколько новых имен в культуре, ни одного запоминающегося.

Вспоминается, как лет пятнадцать назад я почувствовала первые признаки умирания писательской профессии.

Конечно, литература не умрет и тогда, когда все мы превратимся в сетераторов - просто станет больной и уродливой. Ее здоровые и красивые участки придется искать с лупой, с GPS, с нанотехнологиями, а в целом этот вид искусства будет напоминать гигантскую опухоль, истекающую экссудатом. И признаки того, что литературе предстоит пройти стадию опухоли, стали заметны полтора десятилетия назад, когда уважение к писателю испарилось. Нет, не почтение и не молитвенное предстояние, а именно уважение. Которое положено всякому профессионалу, хорошо делающему свою работу, по умолчанию.

Тогдашнее представление о литераторе смешно и вспоминать. В наши дни, когда писательская профессия практически мертва как профессия, автор не более чем официант, которого легко заменить на другого официанта. Вернее, не официант, а то, что в трактирах называлось "половой" (интересно, есть в наше время люди, у которых это слово ассоциируется не только с сексом?) - прислуга, над которой купцы шутили свои грубые шутки. Морду горчицей намажут и заставят терпеть. Или смешают невиданной крепости ерша и заставят махнуть одним глотком. Да мало ли, что купчине в башку взбредет после мамзели в гарнире... Официанту в приличном заведении не положено лезть в штаны и макать его рожей в суп. Зато с писателями, если разобраться, так поступают регулярно. Права моя подруга Тата Ветровоск, права, говоря: "Обесценены - все. А кто якобы оценен - просто поставлен раком под благовидными предлогами. Грубо говоря, некоторым блядям позволено даже капризничать".

Издатель всерьез полагает, что он вправе любому из нас "фельдфебеля в Вольтеры дать": приставить к писателю малограмотное чмо-маркетолога, каковое чмо будет решать, пойдет герой, каким его видит автор, или не пойдет, заказывать сеттинг с модными фишечками, на корню пресекать сложности типа психологического развития образа. Чтобы, значится, вышла не какая-нибудь шыдевра, а хорошее, хавательное транспортное писево.

Критик всерьез полагает, что он может ограничиться одной только аннотацией книги вместо рецензии - но за аннотацию (которую подчас в издательстве и пишут - причем не редакторы, а сам автор) и денег, и реверансов потребует, как за полноценную аналитику. Критик в наши дни не прост, а очень прост: ему скажи назвать средненького автора развлекательного чтива Рабле-Мольером-Ильфом-и-Петровым - назовет не дрогнув. И еще изумится, если его в ответ назвать проституткой.

Сетекритик всерьез полагает, что его "а мне понра" (никогда не понимала - что, вторую половину слова написать ручонка не поднимается?), а также всяческие "мое" и "не мое" - это и есть отзыв. Читательский отзыв, бесспорно, может выглядеть как угодно, поскольку никому тот отзыв нахрен не сдался - дюжинный товар. Наберется дюжина - можно мерить линейкой и по длине судить, насколько "зацепило". Между тем сетекритик убежден, что он таки критик! И таки вправе требовать индивидуального или даже трепетного к себе отношения!

Я не жадная. Я отнесусь, как относилась уже неоднократно. Вот только потом объект подобного отношения отчего-то плачет и рыдает. А некоторые даже удаляют комменты, посты, разделы, жалятся на меня соопчеству и зовут на смертный бой. С моею силой темною, хомяческой ордой. Притом, что только я не игнорирую простых смертных юзеров с их глупостями, но и охотно разбираю посетителей по косточкам, а косточки раскладываю по полочкам. Ну хобби у меня такое. И хватит уже спрашивать, зачем я это делаю, почему не пощу котиков и цветочки в макросъемке. Мисс Марпл можно вместо чесания котиков и ращения цветочков людишек под лупой разглядывать, а мне нельзя? Что мне, еще двадцать лет ждать, пока войду в самый сок для частного детектива женского пола? Щас. Я на вредной работе, я не доживу.

Итак, если ошибка системная, ее надо искоренять, поскольку при критических, оценочных ходах она сводит на нет все ваши усилия - и как читателя, и как критика. Если вам хочется (а хочется, я же вижу) выступить в роли критика, первым делом осваивайте сравнительный анализ. Хотя бы на уровне "Есть главная мысль и писательская задача - нет таковых". Это и есть истинный водораздел в литературе.

Дело не в прославленности автора. Дело не в тиражах-продажах-включении в школьную программу. Зачем вам, свободным читателям и независимым критикам, подход издательского маркетолога, тупого и еще тупее? Ему-то за подобные извращения платят, а вам? Вот и наплюйте, с высоты своей независимости. Вам важнее разобраться в тех сверхзадачах, которые поставил перед собой создатель произведения. Причем сверхзадачи можно отыскать и в вещах, позиционируемых, если смотреть исключительно на художественный уровень, довольно скромно. Взять хоть скромную "Гаррипоттериану". Что, вам уже весело?

А посмотрите на эту вещь с точки зрения целостного критического восприятия.

Начнем с этики. Воспитание ребенка в заведомо травмирующих условиях. Притом, что сильным магам мира сего ничего не стоило подкупить или запугать тех же Дурслей, заставить их маленького Гарри обожать и бояться - и рос бы он любимым сыном, с Дадли (который все-таки оказался не такая погань, каким его до седьмой книги представляли) дружил, тетя Петунья и дядя Вернон его бы разбаловали... Нельзя! А ну как Поттеру не хватит стойкости в час "Ч"? Все ради того, чтобы из Гарри вырос солдат, маленький фанатик, готовый сражаться с врагами своих "благодетелей". Да, им вертели, как пешкой, отняли у него детство, превратили его юность в череду испытаний, каждый год в прекрасном Хогвартсе для него заканчивался на больничной койке, но с каждым шагом мальчишка крепчал для финальной битвы. Оправдано ли это? Оправдано. Но оттого не менее жестоко.

Продолжим подачей положительных и отрицательных персонажей. От книги к книге автор планомерно разрушает имидж добрых и даже добреньких героев, то там, то здесь намекая: мир не таков, каким кажется. И Хогвартс не рай для обалдеть каких избранных детишек, а типичная закрытая школа, где выживать новичку приходится самому, за него не вступятся ни декан, ни друзья-товарищи, ни высшие силы, благоволящие к Избранному. Есть проблемы, достойные внимания взрослых (вроде предотвращения тотального пиздеца), есть проблемы, которые надо решать самостоятельно, даром что ты малолетка, к тому же слабо адаптированный в социальном плане. Это проблемы взросления. За тебя никто не повзрослеет, так что давай. Таков элемент реализма в самой что ни на есть фантастической истории.

У Роллинг очень качественно прописана идея выбора. Гарри постоянно выбирает, выбирает, выбирает... Насколько его выбор - действительно его? Роллинг часто показывает, что Поттер умело запрограммирован, что его любовь к миру магов непоколебима - у него нет ничего вне этого мира. Никаких ценностей, никакого имущества, ни материального, ни эмоционального, в мире магглов он нищий, потеряшка, никто. Хотя, если разобраться, среди магглов он всего-навсего обычный мальчик, хоть и без родни, и без средств. Мало ли таких? И ничего, живут, учатся, работают, заводят семьи... Однако для подростка из Избранного стать никем - это катастрофа. Естественно, Поттер не подвергает сомнениям свою цель - спасти сверхценное для него сообщество волшебников любой ценой. Ценой себя.

Вот вам и главный вопрос: есть ли цели, оправдывающие средства? Как насчет спасения мира ценой не одной слезы, а целого моря детских слез?

Понимает ли фанфикшен этот аспект книг Роллинг? Понимает, будьте покойны. И без конца ругает Дамблдора и его Орден. Исключительно для того, чтобы передать Гарри в руки другому ордену - ордену Пожирателей смерти. Где его ждет бесконечный бурный трах с самыми разными "темными няшками". И как, можно ли эту цель счесть достойной альтернативой?

Помню, как моим отношением к фанфикшену возмущалась некая Пухоспинка. Недавно наткнулась на ее творчество - и подумала: есть ли в этих, весьма гладко написанных историях, хоть одна сверхзадача? Тот самый главный вопрос, годный для того, чтобы задать его читателю? Все ведь не свое, все от противного - противный Дамблдор, противный Орден, противный Рон Уизли и его семья тоже неизысканная, фу и бе. Пусть Гарри примет дружбу Малфоя и весь зазмеится в аристократических интерьерах.

В том-то и разница между фанфиком и "произведением по мотивам", что у произведения всегда собственная вселенная имеется. Она может быть похожа на описанную в оригинале, словно параллельная реальность, но держится на собственных законах. Авторскую задачу невозможно сравнить с тем болотом локальных улучшений и додумок, в котором бултыхается фанфикшен. И нет, я не отрицаю наличия гладко, интересно пишущих фикрайтеров - но сверхцелей у них нет. Они попросту не ставят перед собой масштабных задач, какие ставит полноценный писатель.

От чтения подобных опусов без задач читатель теряет представление о возможностях литературы. Ему начинает казаться, что книга - это функция эмоционального переключения: сделать ему, потребителю, хорошо, светло, радостно - или мрачно, жутко, волнительно. Доставить некие эмоции на блюдечке, обходя мысли и вопросы по широкой дуге. А ведь литература - едва ли не главное из искусств, будоражащее именно мысль, а не только эмоциональную сферу...

И если при лавинном распространении неуважения к литературе мы еще и критиков выморим к чертям, а то, что останется, будет прославлять функцию включения-выключения эмоций - даже не представляю, в какие Мертвые болота мы отправим родную культуру. Звучит, конечно, несколько пафосно, да ведь проблема тоже немаленькая.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив