Фрэнк Брэнгвин

pailish — 21.01.2024 Собираясь рассказать о посуде Брэнгвина, которая выпускалась компанией Royal Doulton в 1930-ые годы, я к своему стыду обнаружила, что абсолютно ничего не знала о таком интересном художнике. Но в этом нет ничего удивительного. Брэнгвин тоже из плеяды забытых широкой публикой художников.
Дизайн посуды - это всего лишь сотая часть его творений. Фрэнк Брэнгвин работал как над крупными, так и над мелкими проектами, начиная от фресок, картин маслом, акварелей, офортов, гравюр на дереве и литографий и заканчивая проектами архитектуры, интерьеров, витражей, мебели, ковров, керамики и украшений, а также создавал книжные иллюстрации, экслибрисы и рекламные плакаты. Википедия сообщает, что в общей сложности художник создал 12000 работ. Потрясающая работоспособность!




Фрэнк Брэнгвин родился в Брюгге, Бельгия, куда его отец, Уильям Кертис Брэнгвин, переехал после победы в конкурсе, организованном Бельгийской гильдией св. Фомы и св. Луки на проектирование приходской церкви.
Уильям Кертис Брэнгвин, отец Фрэнка, был сыном торговца скотом. Он прекрасно рисовал и учился архитектуре. В 23 года он написал буклет под названием "Готические мемориалы: разные наброски надгробий, памятников и крестов", направление его деятельности с тех пор определилось, он стал церковным архитектором и проектировал не только сами церкви, но и все внутри них, особенно гобелены.
Его жена Элеонора родилась в Лланстефане, Рэдноршир, и выросла в валлийской деревне Гласбери. В 1861 году в возрасте 19 лет она работала горничной у преподобного Уолтера Пауэлла Джонса, ректора Ллисвена. Первая встреча родителей Фрэнка произошла в тот момент, когда Уильям постучал в двери преподобного Джонса, чтобы предложить ему свои последние гобелены. Элеонора вышла замуж за Уильяма Кертиса Брэнгвина в 1865 году. Их первый ребенок, Эдит, родился в июне 1864 года, до того, как они поженились. После свадьбы они переехали в Брюгге, чтобы Уильям мог продолжить свою карьеру церковного архитектора. У Элеоноры и Уильяма родилось еще трое детей, пока они находились в Брюгге, включая Фрэнка Брэнгвина в 1867 году. 1874 году семья вернулась в Соединенное Королевство, где Уильям Кертис Брэнгвин основал успешную дизайнерскую практику.



Церковное знамя, дизайн которого разработал Уильям Кертис Брэнгвин, отец Фрэнка (находится сейчас в Музее Виктории и Альберта) и церковь Святого Ведаста в Зеркегеме, Бельгия, по его же проекту.

Уильям был талантлив, увлечен своим делом и учил сыновей рисовать и проектировать. Из трех сыновей самым упорным и талантливым оказался Фрэнк. Фрэнк посещал Вестминстерскую городскую школу, но часто прогуливал занятия, чтобы проводить время в мастерской отца или рисовать в Музее Южного Кенсингтона. Благодаря знакомствам, rоторые он приобрел в Музее, он получил ученичество у Уильяма Морриса, у которого он сначала работал стекольщиком, а затем занялся вышивкой и обойной работой.
В возрасте семнадцати лет одна из картин Брэнгвина была продана судовладельцу на Летней выставке Королевской академии, что укрепило его в убеждении стать художником. Брэнгвин присоединился к добровольческому резерву Королевского флота и начал рисовать морские пейзажи. Он убедил судовладельца, купившего его картину, отпустить его на грузовом судне в Стамбул. Эта поездка предоставила Брэнгвину материал для нескольких известных картин. Большую часть 1890 года он провел в море, несколько раз посещая Испанию, а также возвращаясь в Стамбул и путешествуя по Южной Африке и Занзибару. Картина "Похороны в море" завоевала медаль на Парижском салоне в 1891 году.



The Burial at Sea

Так моряков с натуры еще никто не рисовал.



Но потом художник влюбился в яркие краски теплых стран, к тому же в то время ориентализм стал излюбленной темой для многих художников, и Брэнгвин сделал много ярких картин и рисунков, особенно с изображениями Испании, Египта, Турции и Марокко, которые он посетил в 1893 году. Поначалу критикам не понравилась смена стиля и красок художника, им нравилась его серая и мрачная палитра, но когда французское правительство приобрело картину художника Рынок в Марокко, критики сменили гнев на милость.



С 1895 года Брэнгвин украшал экстерьер Галереи L'Art Nouveau, создавал фрески, гобелены, рисунки для ковров, плакаты и рисунки для витражей, которые будет производить Тиффани, проиллюстрировал шеститомное переиздание перевода Эдварда Уильяма Лейна "Тысячи и одной ночи»", сотрудничал с японским художником Урушибара Мокучу над серией гравюр на дереве. Он расписывал церкви, залы собраний и конгрессов, вестибюли общественных зданий и столовые высококлассных океанских лайнеров. Во время Первой мировой войны он рисовал плакаты и дарил их благотворительным обществам.



Плакат времен Первой мировой войны для мероприятия по сбору средств в поддержку валлийских войск. (1915)

За его строгий, но декоративный дизайн, он был признан континентальными и американскими критиками выдающимся художником, в то время как британские критики не знали, как его оценивать и хранили гордое молчанье.
У художника огромное количество интересных работ, причем настолько разных направлений, что показать даже только самые знаменитые, просто невозможно. Мне нравится его графика







Старые дома. Гент

Британцы до сих пор к творчеству Фрэнка Брэнгвина относятся довольно прохладно и скептически. Например, галерея Тейт отклонила покупку фрески из главного вестибюля здания Odham Press, которое собирались сносить, посчитав, что Брэнгвин слишком "переусердствовал" и " что у нас мало шансов заинтересоваться ее покупкой" (при том, что картины и рисунки Брэнгвина в галерее Тейт есть, (видимо, потеря одной из работ при таком их большом количестве работников музеев не волнует).



Феминистки тоже внесли свою лепту. "Почему эта женщина полуголая среди одетых людей, большинство из которых мужчины? Это какие-то мужские фантазии... Это недопустимо", - возмущались они (фреска, к счастью, не пропала, ее продали на аукционе частному лицу)



Модель и изображение

Не умел Брэнгвин угодить своим богатым заказчикам.
В 1902 году The Skinners' Company (одна из "Великих двенадцати" городских ливрейных компаний) поручила Брэнгвину нарисовать серию фресок, изображающих яркое прошлое, уходящее корнями в 1327 год, когда они получили прибыльную Королевскую хартию на торговлю мехом. Предполагалось, что художник нарисует 11 фресок. (Своим названием "ливрейные" эти компании обязаны изысканным церемониальным одеждам (ливреям), которые надевают их официальные представители для торжественных церемоний).
Через семь лет компания выразила недовольство тем, что художник слишком медленно рисует, а главное, тем, как и что рисует.
Вместо того, чтобы прославлять предков своих работодателей, художник выводил на передний план простых людей.
На фресках должны были быть изображены личности, которые мало что значат сегодня, но, очевидно, играют роль в истории Скиннеров, например, некий сэр Эндрю Джадд. Брэнгвин на фреске "Основание Тонбриджской школы сэром Эндрю Джаддом, 1553 год" честно изобразил купца 16-го века и лорд-мэра Лондона, но в центре внимания - молодой ученик.



На фреске "Лорд- мэр Пилкингтон развлекает короля и королеву" богатый торговец отодвигается на задний план, а на передний выводятся образы рабочих, доставляющих большие чаши с фруктами и бочки с вином к столу великого человека.



Конечно же, такие фрески не могли понравится ни заказчикам, ни кормящимся из их рук "искусствоведам". Один критик писал: "Возможно предположить, что на стенах Скиннер-холла мистер Брэнгвин показывает нам свой раздетый, шумный темперамент... подумайте о двух фресках Торнабуони Боттичелли, которые теперь находятся на лестнице в Лувре, и о бессмертном послании изящества и красоты, которое личность Боттичелли, нежная, как ложе из мокрых фиалок весной, передает нам".
Брэнгвин определенно не принадлежал к "фиалковой" школе искусства. Он редко старался изо всех сил угодить, не следил за модой аристократии, с одной стороны считался радикалом, а с другой "фигурой истеблишмента". Он никогда не пытался соответствовать чьим-то понятиям и гордился сопротивлением тенденциям, довольно раздраженно заявляя, что искусство — это занятие, просто работа, а не призвание, и предпочитал называться дизайнером, а не художником.
Несмотря на огромные достижения в живописи и рисовании, он предпочитал мольберту декоративное искусство и крупномасштабные фрески. "Пусть у нас будут стены, которые мы сможем закрасить", - говорил он.
Художник Уиндем Льюис назвал его работы "ужасно непростительным средним классом".



Танец

Еще более грустная история произошла с British Empire Panel, над которыми Фрэнк Брэнгвин работал семь лет и считал своими лучшими творениями.
После Первой мировой войны по всей Европе было создано множество мемориалов и памятных мест, но Великобритания почему-то медлила. Через шесть лет после окончания Первой мировой войны Палата лордов, наконец, отреагировала на необходимость того, чтобы Великобритания почтила память погибших с помощью художественных образов. Палата лордов поручила создание военного мемориала в Вестминстерском дворце лорду Айви, богатому ирландцу. Лорд Айви покровительствовал Фрэнку Брэнгвину и поручил ему создать фрески. Это был тот шанс, которого так долго ждал Брэнгвин. В заказе панелей художник увидел возможность достичь пика своей карьеры.
В 1926 году Брэнгвин представил лорду Айви две панели. На этих двух панелях были изображены две батальные сцены. Айви отверг эти фрески, показывающие реальность войны во всей ее жестокости. Несмотря на этот отказ, сэру Фрэнку Брэнгвину было поручено разработать новую схему, представляющую различные колонии Британской империи.



Фрэнк Брэнгвин. Британская империя. Панели в Брангиун-холле, Суонси.

Лорд Айви был единственным сторонником работ Брэнгвина, но он знал, что иконографический и живописный выбор, сделанный Брэнгвином для схемы, не будет понят лордами. Чтобы защитить работы Брэнгвина, лорд Айви заключил молчаливое соглашение в первый день комиссии. В этом соглашении говорилось, что не может быть никакого вмешательства в работу художника и до полного завершения схемы панно не будут осматриваться. Этот пакт был единственным щитом от неизбежной цензуры, которую Палата лордов наложила бы на схему. К сожалению, в 1927 году лорд Айви умер. Ослабленный смертью своего покровителя и исключенный из всех дискуссий, Брэнгвин не смог объяснить свое видение мемориала, в котором ценится вклад Империи в победу и мир. 3 апреля 1930 года после отчета Королевской комиссии изящных искусств дебаты привели к отклонению всех 18 фресок Британской империи в Королевской галерее. Лорды, более привыкшие к фрескам социального и политического повествования, хотели увидеть в Вестминстере исторические картины, изображающие славу Империи. Лорд Кроуфорд, консервативный политик, сторонник неоклассического искусства, написал статью в "Дейли ньюс", где яростно выразил свое негативное мнение, назвав панно "сиськами и бананами".



Панель №15. Ост-Индия

"Только представьте, пятифутовые бананы с ухмыляющимися черными обезьянами, смотрящими на них, в такой комнате, как эта, с ее исторической ассоциацией. Эти новые картинки могли бы очень хорошо подойти для ночного клуба; они тут явно не к месту".
Сейчас искусствоведы, анализируя образы Брэнгвина в этом панно, пишут: "...работа сэра Брэнгвина является свидетельством его размышлений о роли мемориала... Его фрески не нанесут новых травм, они — торжество красоты дикой природы и тропической флоры, образ утраченного рая, которым была бы Британская империя. После зверств войны декор стал для художника способом заново очаровать мир и вернуться к природе, приветливой и доброжелательной. Брэнгвин стремится, благодаря своему статусу художника, вырваться из социальных ограничений масс; свободно предложить новый памятный образ, следуя по пути, открытому в 1918 году, сразу после Великой войны, Нимфеями Моне..."



Панель, изображающая Канаду. На панели изображены мужчины европейского типа, азиатские женщины и африканский ребенок, которые работают вместе. Художник хотел показать, что поминовение не должно быть актом национализма.
Критики считают, что отказавшись рисовать эпическое полотно с поклонением национальным героям, Брэнгвин нарисовал фрески "как объединяющее средство коллективной памяти между людьми и их общей историей, чтобы воссоединить британскую территорию".

Отвержение лордами его работы вызвало у Брэнгвина длительную депрессию. Он начал избавляться от своего имущества в 1930-х годах. Брэнгвин пожертвовал многие из своих произведений искусства музеям и галереям в Великобритании и Европе.
В отличие от родной Британии в США всегда считали Брэнгвина выдающимся художником, который оказал огромное влияние на американское искусство.
Когда в 1915 году организаторы Панамо-Тихоокеанской выставки отбирали лучших американских художников, которые должны были создать огромные картины для украшения дворцов, возвышающихся над береговой линией Сан-Франциско, они пригласили единственного художника не американца - валлийца Френка Брэнгвина и заказали ему 8 полотен, за который выплатили огромный гонорар.
Жюль Герен, художественный руководитель экспозиции, строго контролировал цветовую палитру каждого здания и картины и даже приказал обжигать в печах песок, выстилающий дорожки, чтобы он точно соответствовал травертину экстравагантных дворцов. Его пастельно-зеленый и красный, сбалансированный с лососевым розовым и нежно-голубым, были популярной комбинацией, которая повлияла на калифорнийских архитекторов и декораторов на протяжении поколений. Герен настаивал на том, чтобы художники-монументалисты работали в Сан-Франциско, чтобы он мог контролировать и направлять их работу, но он даже не пытался навязать какой-либо контроль над Брэнгвином, которому было разрешено рисовать без ограничений в его лондонской студии.



Фреска, Ветряная мельница

Рисуя фрески четырех стихий, Брэнгвин избегал использовать их аллегории.



Он сказал New York Times: "Вы не найдете обычную девушку, летящую в облаке с рыбой под мышкой, или женщину, сидящую на сценическом камне, обмахивающуюся угрем с надписью "Вода". Во всей экспозиции нет цветущей аллегории - просто обычные первобытные мужчина и женщина вперемешку с вещами земными. Не то чтобы я возражал против аллегорических настенных украшений вообще, но я возражаю против аллегории для Америки. Всегда чувствовал, что неуместно иметь аллегорию в произведении, предназначенном для Америки. Это сильная, новая страна, и все должно быть естественно".



Этюдный рисунок фрески "Вода".

Американские критики считают, что "влияние фресок Брэнгвина, в частности, на калифорнийское искусство было огромным. Его коллеги на выставке создавали сравнительно осторожные образы, которые мало способствовали продвижению настенной живописи как поля для творческих исследований, но Брэнгвин вдохновлял художников, которые стали гигантами зарождающегося движения настенной росписи, которое освещало американское искусство в первые четыре десятилетия XX века".

В свои последние годы Брэнгвин жил отшельником в Дитчлинге. Брэнгвин умер 11 июня 1956 года в своем доме в Сассексе.
У Фрэнка Брэнгвина был единственный сын Джеймс Бэррон Честерфилд-Брэнгвин от романа с Эллен Кейт Честерфилд, который позже эмигрировал в Австралию. В браке с медсестрой Люси Рэй детей у него не было.



Фрэнк Брэнгвин 1900-ые годы

Дизайн фарфора для Royal Doulton Фрэнк Брэнгвин разрабатывал в 1930-1940-ые годы. Брэнгвин очень любил керамику и собирал ее, но сам до 1930-х годов ее дизайном не занимался.
Royal Doulton искал возможность изменить консервативное направление своей продукции. Руководство фабрики обратилось к Фрэнку, зная его новаторский дух. Фрэнк согласился с одним условием - продукция с его дизайном должна продаваться по разумной цене "в пределах досягаемости разборчивых людей со средним достатком".
Фрэнк разработал дизайн, в котором фарфоровая посуда выглядела как глиняная посуда, раскрашенная вручную, а не как изделия массового производства. Руководству идея понравилась.
Кроме того Фрэнк потребовал, чтобы художникам, украшающим посуду, дали свободу творчества, пусть каждый комплект отличается друг от друга, а каждый художник самовыражается в пределах заданной темы.
Когда посуда была выставлена в выставочном зале Полларда на Оксфорд-стрит в 1930 году, каталог сообщал покупателям, что "в этой глиняной посуде ручной работы нет двух одинаковых изделий. Хотя мотивы в наборах схожи, каждое изделие имеет индивидуальный характер".



Критики встретили посуду благосклонно и даже приветствовали, как "вершину массового производства".



Потребителю дизайн не понравился. Британский потребитель консервативен, у него выработалось устойчивое мнение, что дорогая посуда - белый тонкий фарфор, изящно и тщательно расписанный, а грубая, будто расписанная неумелой рукой глиняная керамика - посуда для бедных. Смешение жанров сбивало с толку, и посуду покупали мало.
Современному потребителю эта фишка Брэнгвина нравится. Коллекционеры гоняются за оригинальными изделиями Брэнгвина, которых было выпущено не очень много. Ценятся у коллекционеров вазы и кувшины Брэнгвина



Обычные покупатели покупают посуду, созданную современными дизайнерами, аналогичную официальному дизайну Brangwyn (они имеют в номере D).

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив